КАРЛ фон КЛАУЗЕВИЦ «1799 ГОД»

Французский главнокомандующий полагая, что ему не следует более оставаться в прежнем положении, так как его противник все более усиливался; попытка Розенберга наступать по ту сторону По предвещала серьезное наступление.

Народное восстание в тылу французов у всех выходов Апеннин с каждым днем распространялось все далее; генерал Периньон, командовавший войсками, состоявшими по большей части из лигурийцев, легко мог быть побежден, и, таким образом, была бы утрачена связь не только с Францией, но и с корпусом, стоявшим в Апеннинах, и с Макдональдом.

Поэтому Моро принял решение усилить генерала Периньона частью своей армии, с остальными же войсками направиться влево по Туринской дороге через Коль-ди-Тенде на Ниццу, прикрыть эту дорогу, а также Кони и подготовить свой отход в Апеннины, чтобы иметь возможность беспрепятственно и вовремя идти на соединение с Макдональдом, достигшим в это время границы Тосканы.

Между тем, попытка переправы Розенберга и предпринятая в это время Вукасовичем бомбардировка Казале позволяли предположить, что Суворов с русскими войсками двинулся вверх по р. По и что у Тортоны находится только один австрийский корпус, который не может быть очень сильным в том случае, если дивизия Кайма еще не подошла от Пиччигетоне. Поэтому Моро решил перед своим походом попытаться переправиться через Бормиду и атаковать находившийся между Бормидой и Скривией неприятельский корпус. Если бы его предположение подтвердилось, ему, возможно, удалось бы разбить этот корпус, освободить Тортону и на дороге, ведущей к Бокетте, ожидать прибытия Макдональда для соединения с ним к северу от Апеннин.

Генерал Жомини называет атаку Моро рекогносцировкой; эрцгерцог Карл говорит, что он хотел захватить дорогу из Бокетты. Для этого он приводит два мотива, из которых один оказывается недостаточным, а другой представляется непонятным, так как для захвата дороги из Бокетты ему нужно было идти только на Нови. В том обосновании, которое мы привели для объяснения маневра Моро, содержатся также два мотива, и мы считаем их правдоподобными.

Для осуществления своего намерения Моро сосредоточил обе свои дивизии у Александрии, в ночь с 15 на 16 мая навел мост у Маренго через Бормиду и перешел ее с дивизией Виктора силой в 5 000 чел. пехоты и 200 чел. кавалерии, оставив у реки Гренье. Оттеснив австрииские форпосты, он двинулся к С.-Джульяно. Но здесь он натолкнулся на спешно направленную сюда дивизию Фрелиха под командованием генерала Лузиньяна и принадлежавшую к авангарду русскую бригаду генерала Багратиона, который уже имел приказ идти на Сале, но при таких обстоятельствах не мог отказать в помощи австрийцам. Силы обоих состояли из 11 батальонов и 9 эскадронов, и они оказали успешное сопротивление. Моро, видя, что сюда спешно направляются и другие войска из Гарофолло (лагерь в районе Тортоны), решил, что ему следует отказаться от своего предприятия. Поэтому он начал отступление и, потеряв 500 чел., снова переправился на левый берег Бормиды.

Дивизия Гренье, вероятно, была оставлена Моро при известии, что у Сале находится неприятельский корпус.

Что касается австрийцев, то странно, что ни Суворов, ни Мелас не присутствовали при этих боях, хотя главная квартира первого находилась в нескольких часах от Кастельнуово, а квартира Меласа во всяком случае не далее этого. По австрийским источникам, дивизия Цопфа также не принимала здесь никакого участия, спешно переброшенные сюда войска из лагеря Гарофолло принадлежали к дивизии Кайма; дивизия же Цопфа, вероятно, была использована под Тортоной и для действий в Апеннинах.

После этой неудавшейся попытки Моро еще в ночь на 17-е послал дивизию Виктора, состоявшую из 10 батальонов и 4 эскадронов, без артиллерии, за Акви и Каиро в Апеннины для усиления стоявшего у Бокетты генерала Периньона и образовал несколько подвижных колонн с целью направить их в западную часть Апеннин, чтобы рассеять там отряды местных повстанцев; оставив в Александрии генерала Гарданна с 3 000 чел., он начал теперь свой поход с дивизией Гренье, кавалерией и артиллерией, всего около 8 000 чел., через Асти в район Вилланова и Монкальери.

Суворов, со своей стороны, полагал, что он ничего не сможет предпринять против Моро на Бормиде и Танаро и решил двинуться на Турин по левому берегу По, где действия противника во всяком случае не обещали успеха. Кроме того, для французов, если они не хотели совсем быть запертыми в Турине, представлялись большие трудности при обороне этого отдаленного пункта. В случае взятия его союзниками это было бы немаловажным успехом. Наконец, австрийское правительство, по всей вероятности, придавали этому большое значение.

Так как австрийцы только что отразили атаку Моро, то казалось маловероятным, что он попытается помешать осаде Туринской цитадели новой атакой от Тортоны. Кроме того, Суворов думал, что его противник должен будет последовать за ним в область Турина, и мысль о том, что тот может воспользоваться его отсутствием для соединения с Макдональдом у северного подножия Апеннин, казалась ему настолько же далекой, насколько близкой она представлялась самому французскому главнокомандующему.

Суворов выступил приблизительно в то же время, как и Моро, т. е. 17 мая. С главными силами он вступил через Кастеджио на Туринскую дорогу, с одним корпусом прошел через Камбио и переправился через По по понтонному мосту, генерала Альбани он оставил в Тортонской цитадели; узнав о выступлении Моро, он послал генерала Швейковского к Александрии, а сам с армией, перейдя на левый берег через разлившуюся реку, несколько задержавшую его движение, направился к Турину, в район которого он вступил 26-го, пройдя, таким образом, в 10 дней около 20 миль. Генерал Вукасович перешел на правый берег, чтобы блокировать крепость с этой стороны.

Это движение обеих армий, очевидно, не находилось во взаимной связи; так же почти можно рассматривать и операции в течение последних трех недель до их выступления; поэтому синхронистический обзор действий обоих противников затруднил бы нас без всякой надобности.

В отношении похода Макдональда Суворов предложил усилить союзную армию в Италии частью Тирольской армии, и поэтому Бельгард, как мы это расскажем в следующей главе, во второй половине мая получил от австрийского правительства приказ двинуться в Пьемонт, где его вследствие этого ожидали в первых числах июня.

До этого нового изменения в соотношении сил деятельность союзников заключалась в покорении городов Верхней Италии; после падения Пиччигетоне 11 мая они были заняты осадой и блокированием крепости Мантуи и цитаделей Тортоны, Милана, Александрии, Турина, Феррары и Равенны, равно как взятием значительных городов Пьемонта, окруженных стенами.

Французы использовали это время, чтобы выполнить свое отступление на Ривьеру.

Эти разъединенные события мы поставим в историческую связь друг с другом.

Сначала мы скажем о том, что произошло с австрийской армией, а затем последуем за французским главнокомандующим в его походе на Ривьеру.

Мы уже рассказали о том, что союзная армия 27 мая подошла к Турину, причем Вукасович уже за день до этого появился перед Турином на правом берегу По. Он скоро вступил в соглашение с жителями, благодаря чему 27 мая, после того как несколько домов в городе было подожжено австрийскими гаубицами, французские посты у ворот По были перебиты, и город был открыт австрийцам. Генерал Фьорелли вынужден был отступить в цитадель.

Союзная армия благодаря этому захватила большое количество военного имущества, в частности 261 пушку, 80 мортир, 60 000 ружей разных образцов и 6 000 центнеров пороха.

В то время как союзная армия оставалась в Туринской области, ожидая прибытия Бельгарда и завоевывая пьемонтские города, дивизии Кайма была назначена для блокады цитадели Турина, генерал Фрелих с частью своей, дивизии расположился у Савильяно и Фоссано против Кони, Вукасович был послан через Кераско в район Чевы и Мондови; из войск, оставшихся у Тортоны, генерал Зекендорф со слабой бригадой двинулся между Эрро и Скривией к Апеннинам, чтобы прикрыть с этой стороны блокаду Александрии.

Население альпийских горных выходов от Монблана до долин По в такой же мере было предано французскому делу, в какой население Апеннин стояло за австрийцев. Оно выставило довольно значительные вооруженные отряды, поэтому генерал Лузиньян с частью дивизии Фрелиха был послан на Фенестреллу, русский отряд под командованием полковника Цуккато — на Пиньероль и князь Багратион — на Сузу. Из этих пунктов, замыкавших пути из Гренобля через Мон-Сенис и из Бриансона через Мон-Женевр, только Фенестрелла оказала сопротивление, остальные попали в руки русских.

В тылу союзной армии в это время имели место следующие события.

В результате наступления австрийцев в Граубюндене, о котором мы расскажем в следующей главе, бригада Суасона (бывшая Дессоль) и дивизия Лекурб были вытеснены из Вальтелина и отброшены на итальянские склоны Альп. При таких обстоятельствах, имея большое превосходство сил, они бросились на принца Рогана, который со своим отрядом от Лекко, где мы его оставили, продвинулся в район Вальтелина, угрожая, таким образом, их тылу. 13 мая этот генерал был отброшен до Трезы, связывающей Лаго-Маджиоре с озером Лугано. Так как известие об этом пришло одновременно с известием о поражении, понесенном русскими при Бассиньяна, то значение этого события, самого по себе незначительного, было преувеличено сверх всякой меры, и отсюда возникло опасение за безопасность флангов и тыла. Суворов приказал генералу Гогенцоллерну, осаждавшему Миланскую цитадель, с половиной своих войск немедленно идти на помощь принцу Рогану. Генерал Гогенцоллерн выступил с 5 батальонами и 1 эскадроном и 17 мая соединился с принцем Роганом. Впрочем, он должен был это сделать только с одной бригадой под командованием генерала Луазона, так как Лекурб обратился против С.-Готарда. Ему не представило труда отбросить его на Беллинцону с потерей в 5 — 6 тыс. чел., после чего он возвратился в Милан.

Хотя эти события разыгрались на итальянском театре войны, именно на южных склонах Альп, и союзные войска по большей части принадлежали к Итальянской .армии, несомненно, их следует отнести к швейцарскому театру войны, и мы должны отложить их описание до тех пор, пока специально займемся последним.

Генерал Гогенцоллерн приказал тотчас же после своего возвращения к Миланской цитадели, именно 21 мая, устроить траншеи, и уже 23 мая крепость сдалась на условии свободного выхода гарнизона в количестве 2 200 чел. После этого генерал Гогенцоллерн выступил на усиление Края под Мантуей.

Настоящая блокада Мантуи еще не начиналась, так как для этого не хватало средств. Генерал Край, держа в осаде эту крепость, пытался в то же время с частью подчиненных ему войск распространиться по правому берегу По и укрепиться там.

Генерал Кленау с несколькими батальонами двинулся к Ферраре, которую инсургенты уже в течение некоторого времени держали в осаде. Он быстро овладел городом, и после того как цитадель в продолжение нескольких дней подвергалась бомбардировке, она сдалась 24 мая с гарнизоном в 1 500 чел. на условии свободного выхода. В то же самое время отряд, отправленный водой из Венеции, совместно с инсургентами взял цитадель Равенны.

Восстания в Средней Италии распространялись все более. Генерал Лаоц, итальянец по национальности, в 1796 г. служивший в рядах французов и командовавший под начальством Монришара при Пезаро, в середине мая перешел на сторону инсургентов и создал на восточных склонах Римских Апеннин ядро вооруженных сил, укрепленной базой которых был Фермо. С одной стороны, он держал в узде французский гарнизон Анконы, с другой, — вошел в связь с инсургентами Абруцции, равно как и с русско-турецкими военными судами, крейсировавшими у побережья. Это произошло на восточном склоне Апеннин в то время, когда Макдональд с 20 000 чел. шел по западному их склону из Рима на Флоренцию.

Таким образом, союзники силою оружия и при помощи народных восстаний все более становились господами Верхней и Средней Италии, между тем как в одно и то же время и приблизительно в одинаковых силах вводились в дело новые массы, чтобы использовать их для новых решительных действий. В то же самое время, когда Бельгард погрузил на суда свои войска на озере Комо, чтобы с 15 000 чел. присоединиться к Суворову, Макдональд вступил во Флоренцию, чтобы соединиться с Моро.

Обратимся теперь к Моро.

Этот генерал, как мы уже рассказывали, тотчас после его неудачного боя у Маренго, выступил в путь на Турин через Асти 17 мая с дивизией Гренье, большей частью кавалерии, артиллерии и обозами, всего в количестве 8 000 чел.; в это время Виктор с 6 батальонами и 4 эскадронами через Акви, Спиньо и Дего двинулся в Генуэзские Апеннины к Периньону, с которым он соединился 19 мая. .Когда Моро 18 мая прибыл в Асти, он узнал, что гарнизон Чевы, силой около 100 чел., сдался инсургентам. Он приказал генерал-адъютанту Гарро с 4 батальонами быстро двинуться к этому пункту и снова овладеть им, причем подкреплением ему должен был служить отряд из гарнизона Кони. Отсюда, пользуясь отсутствием союзных войск, он отослал в Бриансон по дороге через Фенестреллу и Мон-Женевр весь обоз и тяжелую артиллерию под прикрытием отряда, которым командовал генерал Друот. Благодаря этому он избавил свою армию от большого балласта и сделал ее способной к проходу через узкие выходы Апеннин на Ривьеру, где он, по-видимому, считал удобным соединиться с Макдональдом, в это время вступившим уже в Тоскану. При приближении русских Моро отступил от Виллановы через Карманьолу на Савильяно. Операция Гарро против Чевы не удалась; разлив Танаро вынудил его идти по левому берегу этой реки, куда имел время проникнуть австрийский отряд, вероятно, из войск генерала Зекендорфа.

Теперь Моро отправил туда Груши, начальника своего генерального штаба, — принять командование над отрядом Гарро. Тот присоединил к себе отряды, посланные для борьбы с инсургентами; впрочем, и ему удалось только овладеть городом Мондови, захваченным мятежниками; от Чевы ему пришлось отступить, так как он не решился на кровопролитный штурм.

Положение французского главнокомандующего в отношении дальнейшего его отступления было в высшей степени опасным, оно изображается даже как отчаянное, хотя историки не приводят оснований для этого. Если Моро неохотно соглашался идти через Коль-ди-Тенде, так как ему казалось опасно путем обхода в 16 — 18 миль удаляться на такое расстояние от войск, выставленных в Генуэзских Апеннинах, то его плохое положение само по себе еще не являлось отчаянным. Австрийские источники утверждают даже, что путь через Коль-ди-Тенде в этот момент был загроможден обрушившимися обломками скал; однако, по свидетельству генерала Жомини, в журнале французских операций ничего об этом не упоминается, так что это известие можно считать ложным или преувеличенным слухом, распространившимся среди австрийцев. Как бы то ни было, генерал Моро решил идти на Кони; он хотел спуститься на Ривьеру через Чеву, которой надеялся еще овладеть и пройти в Лоано через Коль-ди-Сан-Бернардо (перевал). Поэтому он двинулся через Мондови по дороге на Чеву и дошел до Лезеньо при впадении Корсальи в Танаро ниже Чевы.

Так как взятие последнего пункта путем простой угрозы или обстрела не могло удаться, Моро же при его слабости не хотел выставлять столько людей, сколько могло потребоваться для штурма, то он пришел к мысли при помощи рабочих из долины Корсальи открыть путь для своей полевой артиллерии через горы в долину Танаро на Гарезио. Это удалось выполнить без особых затруднений при помощи нескольких тысяч рабочих, и, таким образом, Моро прошел со своим корпусом через Гарезио, оставив отряд против Чевы, и 6 июня через Коль-ди-Сан-Бернардо спустился в Ривьеру у Лоано.

Из этого видно, что не может быть и речи об отчаянном положении Моро в отношении его отступления, так как потери в несколько сот человек, в которые обошелся бы ему штурм Чевы, не стоит принимать во внимание; кроме того, можно думать, что в этой части Апеннин, которую французы и австрийцы в 1796 г. изрезали во всех направлениях, препятствия при переправе полевой артиллерии не могли быть непреодолимыми.

Только из окончания этого похода, когда Моро 6 июня спустился в Ривьеру, мы узнаем, к какому времени был выполнен этот марш, так как в очень беглом и поверхностном рассказе Жомини для периода от 18 мая до 6 июня, т. е. на протяжения трех недель, не приводится ни одной даты. Путь, который прошел Моро в эти 18 дней от Асти через Вилла-Нова, Савильяно, Мондови и Гарезио до Лоана, имеет протяжение около 20 миль; если считать, что он потерял несколько дней в районе Лезеньо, для того чтобы открыть себе новый путь, то можно предположить, что в течение 7 или 8 дней он оставался еще вблизи По; таким образом, приблизительно в то же время, когда главная союзная армия приближалась к Турину, было получено известие об успешном вступлении Макдональда 25 мая во Флоренцию, так что оба эти события нужно рассматривать как причину похода.

2001, Библиотека интернет-проекта «1812 год».