Высоты, лежащие впереди деревни Семеновской, сделались местом; где в продолжении великого дня Бородина кипел едва ли не самый упорный бой. Перед деревней находился довольно глубокий овраг, служивший руслом речке Семеновке; ниже деревни в Семеновку впадал ручей Каменка; на территории между этими двумя речками, имеющей форму клина, и находились Семеновские высоты — очень важный пункт нашей позиции, на котором были возведены три флеши, т. е. полевые укрепления, получившие наименование Багратионовых; к началу сражения они были заняты сводной гренадерской дивизией графа Воронцова.

Полагая чрезвычайно важным разгромить левый фланг русской армии, Наполеон рано утром, 26-го августа, предпринял самые решительные действия против войск, составлявших этот фланг и находившихся под общим начальством князя Багратиона. В атаку пошли корпуса Даву, Нея и Жюно совместно с кавалерией Мюрата, бывшей также в составе трех корпусов. Эта первая атака не имела успеха, так как французам пришлось пробираться через лес, строиться в колонны по выходе из леса, а здесь они попадали под огонь нашей артиллерии, причинявший им значительный урон. Когда же неприятель возобновил атаку, положение наше сделалось настолько угрожаемым, что князь Багратюнъ вынужденъ былъ подкрепить дивизiи Воронцова и Невъровскаго всъми воинскими частями, какие только были у него под руками, и грянул жестокий бой. 130 орудий французской артиллерии не переставая слали на войска Багратиона тучи смертоносного свинца. С нашей стороны отвечали тем же. В облаках дыма, под перекрестным огнем, при страшном грохоте пушек, французы двинулись вперед, и достигли наконец флешей. Здесь их встретила дивизия Воронцова, которая дала им такой отпор, что сам Воронцов впоследствии говорил про свою дивизию: «она исчезла, но не с поля сражения, а на поле сражения». По всей линии расположения войск Багратиона кипел кровопролитный бой, который еще усилился, когда на место действия явился Коновницын со свежими силами. Храбрость обнаруженная его дивизией, отлично характеризуется следующими словами Коновницына из донесения князю Кутузову: «презирая всю жестокость неприятельского огня, полки пошли на штыки, и с словом: ура! опрокинули французов, привели в крайнее замешательство их колонны и заняли высоту, с самого начала сражения упорно защищаемую». С объих сторон легло множество убитых и раненых.

После некоторого перерыва, когда время близилось уже к полудню, Наполеон предпринял новую, еще более упорную атаку на Багратиона. Уже 400 орудий, вместо 130-ти, начали артиллерийский бой; с нашей стороны им отвечало более 300. Не обращая внимания на смертоносный дождь снарядов, французы устремились вперед с такой геройской отвагой, что у самого Багратиона, созерцавшего эту потрясающую картину, вырвалось одобрительное восклицание. Затем все смешалось в каком-то невообразимом хаосе, где нельзя было различить своего от чужого, и где перепутались все роды оружия. Дрались с ожесточешем, превосходившим всякое вероятие, стихийная сила владела в этот момент душами людей, увлекая их на путь безпощадного взаимного истребления. И наконец случилось горе для русской армии, она понесла непоправимую потерю: осколок чиненого ядра поразил князя Багратиона в правую ногу, причинив ему жестокое раздробление берцовой кости. Этот трагический момент и увековечен на воспроизводимой картине, где в центре изображен полулежащий на земле раненый князь Багратион и, не взирая на боль, которая должна была быть жестокой, не теряя присутствия духа, показывает куда-то рукою, очевидно, отдавая свои последние приказания. Затем он принужден был покинуть поле битвы, хотя как истинный герой сделал это крайне неохотно. Но силы ему изменили, князь Багратион был доставлен на перевязочный пункт, где ему подали помощь лейб-медик Виллие. В экипаже Багратиона повезли сначала в Москву, оттуда в деревню. Князь Багратион страдал жестоко, неудобства пути, тряска, частые остановки, все это еще усугубляло его печальное состояние. Так прибыл он в деревню Симы, Владимирской губернии, где промучившись еще недолго, князь Багратион скончался 12-го сентября. Впоследствии, когда на Бородинском поле, 12-го сентября 1839 г., воздвигли по воле Императора Николая Павловича памятник, смертные останки героя были перевезены туда, и там лежит он с восточной стороны, под чугунной плитой, отлитой из захваченных у французов орудий, и поэт Жуковский в своем стихотворении «Бородинская годовщина» следующими строками почтил память героя:

Ранение князя Багратиона имело весьма важное последствие для хода дел на левом фланге русской армии. Его исключительная храбрость, железное спокойствие, быстрота сообразительности, закаленность в битвах, которые были его настоящей стихией в течение всей жизни, действовали неотразимо на окружающих, внедряя в их души такое же геройство. С удалешем Багратиона с поля сражения войска лишились главного вдохновителя, а французы, между тем, подавляя своей численностью и упорно добиваясь цели, овладели наконец флешами. Тогда Коновницын, принявший с отъездом Багратиона начальство над 2-й армией, отвел ее за Семеновский овраг, где войска устроились в порядке и снова приготовились встретить неприятеля. Затем по приказанию Кутузова Коновницына сменил Дохтуров.