Мечталось о собственном клочке земли, саде и небольшом хуторе в Полтавской губернии, колодце-журавле, фонтане любви, острове поцелуев и аллее вздохов… Но вместо простора гоголевских мест в начале марта 1892 года семейство Чеховых оказалось в подмосковном селе Мелихово.

«Волею судеб покупаю себе угол не в Малороссии, а в холодном Серпуховском уезде, в 70 верстах от Москвы. И покупаю, сударь, не 10–20 десятин, как хотел и мечтал, а 213. Хочу быть герцогом», – признавался А.П. Чехов писателю В.В. Билибину, совершив купчую.

К 120-й годовщине переезда Чеховых в Мелихово в музее-заповеднике А.П. Чехова подготовили новый выставочный проект – «Мелиховское семилетье: год 1892», где представилась возможность показать многие мемориальные предметы, фотографии, издания и рукописи, хранящиеся в фондах музея. Например, подлинник договора о покупке имения, который заключили А.П. Чехов и прежний владелец – художник Н.П. Сорохтин.

Особый интерес представляет в одном из уголков выставки – подборка писем, отразивших многие мелиховские впечатления, подробности и ощущения 1892 года. Можно задержаться у столика и прочитать: «Хорошо быть лордом. Просторно, светло, никто не обрывает звонок, как у двери в московскую квартиру, хотя самому легко оборваться и угодить из лордов в консьержи или портье». Так иронично пытался определить свой новый статус Чехов в одном из первых мелиховских писем к беллетристу Щеглову-Леонтьеву, памятуя о долге перед банком.

В художественном сознании Чехова и в его письмах новое имение в 213 десятин представлялось то герцогством, то благоприобретённой Австралией, то Царством Мидийским. Привычные среднерусские пейзажи обретали поэтическую новизну, благодаря неординарности хозяев: пруд Аквариум, Уголок Франции, Левитановская горка, Мамврийский дуб со скворечником «Питейным дом», раскинувший ветви невдалеке от ещё одной достопримечательности – Аллеи Любви.

Обустройство имения, занятия садом, медицинская практика и организация медицинских пунктов в Серпуховском уезде в связи с надвигающейся эпидемией холеры, казалось, отодвинули на второй план литературное творчество. Но уже в марте в журнал «Всемирная иллюстрация» был отправлен рассказ «В ссылке», а в ноябре в журнале «Русская мысль» опубликована повесть «Палата №6».

В 1892 году А.П. Чехов поставил точку в отношениях с «малой прессой». В петербургском журнале «Осколки», с которым он сотрудничал почти 10 лет, появились три последние «мелочишки» и рассказ «Рыбья любовь», навеянный, вероятно, уже мелиховскими впечатлениями.

Но последней публикацией 1892 года стала заметка по истории медицины в газете «Новое время» – «От какой болезни умер царь Ирод?»

«И анатомия, и изящная словесность имеют одинаково знатное происхождение, одни и те же цели, одного и того же врага – черта, и воевать им положительно не из-за чего», – считал Чехов. Медицинские принципы, усвоенные в стенах университета, он часто применял и в творчестве. Неслучайно редактор журнала «Русская мысль» В.А. Гольцев заметил однажды: «При изображении тех или других явлений Чехов поступает как талантливый и добросовестный земский врач. Он не останавливается на нём подробно, но, поставив диагноз одному явлению, переходит к другому».

Впечатление неразрывности, слитности литературы и медицины в жизни Чехова создаётся и на выставке.

На первых любительских фотографиях запечатлено течение мелиховской жизни: король московских репортёров В.А. Гиляровский на садовой тележке везёт Чехова и его брата Михаила; Чеховы и их гости собрались на террасе главного дома, а затем – в кабинете, на турецком диване…

А в старинном зеркале словно отражаются образы друзей чеховского дома, неоднократно бывавших в Мелихове в 1892 году. Глядишься в него, и ощущаешь себя сопричастным к этому кругу лиц, к событиям и деяниям эпохи, ушедшей в позапрошлый век.