Зверевский центр рад представить друзьям и единомышленникам новую выставку вечно юного Виталия Стацинского, одного из старейших художников французской России. Вынужденно уехав из Москвы 30 лет назад, он здравствует в Париже и поныне. Только что художнику исполнилось 80 и мы приглашаем всех отпраздновать его день рождения.
Виталий Стацинский был душой и руководителем большой группы художников, обративших свое творчество к внутреннему миру детства и юношества. Его собственные работы, выполненные, как правило, в духе новаторских стилизаций-истоками идущих от русских народных картинок, с первого взгляда подкупают ценителя неповторимым, одному ему присущим почерком, яркой образностью и подлинной глубиной. Признанный мастер иллюстрации, он был непременным участником многих официальных и неофицицальных выставок, работал в детской книге, был главным художником популярнейшего журнала "Веселые картинки". Создал с друзьями-художниками "Колобок", полюбленный миллионами детей. Он познал счастье общения с Ротовым, Черемныхом, Лебедевым, Чарушиным, Ю.Васнецовым, Кузьминым и Мавриной... А еще раньше в Полиграфическом институте в Москве — получил хоро¬шую профессиональную школу у Горощенко, Гончарова, Суворова, Пахомова и Захарова… Ему в искусстве не присущи ни фанфаронство выскочки, ни наглость дилетанта, ни заносчивость арт-пижона. Он полон самоиронии, без которой художнику любого творческого ранга нужно слить бензин и шагать по дороге художества сбоку, огородами. Стацинский идет в искусстве по осевой линии.
Григорий Анисимов, искусствовед
Ностальгия русского художника особого толка. Обращенная, казалось бы, в недалекое (личное) прошлое, она тяготеет к самым началам бытия, она стремится интимно разрешить самые "первые" вопросы мироздания. Творчество русского художника трудно "закрыть" в рамках определенного направления, и худож¬ника-авангардиста часто упрекают в архаизмах, в наивных попытках ответить на "естественно-философские" проблемы. Вспомним для примера претензии Чуковского и Маринетти к русским футуристам, в частности к "будетлянину" Хлебникову с его кузне¬чиками, стрекозами, лешими и т. п. Вспомним обэриутов, Заболоцкого, Филонова, Кандинского, Малевича, в творчестве которых мы неизбежно сталкиваемся с "каменным веком" человеческого существования. Таков и Блюм+Стац. "Я готовился к персональной выставке всю свою творческую жизнь — и вот теперь, когда она есть, оказывается, я к ней совсем не подготовлен". "И неудивительно! — скажу я. — Подготовиться к такой выставке невозможно, как к самой жизни и смерти". Алексей Хвостенко
Вместе с такими графиками эпохи оттепели как Л.Збарский, Ю.Красный, М.Клячко, Ю.Соостер, Б.Маркевич, он менял общий стиль московской графики. Не только песня, эпос, но и неподцензурный словарь. Брутальный и ироничный секс без фрейдистских тонкостей и сложностей. Китч как современный фольклор. В интересе к китчу нашелся общий язык и с В.Бахчаняном, остроумным художником и автором абсурдных каламбуров советской новоречи, и с Э.Булатовым, с помощью китча искавшим формулы советизма. Рисунки в журналах, книги, альбомы. Выставки. Среди них художественная выставка к фестивалю молодежи в Москве в 1957 году, одна из первых в истории альтернативной культуры послесталинского времени. И весьма скандальная с точки зрения официальных властей выставка художников-нонконформистов в Швейцарии в 1970 году. Персональная выставка литографий в Москве в 1974-м. И все-таки главным местом художественного действия для него всегда остается мастерская, где бы он ни жил: в Москве или в Париже. Странный и по своему замечательный объект: чистота и хаос, уют и безалаберность, высокое и изкое - все вместе. Барочная скульптура и целлулоидная кукла с помойки. Повсюду неожиданности. В углу московской мастерской на стенке и на веревочке обрывки бумажек, билеты в метро, рыболовные грузила, записочки: кто придет, кому позвонить и просто всякая чушь. Любители русской поэзии, конечно, вспомнят карманы брюк Велимира Хлебникова, из которых вместе с носовым платком выпадают листочки со случайными строчками. А те, кто следят за перипетиями сегодняшнего русского искусства, возможно, вспомнят инсталляцию И.Кабакова ВЕРЁВКА ЖИЗНИ. Не исключено, что именно воспоминание о странностях мастерской Стаца вдохновило его на эту остроумную художественную акцию.
В. Ракитин искусствовед.
