В залах Научно-исследовательского музея Российской Академии художеств на Университетской набережной, 17 по 19 марта пройдет уникальная выставка "Забытое имя" живописца Павла Константиновича Голубятникова из собрания Нижнетагильского музея изобразительных искусств, на которой представлено более 30 его картин и рисунков.
Художник родился в Петербурге в 1891 г., учился в Рисовальной школе Общества поощрения художеств у Н. К. Рериха. Считается, что его судьбу предопределила выставка "Мира искусства" 1912 г., на которой экспонировалась картина "Купание красного коня" К.С.Петрова-Водкина. Но в 1916 г. Голубятников бросает занятия искусством и поступает на физико-математический факультет Санкт-Петербургского университета. Новый поворот в судьбе молодого математика, увлекавшегося астрономией, наступил после 1917 г.
С 1918 г. Академия художеств претерпевает ряд серьезнейших преобразований. Одним из инициаторов изменений системы высшего художественного образования был Петров-Водкин, избранный профессором ВХУТЕМАСа (бывшей Академии художеств). Голубятников, закончивший третий курс университета, решает оставить математику и становится учеником именитого художника вместе с А.Самохваловым, А.Лаппо-Данилевским, Л.Чупятовым, Е.Эвенбах, став одним из активных сторонников образно-стилистической системы Петрова-Водкина с характерной для его школы ориентацией на традиции древнерусской живописи, тяготением к монументальности. Уже в ранних работах Павла Константиновича проявляются конструктивная простота форм, постижение основ композиционной схемы и системы трехцветия. Своеобразной творческой лабораторией считался жанр натюрморта ("Голубь". Конец 1910-х гг, "Натюрморт с сахаром". Конец 1910-х гг., "Натюрморт с бутылкой". 1920-1921 гг). Чтобы акцентировать пространственное соотношение между объектами, Голубятников поднимает плоскость стола, опрокидывая ее, передает изображение в наклонной перспективе. Глядя на предметы сверху и немного сбоку, зритель может внимательно осмотреть их все. Пространство уплощено, объемная форма не моделирована, а переведена в плоскость картины. Даже к этому жанру применима теория о проблеме предмета, неотделимой от идеи сферичности. (Согласно этой теории, чтобы дойти до сущности предмета, надо стремиться вскрыть законы его существования: закон движения, определяющий отношения предметов, вызывающий смещение и отклонение от пространственных осей; и закон тяготения, деформирующий формы). В творчестве Голубятникова много параллелей с поисками Козьмы Сергеевича - как в области сюжетов, так и композиционных решений. Для его работ характерна излишне огрубленная, жесткая интерпретация форм, ощущение общей предопределенности, зависимости человека от бега времени. Очевидно тяготение не только к иконописи, но и к примитивизму, что выразилось в уплощенности и упрощенности контуров фигур, общей локальности цвета. Он идет за Петровым-Водкиным, пересмотревшим принцип одномоментности, как его понимали передвижники и импрессионисты. Персонажи в картинах объединяет не сюжет, а внутреннее состояние, создаваемое цветом и ритмом. Цвет не зависит от освещения, он придает декоративность. Большинство картин, над каждой из которых художник работал подолгу, символичны.
Педагогическая система Петрова-Водкина была расчитана на четыре года, в 1921 г. Павел Голубятников закончил курс, но в силу разных обстоятельств диплом не защитил (темой была утверждена "Гроза", но впоследствии живописный факультет картину отклонил. На выставке представлен третий вариант этой темы, выполненный в 1925-1926 гг). По инициативе руководителя, его оставили в мастерской ассистентом. (Вместе с семьей он жил в одной из аудиторий Академии). В 1925 г. в связи с новой реорганизацией Академии и ликвидации класса Петрова-Водкина, художник принимает предложение преподавать в Киевском художественно-педагогическом институте, становится профессором и ведет цветоведение, рисунок, живопись (в 1925-27 гг. на живописном факультете там преподавал и В. Е. Татлин). В 1920-х гг. Голубятников участвует в двух выставках за рубежом - в 1926 г. - в "Интимной выставке" левого искусства в Нью-Йорке, организованной Давидом Бурлюком и известной Кэтрин Драйер, одной из основательниц Музея современного искусства (МОМА), собиравшей коллекцию русской живописи; и в Венецианской Биеннале (1928г.).
В начале 1930-х гг. переезжает в Харьков, где становится профессором Художественного института дисциплины цвета. С начала 1930-х гг. все более настойчиво в искусство внедряется "метод социалистического реализма", появляются сюжетные темы, связанные с производством. Голубятников тоже пишет картины, посвященные работе трактористов, порта, погрузке хлопка, но сохраняет стилистическую направленность своих предыдущих полотен. Практически все произведения этого периода погибли в годы войны. В 1932 г. художник был командирован для научно-исследовательской работы в Москву и Ленинград. Осенью того же года, по предложению Петрова-Водкина, становится доцентом живописного факультета Ленинградского института живописи, скульптуры и архитектуры (1932 - 1934 гг.) и получает возможность поселиться в одной из академических аудиторий по 4-ой линии, предоставлявшихся педагогам. Одновременно преподает и в мастерской Петрова-Водкина, и в художественной студии при Доме учителя (бывший дворец Юсупова), которую посещали В. Ф. Загонек и П. Т. Фомин. Становится членом Ленинградского отделения Союза художников СССР. Он продолжает писать, обращается к современным темам ("Парашютистка", "Аэродром", "В парке культуры и отдыха"), но не отказывается от своего пластического языка, - это привело к тому, что его работы перестали допускать на выставки, а он сам попал в разряд "формалистов". Свои произведения живописец мог показывать только в квартире литературоведа И. А. Груздева, редактора журнала "Звезда", у которого собирались писатели и художники. После 1936 г. и принятия новой конституции, когда Голубятников окончательно понял, что его искусство не нужно - в нем происходит надлом, еще более усилившийся из-за болезни сына и нехватки средств к существованию. Чтобы обеспечить семью, он работал одновременно в трех-четырех студиях. В декабре 1938 г. Павел Константинович получает предписание от зам. директора Академии художеств о срочном выселении из занимаемой квартиры и переезде. Однако, даже в это тяжелое время художник не бросает занятий живописью, работает над "Атласом цвета" (который был уничтожен в годы блокады во время бомбежки), методическими программами по искусству, планом создания Института Прикладных искусств и вместе с В. Е. Татлиным - планом создания Лаборатории новых вещей быта. К сожалению, от этих проектов ничего не сохранилось (кроме записей в дневниках). В 1939 г. его педагогическая деятельность в изостудии Дома учителя была высоко оценена комиссией художников и руководителей студий. Голубятникову предложили разработать программу "Рисунок и живопись" для Ленинградского института народной культуры, и программу преподавания цвета как дисциплины для художественных студий (позже она была предложена как пособие школам-изостудиям Ленинграда).
Смерть Петрова-Водкина обостряет душевное одиночество художника, у которого все более прогрессирует нервное заболевание. В 1939 г. он обращается к религиозной тематике, убежденный, что только этим путем мир может очиститься. В последние годы жизни думал над созданием новой техники живописи при помощи спектральных призм.
Умер на территории Академии 12 февраля 1942 г. в блокаду Ленинграда от голода. Захоронен на Волковом кладбище.
Наследие художника сохранилось благодаря усилиям его детей, а также сотрудников Нижнетагильского музея изобразительных искусств, реставраторов мастерских И. Э. Грабаря в Москве и Научно-исследовательского музея Российской Академии художеств в Петербурге.
