Участники: Константин Батынков, Алексей Гинтовт, Александр Константинов, Александр Пономарев, Николай Наседкин, Кирилл Челушкин.

Победа Советского Союза в войне с фашистской Германией - достаточно сложная в своей интерпретации тема и для современного искусства едва посильная. Касаемо данного проекта, разумнее говорить не о теме, а, скорее, об интонации Великой Победы. Прошло шестьдесят лет, сменилось несколько поколений, появились оценки и варианты прочтения. Но суета измышлений и спекуляций как результат персональных, зачастую болезненных рефлексий и откровенной ангажированности рассыпается в ничто под "напором стали и огня" у подножия махины-монумента Великой Победе, монумента, укорененного незыблемой пирамидой в ландшафтах истории.

В сорок пятом неимоверная концентрация воли, духа и плоти русской цивилизации выкристаллизовалась в Великую Победу. Ни хеппи енд, гуманного упрощения в угоду нынешней индифферентности, а Победу, ставшую Рубиконом ХХ века и разделившую историю на "до" и "после". На "до" и "после" разделилось и искусство, осознающее на тот момент свою востребованность, свою актуальность в русле Большого проекта, реализуемого в интонациях пассионарного подъема.

Мифология началась потом, когда Победа замусолилась казенным официозом и, подстать надписям на поверженном Рейхстаге, искусно затерлась всевозможными "фоменками". Но пустоты не возникло. Слишком мощная фактура. Возникло иное. Неожиданная ассоциация посланий сорок пятого, высеченных на стенах фашистской цитадели, сотрясенной шепотом "катюш" железного возмездия с известной библейской криптографией "Мене, Мене, Текел, Упарсин", неведомой рукой начертанной на поверхности валтасарова бункера и вживленной в хилую память старушки Европы, заметно осунувшейся "после дождя".

История, сжатая в четыре нескончаемых года, продолжилась, но градус упал. Покорение космоса и Гагарин были после. "Гагариных" с сорок первого по сорок пятый были миллионы, миллионы заряженных обогащенным ураном человеческих судеб, поднявших на дыбы недосягаемой орбиты целую империю, сотрясшую "вавилонские воды" тысячелетней амбиции "нового порядка".

Эта выставка - о Великой Победе, об излучении Большого проекта, проступающего сквозь тектонические изломы нашей истории и неожиданным образом, находящим в пространстве современной культуры, быть может, последние звучания, диссонирующие со своим окружением. Окружением, вытесненным из эпицентров реальных катастроф в области пустых рефлексий и капитуляций. Речь не об этом. И не о реанимации Большого стиля, искусственно извлеченного из буфера нашей памяти, но об апелляции к пластическим ходам, не замкнутого на стилистических прототипах монументальности образа. Попытка примерить на себя "шинель отца" в сегодняшнем контексте, иным языком и иными силами.

Александр Петровичев