"Зелень лавра, доходящая до дрожи. / Дверь распахнутая, пыльное оконце. / Стул покинутый, оставленное ложе. / Ткань, впитавшая полуденное солнце..." (И.Бродский)

Я знаю, что автор выставки, с которой вы знакомитесь, дорогой паломник, любит Пушкиногорье, Индию, Венецию и Прагу. Любовь эта старинная, проверенная палящим солнцем, дождями, снегами. Эти места тесно вплетены в его жизнь. На стене кабинета, под стеклом на рабочем столе, везде, так или иначе, находишь следы встреч с дорогими сердцу местами и людьми.

Панорамы и камерные этюды, состояния, неожиданные ракурсы, обыденные и самые необычные эпизоды путешествий и служебных поездок, все это, увиденное и запечатленное фотоаппаратом, - род путевых заметок. Пожалуй можно сравнить работы Юрия Михайловича с пушкинскими рисунками в рукописях. Другие материал и инструмент: взгляд, свет, камера. И все то же назначение - для памяти, для размышления, для проверки самого себя на точность и чистоту миропонимания, на соответствие себе, своему призванию, предназначению.

Мир, подобно каждому из нас, распахивается навстречу доброму, небезразличному, восхищенному взгляду. Михайловское одаривает своими маленькими чудесами - восходами, закатами, многократными переменами природных декораций. Разворачивается и звучит голосами птиц, поющих, как кажется, пушкинские строки, разученные в пору жизни поэта в Михайловском.

Венеция по-русски грустит о неизбежных расставаниях, с ней, временных и вечных. Плачет туманами, ласкает ноги высокой водой, заманивает в лабиринты улиц и каналов, надеясь увлечь, закружить, заставить забыть о времени. Давая возможность полюбить, нарадоваться и изболеться этой странной, вечно притягательной любовью к городу-родине, чужому и всегда твоему, только твоему.

Прага не золотом, но цветущими майскими садами, окутывает вас, приникая долгим изысканном поцелуем солнечных лучей. На старых камнях мостовой и домов, на городской траве, на кустах, на деревьях, на куполах, на статуях, на фигурках часов, на храмовых иконах, на всем играет улыбка вечно юной, всегда желанной красавицы Праги.

Мне трудно написать об Индии, невиданной, лежащей за тремя морями. Но думаю, что инстинкт Афанасия Никитина, увлекший его в знаменитое "хождение", тайный голос европейских путешественников, нашептывавший им о чудесах, не мираж, не обман. Индия - это иное время. Молодость и мудрость человечества, разноцветье одежд, характеров, разнообразье лиц, природы... И неподвижность вечности, которая есть бесконечная жизнь, не нуждающаяся во временных воплощениях. Самодостаточность, нехватку которой так остро переживают художники. Вечная перемена. Непреходящая неизменность. Завтра и вчера, встретившиеся вам сегодня, чтобы напомнить о проживаемом вами мгновении, его красоте и смысле. Индия - семь разноцветных силуэтов гор, пронизанных и напоенных солнцем.

И снова Михайловское! Родина и дом. Место, ожиданием встречи с которым живешь в счастливую и трудную минуты. Переживание, которым можно делиться без конца. Неиссякаемое богатство, скатерть-самобранка души и сердца. Книга, написанная для Пушкина, читаемая вслед за ним нами. Дом, возвращаясь в который мы обретаем себя во всей глубине и полноте предначертанного свыше.

Май в Михайловском - удивительное время. Ноты написаны на каждом распускающемся листочке: для птиц, для юного ветра, для открытой души. Небо исчерчено крыльями. Разлившиеся воды Сороти и озер принимают в себя прибывающий свет каждого из сменяющих друг друга дней. В ожидании бала цветов замерла на мгновенье природа.

Обо всем этом, об удивительном даре жизни, выставка, которую, верю, вы с интересом откроете для себя. (Георгий Василевич, директор Пушкинского Заповедника)