К 90-летию выдающегося русского, советского поэта Давида Самойлова

Выставка, посвященная жизни и творчеству Давида Самойлова, которая открылась 20 апреля в Государственном музее А.С. Пушкина, без преувеличения можно назвать уникальной. И потому, что это – первая выставка такого масштаба, посвященная выдающемуся русскому поэту Давиду Самойлову (1.06.1920 – 23.02.1990). И по качеству ее экспонатов, впервые представляемых на широкое обозрение – мемориальных вещей, личных документов, авторских рукописей, рисунков и дневников, личной переписки поэта, внушительный фотоархив разных лет и жизненных пластов, фронтовые и правительственные награды из семейного архива Д.Самойлова и его вдовы Галины Ивановны Медведевой-Самойловой.

В преддверии юбилея Великой Победы документальные свидетельства, связанные с жизнью поэта-фронтовика, обретают особое значение. Определяя свое поэтическое самоощущение, Давид Самойлов в свое время написал: «У нас все время было ощущение среды, даже поколения. Даже термин у нас бытовал: «поколение 40-го года». среды, своего поколения. Даже термин у нас бытовал: «поколение 40-го года». К этому поколению Самойлов относил своих друзей-поэтов Павла Когана, Михаила Кульчицкого, Николая Глазкова, Сергея Наровчатова, Бориса Слуцкого – тех, кто «Что в сорок первом шли в солдаты / И в гуманисты в сорок пятом». Их гибель он ощущал как самое большое горе. Поэтической «визитной карточкой» этого поколения стало одно из самых известных стихотворений Самойлова «Сороковые, роковые…» (1961).

Как это было! Как совпало -

Война, беда, мечта и юность!

И это все в меня запало

И лишь потом во мне очнулось!..

Сороковые, роковые,

Свинцовые, пороховые...

Как многие его ровесники, Давид Самойлов (его настоящая фамилия по отцу Кауфман) с самого начала войны рвался добровольцем на фронт. На финскую студента Московского института философии, литературы и истории не взяли по состоянию здоровья, но в 41-м удержать горячего, патриотически настроенного, искренне любящего свою Родину юношу было невозможно. Сначала он попал на рабочий фронт, рыл окопы под Вязьмой, потом, закончив в эвакуации военно-пехотное училище летом 1942 был направлен на Волховский фронт. Был не раз ранен, но после госпиталей снова рвался на передовую…

В экспозиции выставки можно будет увидеть письма с фронта Давида Самойлова,

его рисунки военных лет, извещения, фронтовые награды поэта. Среди экспонатов есть, например, и такой документ, как книжка члена ВКПб – будучи комиссаром роты, Давид Самойлов не мог быть не принят в члены партии, но после войны, будучи по-настоящему свободным, честным и совсем не идеологизированным человеком, он намеренно не встал на учет. В те времена, это было связано с большим риском, но судьба была благосклонна к поэту, и компартия «не заметила потери бойца»…

Все жизнь поэт Давид Самойлов был далек от поэтической и уж тем более политической конъюнктуры. Его имя стало известно широкому кругу читателей после выхода поэтического сборника «Дни» (1970 г.). В следующем своем сборнике «Равноденствие» (1972) поэт объединил лучшие стихи из своих прежних книг…

Поэт практически не участвовал в официозной писательской жизни, но круг его занятий был так же широк, как и круг общения. В подмосковную Опалиху, где с 1967 года поселился Давид Самойлов, приезжал Г.Бёлль и другие именитые литераторы - поэт близко дружил со многими своими выдающимися современниками – Ф.Искандером, Ю.Левитанским, Б.Окуджавой, Н.Любимовым, З.Гердтом, Ю.Кимом и др. Несмотря на болезнь глаз, много занимался в исторических архивах, работал над пьесой о 1917 годе, издал стиховедческую «Книгу о русской рифме», занимался поэтическими переводами с польского, чешского, венгерского и др. языков. В 1974 вышла книга «Волна и камень», которую критики назвали самой пушкинианской книгой Самойлова – не только по числу упоминаний о Пушкине, но, главное, по поэтическому мироощущению автора. Евгений Евтушенко в своеобразной стихотворной рецензии на эту книгу написал: «И читаю я «Волну и камень» / там, где мудрость выше поколенья. / Ощущаю и вину, и пламень, / позабытый пламень поклоненья».

…Печатная машинка, на которой была набита большая часть литературных трудов поэта; оригиналы рукописей и даже (!) до сих пор не опубликованных стихотворений; страницы личного дневника поэта, который он вел с детства (на обложке той части, которая датируется 1935 годом, рукой школьника Давида Кауфмана есть шутливое предостережение для родителей: «Прошу в сию тетрадь носа не совать…»); значительная часть огромного фотоархива, по которому можно проследить интересную, насыщеннную героизмом, творчеством, встречами и общением жизнь выдающегося отечественного поэта бурного XX века, прижизненные и посмертные издания – все это можно увидеть на выставке, посвященной Давиду Самойлову, которая открывается в Государственно музее А.С. Пушкина.