Александр Кожин живет и работает в Архангельске, однако с не меньшим основанием может считаться петербургским художником. В нашем городе он получил образование: официальное — в Институте живописи, скульптуры и архитектуры им. И. Е. Репина, и неофициальное — в «невидимом институте» Владимира Васильевича Стерлигова, входившего в свое время в «круг Малевича». Кожин включен в художественную жизнь Петербурга, отмечен персональными выставками, участвует в групповых акциях и музейных проектах.

Александр Кожин предлагает в своем творчестве картину мира, в которой фундаментальной является категория структуры. Его произведения имеют, как правило, выраженную регулярную основу: долгие годы излюбленным пластическим мотивом была решетка или сетка, в последнее время он чаще мыслит протяженными рядами. Однако Кожин сторонник «мягкой геометрии» — подвижные границы, неровные линии, зыбкие формы, центробежные элементы. Композиции населены своевольными печатными цифрами, которые являются основными «нарушителями порядка»: толпятся, сталкиваются, переворачиваются, пересекаются. Художник берет их «готовыми», вырезая или вырывая из календарей, журналов, газет, а затем, словно колдуя, выращивает из них живую поверхность своих удивительных произведений. С образующейся бумажной массой Кожин работает виртуозно: она становится то плотной и гладкой, то рыхлой и легкой, «дышит», колеблется, мерцает, пульсирует… Художник, несомненно, учитывает разнообразные смысловые ассоциации, связанные с цифрами и числами, однако секрет его «цифромании» все же не в привлечении концептуального контекста, а в богатстве даруемых зрителю пластических переживаний – цветовых, фактурных, пространственных.

Кроме нескольких картин–объектов недавнего времени, к которым все сказанное относится в полной мере, на выставке впервые представлен большой комплекс рисунков 1970–1990–х годов. И это не случайное соединение. Между работами, разделенными десятилетиями, есть очевидная связь — именно в ранних рисунках содержатся те темы, которые волнуют художника сегодня и которые в новых работах отливаются в законченные формы. Мы видим, как постепенно конкретный предмет или пейзаж превращаются в отвлеченную пластическую структуру или, наоборот, как найденная пластическая структура преобразует видимую реальность, остающуюся при этом вполне узнаваемой.

Основной мотив этих рисунков и дал название всей выставке. Художника издавна интересовало ощущение протяженного движения — течения, потока, и он стремился выявить здесь внутреннее строение, скрытую «геометрию». Рисунки документируют процесс «лабораторного» вызревания мысли и образа. Показательны слова автора: «Я был на этом сосредоточен, в «пробирках» что-то химичил». Кожина издавна влекли особые конфигурации формы (разрезы, швы, дыры, овалы–«телевизоры»), особые типы структурного взаимоотношения элементов: «не «сдвиг», а «сплетение» (как корзинка, как пальцы–в–пальцы), как порог на реке или как столкнувшиеся течения, или как простроченное одеяло... Такая связь–разделение получается», — говорит художник.

Зрелые работы Александра Кожина не имеют стилистической близости с произведениями учителя, равно как и отчетливых признаков того, что мы называем «школой Стерлигова». Его творческая практика демонстрирует радикальный выход за пределы групповой общности. И, тем не менее, память об учителе жива, глубинное родство с ним очевидно. Подтверждением тому служит настоящая выставка: Кожин запомнил совет Стерлигова и всегда «рисует проблему».