11 мая 2007 года в Государственном музее-заповеднике А.С. Пушкина «Михайловское» открывается выставка в рамках проекта «Музейные фонды»: «Провинциальный портрет пушкинского времени» из фондов Псковского государственного объединенного историко-архитектурного и художественного музея-заповедника. Выставка продлится до 11 июня.
Псковский музей-заповедник предоставил 11 лучших живописных работ своего собрания на выставку "Провинциальный портрет пушкинского времени". Эти работы неоднократно выставлялись в самом Пскове, большая часть из них опубликованы в каталогах Псковского музея и буклетах, посвященных коллекциям портретной живописи XVIIIв. и провинциальному искусству XIXв., но тем не менее выставка в Доме-музее Осиповых-Вульф в Тригорском уникальна: впервые эти портреты рассматриваются сквозь призму пушкинского взгляда, впервые они размещены в интерьере усадьбы, где бывал Пушкин.
Цель выставки - напомнить о том богатом культурном потенциале, которым обладала некогда Псковская земля, и о том, что сейчас ее культура не менее богата. Портреты тригорской выставки - это небольшая, но достаточно репрезентативная часть коллекции провинциального портрета конца XVIII - первой половины XIX века Псковского музея-заповедника. Естественным дополнением к выставке являются размещенные в постоянной экспозиции дома портреты, которые дают представление о коллекции Пушкинского заповедника. А вместе они призваны напомнить посетителям Тригорского о множестве усадеб Псковской губернии, в которых бытовали эти и многие подобные образцы русской портретной живописи. Дополняет общую картину ряд портретов, представленных в копиях, так как оригиналы в настоящее время оказались в коллекциях столичных музеев. Когда-то оригиналы этих портретов находились в Тригорском и связанных с ним усадьбах.
Царей портреты на стенах… Портреты дедов на стенах… Пушкин не случайно колебался в определении наиболее характерной детали "старинного замка" дяди Онегина. И вовсе не в угоду цензуре портреты царей были заменены портретами дедов. Пушкин выбрал то, что казалось ему более ценным в личностном плане ("Любовь к отеческим гробам"). В действительности для усадебной коллекции живописи было характерно и то, и другое. Исследователь жанра усадебного портрета А.В.Лебедев отмечает: "… Усадьба представляла собой микромир, в котором, как в капле воды, отражалась вся система российской государственности. Общество в целом выстраивало иерархическую цепочку: император - его слуги-дворяне - народ. Усадьба воспроизводила ее на своем уровне: помещик - его слуги-дворовые - крепостные.
Усадьба как бы фиксировала точку на пересечении двух осей, по которым развивалась жизнь дворянина, - исторической (фамильно-родовой) и социально-иерархической (официальной). Через нее происходило самоопределение человека в социокультурном пространстве, а роль наглядного пособия в этом процессе выполняла портретная галерея. Она, как правило, состояла из двух разделов - фамильного и официального. Последний непременно включал изображения особ императорского дома, но, кроме них, могли также присутствовать портреты крупных вельмож и военачальников, к которым хозяева дома по каким-либо причинам испытывали особую симпатию. Фамильный раздел, кроме обязательных портретов членов семьи, мог дополняться изображениями близких людей - друзей и любимых слуг (чаще всего нянек и кормилиц).
Интересно, что в дворянском сознании представление о портрете и родовом гнезде зачастую сливались воедино. Вспомним в этой связи пушкинского Дубровского: "Портрет этот достанется врагу моего семейства, - подумал Владимир, - он заброшен будет в кладовую вместе с изломанными стульями или повешен в передней, предметом насмешек и замечаний его псарей… Нет! Нет!" Далее, как известно, пушкинский герой решает поджечь свой дом. Этот поступок молодого Дубровского еще не акт мести (мстить он начнет позднее), а способ предотвратить надругательство над отчим кровом, который персонифицируется для него в портрете".
Возвращаясь к составу Тригорской выставки, отметим, что на ней представлены группы портреты и фамильно-родовой, и официальной группы. Это семейные портреты псковских помещиков Вохиных и Скобельцыных, и портреты Петра I и Екатерины II. Интересен образ Ермака, несколько выбивающийся из этого ряда - но как уместен он в пушкинском контексте! Ведь именно в "Воображаемом разговоре с Александром I" (1824) Пушкин упомянул эту историческую фигуру как героя будущей поэмы: "Тут бы П.<ушкин> разгорячился и наговорил мне много лишнего, я бы рассердился и сослал его в Сибирь, где бы он написал поэму, Ермак или Кочум русским размером с рифмами". И портреты императоров, и портрет Ермака Тимофеевича - это не столько копии, сколько провинциальные вариации на тему известных образцов. Впрочем, как отмечал А.В.Лебедев, "та эпоха не знала […] пропасти между оригиналом и копией, характерной для современного эстетического восприятия. Копия ценилась куда выше, чем в наши дни; в некоторых аспектах она полностью заменяла образец".
Порой эти портреты возникали под кистью столичных живописцев, приезжавших в провинциальные усадьбы, порой их авторами были домашние крепостные художники. Иногда портреты создавались в столицах, где псковские помещики позировали художникам среднего уровня - в соответствии с доходами портретируемых. Порой просвещенные помещики сами брали в руки кисть и вставали за мольберт (впрочем, чаще художники-дилетанты выбирали акварельную технику).
Имена художников большей части этих портретов неизвестны. Исключение составляют "Портрет актера" популярного петербургского художника пушкинской поры Александра Варнека и портрет барона И.Ю.Фридерикса "хорошего городского живописца и удачливого портретиста" (по оценке Я.Штелина) К.Л.Христинека. Строго говоря, работы столичных мастеров не соответствуют по определению жанру провинциального портрета. Просто организаторам выставки хотелось напомнить, что когда-то в усадьбах Псковщины в парадных залах и гостиных висели портреты владельцев работы Рокотова, Боровиковского, Левицкого, Кипренского, Венецианова… Что же касается собственно провинциального портрета, анонимность была для него характерна. Главном для владельцев и зрителей было узнавание. "В подавляющем большинстве случаев владельцев портретов интересовало, кто на них изображен, и лишь во вторую - кем и как выполнены произведения" (А.В.Лебедев).
Узнавание важно и для нас - как в основной экспозиции Тригорского дома, где мы вглядываемся в лица людей, которых знал А.С.Пушкин, так и на выставке из Псковского музея-заповедника. Ведь именно у В.Ф.Вохина П.А.Ганнибал купил участок на Завеличье, в Бутырской сотне (еще раньше у двоюродной тетки В.Ф.Вохина купил двор в Пскове сам Абрам Петрович Ганнибал). А в альбоме сына четы Скобельцыных Николая оставили свои записи тригорские барышни Анна и Евпраксия Вульф и их кузина А.П.Керн…
