Программа МУАР ПРОЕКТ. Строение N осуществляется Музеем архитектуры с 2001 года. Это программа создания коллекции современной архитектуры. Экспертами программы в настоящее время являются Елена Гонсалес, Николай Малинин и Григорий Ревзин. На сегодняшний день в коллекцию принято семь зданий. Восьмым зданием, принимаемым Музеем Архитектуры на хранение, станет жилой комплекс на улице Хачатуряна (архитектурная мастерская "АРТЭ+" / архитекторы: Владимир Юдинцев, Борис Шабунин, Светлана Казначеева / конструктор Николай Швецов / заказчик ООО "Веста II"/ проектирование 1999-2000 гг. / строительство 2000-2001 гг.).

По дороге к Серебряному бору стремительно растут жилые комплексы, каждый из которых бессовестно эксплуатирует никем не запатентованный брэнд. "Серебряный квартет", "Серебряный бульвар", еще не застолблены "Серебряные ключи", а там, глядишь, и до "Серебряного века" доживем. Отрадное - район менее престижный, тут новостроев не так много. Но жилой дом на улице Хачатуряна мог бы присвоить себе слово "отрадный" с чистой совестью. Отрадно уже то, что на окраине вообще возникает архитектура. Заманивать в такие края элитных новоселов бесполезно, среды тут никакой нет по определению, поэтому потребность сделать здесь качественную вещь вообще как-то странновата. И ничем, кроме доброй воли архитектора, объяснена быть не может. Что в наше время тоже отрадно необычайно. Но и этого мало: нужно ведь, чтоб и заказчику захотелось архитектуры. А многоквартирный жилой дом - это совсем не тот жанр, где удовлетворяются подобные амбиции. Чай, не собственный особняк, не офис своей фирмы. Имена застройщиков в истории вообще как-то не остаются. А те, что пока на слуху - взбиты рекламой, а потому доверия к ним все равно, что к волшебным свойствам "Орбита" или "Комета". То есть - никакого. В данном случае, конечно, имел место компромисс. Заказчик был согласен на "покрасивше", но в обмен на побольше. Что, в общем-то, нормально, но случается, тем не менее, редко. Архитекторы же сумели с цифрами в руках доказать, что две "копэшки" тут можно поставить, но это даст 24 тысячи кв. м. А если принять их вариант, то получатся все 30 тысяч. На том и порешили. А дальше - началось искусство. Потому как по большому счету можно было ограничиться парой параллелепипедов без затей. Вообще не думать, как объемы развернуть, как их соориентировать. В конце концов, все то современное московское жилье, каковое можно считать "архитектурой", все равно - параллелепипедно. С более или менее изысканным рисунком фасадов. С качественной отделкой. Со свободной планировкой. Все это уже стало нормой. Но если взять некую условную коробочку, то расфасовать по ней все эти дома можно без труда. Этот дом - не фасуется. Что более всего угнетает в "спальных" районах? То, что дома одинаковы, то, что они огромны, и то, что все они по большому счету - спичечные коробки. Только одни стоят, а другие - лежат. Попытки уйти от этого стандарта сводятся, как правило, к нескольким идеям. Сделать дом в плане овальным (или даже круглым) - чтоб жильцам было веселее мебель выбирать. Зашить его по максимуму в стекло - чтоб на офис смахивал и расслабляться не давал. Налудить эркеров да башенок - чтоб было чему отваливаться. Ну, и про мансарды, конечно, не забыть - чтоб издалека казалось, что над городом гробы плывут. Ничего этого в доме на улице Хачатуряна нет. И это отрадно как-то уж совсем до невозможности. Есть четыре вертикали-башни, которые объединены горизонталями лоджий. На северном фасаде башни развернуты под углом к улице, а лоджии идут ей параллельно - в результате создается ощущение, что в четыре стартующие ракеты на скорости вонзился паровоз. Но вместо ДТП явилась взаимная выгода: лоджии подчеркнули устремленность башен, а башни придали движение лоджиям. Мысль о том, что две башни - лучше, чем одна, уже давно поселилась в головах московских архитекторов (хотя после 11 сентября немного и пообмякла). Объясняют они это именно тем, что таковая пара бесконфликтнее входит в контакт с окружением, что она зациклена сама на себе, нежели на том, что нахамить соседям. Арифметическое развитие подобных идей, как правило, пагубно (четыре звездочки лучше, чем три, но самое лучшее - пять, и т.д.), но в данном случае башни удивительным образом вписались в контекст. Создав, к тому же, некий переходный масштаб - от религиозных новостроев - к 22-этажным жилым башням. Одеты они, конечно, иначе, и прически - не те, но трудно отделаться от мысли, что все-таки - свои, родственники. Что касается причесок. Кажущееся несколько хаотичным нагромождение объемов в верхней части здания продиктовано исключительно заботой о свете. Выходящий на улицу фасад - северный, и в случае тупых коробочных завершений - погиб бы. А так - работает контражуром. Углы башен скошены, солнце за них охотно цепляется - и на фасаде получается некий рисунок. То есть, нижняя часть набирает массу, верхняя - работает на силуэт. А на южную сторону дом спускается эдаким каскадом, чуть не падая в Лихоборку. Четыре фрагмента выделены тут терракотой - и это еще один привет типовому строительству 70-х - 80-х. Привет вполне добрый. В итоге, композиция получается необычайно эффектная. С разных сторон посмотришь - и не скажешь, что дом-то один и тот же. Выходишь из метро "Владыкино" - на горизонте маячит какой-то романский замок. Подходишь ближе - он превращается в крепко сбитую крепость. А если едешь по улице - завораживает абсолютно модернистская острота. А подъезжающему со стороны Алтуфьевского шоссе дом выбрасывает навстречу эдакий "приветик", сплошь остекленный. Поклон типа отвешивает. Факторы сошлись простые: заказчик вменяемый, архитектор продвинутый, место безопасное. А в результате появился очень непростой дом, который тут же спровоцировал массу ассоциаций: это и "корабль" (куда ж без него), и "Байконур", и "энцефалограмма", и "четыре пальца", и "Наркомтяжпром", и "улетающая куча". И все это - нормальный жилой дом для среднего класса. И последнее "отрадное" - то, что награда нашла героя. Дом получил Гран-при фестиваля "Зодчество - 2001" и стал первым лауреатом новой главной архитектурной премии страны - "Хрустального Дедала". Может быть, замысел таковой премии несколько натужен и слегка, как кажется, преждевременен, но то, что ее обладателем стал именно этот дом, разом придало ей весу. (Николай Малинин)