Микеланджело - художник-легенда, чья слава не только не померкла со временем, но, кажется, с каждым днем сияет все ярче. Ради возможности увидеть творения флорентийского гения в Италию каждый год приезжают миллионы туристов со всех концов света. На родине Микеланджело его произведения признаны национальным достоянием. Поэтому музеи крайне редко и неохотно даже на время расстаются с ними.
В этот раз редкая и счастливая возможность показать одно из творений легендарного мастера из итальянских коллекций выпала Эрмитажу. Ради экспозиции "Давид с пращой, я с луком... Микеланьоло" флорентийский Национальный музей впервые покинула статуя "Аполлона-Давида" (1530-1534).
Двойным именем статуя обязано темным пятнам в своей биографии и …обликом. Если бы путаница происходила лишь из-за разночтений между биографией Микеланджело, вышедший из под пера Джорджио Вазари (художника, вошедшего в историю в качестве первого историка искусства), именовавшего ее Аполлоном и инвентарем Палаццо Веккьо, в котором она числится как Давид, то, возможно, подобного заглавия изваяние и не получило бы. Но сам облик статуи говорит о двойственности ее "натуры". Убедительными кажутся предположения, что статуя в процессе работы была подвергнута "превращению". Но вот превратился ли Аполлон в Давида или Давид в Аполлона в этом отношении единства у специалистов нет. Хотя все отмечают, что томная грация мраморного юноши более пристала олимпийскому богу, нежели библейскому герою.
Итак, на новой выставке Эрмитажа зрителей ждет встреча с Микеланджело. Точнее с двумя. Не просто с двумя статуями, хотя их действительно две: "Скорчившийся мальчик" из коллекции Эрмитажа, напомним единственное произведение знаменитого мастера Ренессанса на территории России, и "Аполлон-Давид" из собрания Национального музея Барджелло. Один Микеланджело это статуи, другой в фотографиях Аурелио Амендолы. Итальянского фотографа, мастера, чьи работы неизменно заставляют зрителей по-новому взглянуть на классические произведения пластики и архитектуры.
Встреча этих статуй не случайно и символична. У историков искусства есть все основания предполагать, что оба изваяния были первоначально предназначены для знаменитой капеллы Медичи. И вот спустя столетия они вновь вместе, стоят рядом, как вероятно стояли некогда во флорентийской мастерской Микеланджело. Организаторы выставки надеются, сто это соседство позволит разрешить последние сомнения относительно времени создания обеих статуй.
Если мастерство итальянского мастера у присутствовавших на открытии лиц вызвало заслуженное восхищение, то ее название не менее дружное недоумение. "Давид с пращой, я с луком... Микеланьоло" эти строки начертаны рукой художника на одном из эскизов к первой и наиболее известной статуи Давида. Для нас они ценны не только тем, что являются самым ранним из дошедших до нашего времени образцов поэтического творчества художника. Это аллегорический рассказ о процессе работы над колоссом Давида, который можно расшифровать как то, что создание статуи Давида для мастера было равнозначно подвигу древнего героя. И эта аллегория правдива не только в данном случае, как справедливо отметил куратор выставки С.О. Андросов, она могла бы стать эпиграфом ко всему творчеству великого флорентинца.
Вокруг мраморных тел статуй десятки образов иных изваяний, рожденных мастерством того же человека. На изысканных и аристократичных черно-белых снимках Аурелио Амендолы не беспристрастная фотофиксация. Это работы человека, по словам куратора, имеющего не только свое видение в отношении творчества мастера, но и сопереживающего ему.
(с) Музеи России
