Творчество ярославского живописца Андрея Жевакина открывает нам своеобразный с присущей ему окраской исповедальности мир художника. Героями его произведений становятся люди, предметы быта, уголки интерьера или пейзажи, ставшие ему близкими в данных жизненных обстоятельствах, а порой - вызванные памятью, дорогими его сердцу образами. Не случайно эти произведения отличаются особой теплотой чувств, какой-то обезоруживающей непосредственностью, открытостью самого замысла. ("Вместе по жизни", 1991 г.).

Но уже в натюрмортах начала 1990-х годов из серии "Рандеву", в основе которых лежит натура, художник не только решает живописно-пластические задачи, но и стремится наполнить изображение особым внутренним смыслом, создавая определенный ассоциативный посыл в восприятии предметного мира. В картинах за кажущейся естественностью бытования предмета на плоскости стоит строгая выверенность композиции, продуманность отбора вещей автором.

В дальнейшем, многозначность в трактовке и восприятии цельного образа у А.Жевакина будет основываться на внутреннем содержании каждого элемента композиции. Порознь и в совокупности они рождают мир наполненный фантазиями, ассоциативными сравнениями.

Реальность мотива в его произведениях скорее воспринимается как часть воображаемого живописцем условного мира опосредованного эмоционально повышенными импульсирующими чувствами художника. Все возрастающая внутренняя неудовлетворенность, обострившиеся противоречия в окружающей жизни вызывают череду вопросов. ("Автопортрет. Ожидание", 1995 г.). Постепенно разрушается созданный на холсте художником гармоничный в своей основе миропорядок. В его произведениях появились иные, окрашенные трагическими интонациями настроения /"Человек и собака", 1995 г./. В этой картине художник, отказываясь от детализации, монументализируя форму, и индивидуальной характеристики героя, приводит образ к обобщенному звучанию. Мотив в картине выходит за рамки "частного случая". Художник усиливает экспрессию самого живописного мазка, свето-теневой контраст в колорите. Красноватые, теплые, как бы опаленные заревом заката тона противопоставляются темным глубоким по тону цветовым пятнам силуэтов деревьев, теней от них.

В этом произведении, передавая напряжение, внутренний драматизм ситуации живописец акцентирует внимание на внутреннем противоречии человека и животного, олицетворяющих два начала - добро и зло.

Мысль, волнующая художника, в основе которой философское размышление о движущих законах бытия, о человеке и его предназначении, воплотилась в образы, объединенные в цикле картин под общим названии "Так говорил Заратустра" 1997г., 1998г. /указывая на его первоисточник/. Задуманная живописцем повествовательная канва произведения в общем идейном замысле требовала идентичной художественной формы.

Все эти годы А.Жевакин осваивал традиции классической живописи, как бы примеривая на себя, искусство предшествующих эпох, реализуя на практике стилистические особенности волнующего его историко-художественного периода в мировой художественной практике, отдавая приоритет испанским художникам XVII века и искусству модерна. Живописец, осмысляя и трансформируя на плоскости холста обе эти традиции, создает свой живописный "сплав", где цвет и форма переплетаются в единый, со своими стилистическим особенностям, художественный язык А.Жевакина, отзывая нас к искусству конца XX века - искусству постмодернизма.

Наряду с работами этого цикла А.Жевакин продолжает писать портреты и пейзажи. Сохраняя видимую связь с натурой, художник создает живописно-поэтические женские образы ("Придорожное кафе", 1997 г.; "Ночное окно", 1999), пишет приподнято-романтические пейзажи. В них он более раскован и естественен в проявлении своих чувств, ведь по своей сущности живописец остался лириком. Не случайно в последнее время он вновь обратился к натуре, которая позволяет ему выразить всю глубину переживаний, поделится с нами переполняющей его любовью к прекрасному - земле, природе, женщине.