Наполеон, выступив из Смоленска 2-го ноября, 3-го прибыл в Красный. Здесь узнав, что Кутузов находится от него в расстоянии одного перехода, Наполеон решил остаться в Красном, выжидая, когда подойдут из Смоленска корпуса Даву и Нея. Первый должен был соединиться с императором 5-го ноября, второй 6-го. Но на пути их следования стоял Милорадович с тремя корпусами: князя Долгорукова, Меллер-Закомельского и Раевского. Князь Кутузов, остановившись в пяти верстах от Красного, к югу от смоленской дороги, решил атаковать неприятеля и составил план, обойдя Красный, зайти французам в тыл и тем отрезать им дальнейшее движение на Оршу. Во исполнение этого плана фельдмаршал разделил армию на две неравные части. Первую, большую, под начальством Тормасова направил в обход с целью занять Доброе, первое селение, лежащее на пути следования Наполеона из Красного в Оршу. Вторая, меньшая часть, под начальством князя Голицына двинулась прямо к Красному через деревню Уварово.

Между тем к Наполеону вернулась вся его былая энергия и, не смотря на огромное расстройство в рядах французской армии, он снова захотел попытать счастья, которое так ужасно изменило ему с самого начала отступления из Москвы, хотя для того, чтобы вновь склонить на свою сторону это счастье, император мог уверенно положиться только на свою гвардию, еще сохранившую порядок. И Наполеон решился. Рано утром, 5-го ноября, сказав будто бы: «довольно мне разыгрывать императора, пора снова стать генералом», — он прибыл к своим войскам, находившимся впереди Красного в виду деревни Уварово. По осмотре нашей позиции, Наполеон приказал атаковать деревню, в которой стоял Черниговский полк. Началось горячее дело. Между нами и французами пролегал овраг речки Лосьмины, и на правом возвышенном его берегу князь Голицын расположил артиллерию с таким рассчетом, что бы она могла действовать и против войск Наполеона, стоявших на левом берегу Лосьмины, и против корпуса маршала Даву, как только он покажется на большой смоленской дороге. С обеих сторон тотчас же завязалась перестрелка, причем результаты ее были по свидетельству сержанта Бургоня, оставившего интересные записки об отступлении великой армии, весьма плачевны для французов. Последние хотя и отвечали энергично на выстрелы с нашей стороны, но во-первых, имели мало орудий, а во-вторых, часть их скоро по открытии перестрелки была сбита. Наш же огонь причинил в рядах французов, геройски его встречавших, большие опустошения. Тем не менее князь Голицын не мог предпринять решительного наступления, так как его силы в сравнении с силами Наполеона были слабее, и он, ограничиваясь канонадой, выжидал, пока Милорадович поддержит его с правой стороны. Тот как раз был занят преследовашем корпуса Даву, спешившего из Смоленска на соединение с Наполеоном. Милорадович сперва открыл по нем огонь из своих орудий, а потом, пропустив мимо неприятельский корпус, двинулся следом, непрерывно поражая его в тыл и отбив одно знамя, 13 орудий и 1000 человек пленных. Когда князь Голицын увидел, что его правому крылу не грозит никакой опасности, он решил переправиться на другую сторону Лосьмины; не смотря на противодействие Наполеона, который обратил в наступление против нас гвардейский волтижорный полк. Первая атака на этот полк, произведенная Новгородскими и Малороссийскими кирасирами, была отбита. Тогда подоспели наши орудия, начались залпы картечью, последняя расстроила неприятельские ряды, князь Шаховской с двумя полками пехоты бросился на них в штыки, а следом за ним влетели кирасиры, и весь волтижорный полк был почти совершенно уничтожен; по свидетельству Бургоня, очевидца этого сражения, от него уцелело только одиннадцать человек. Разгром этого полка имел чрезвычайно важные последствия, ибо остальные полки, двинувшиеся было на помощь, остановились, а затем Наполеон дал приказ отступать. Он увидел невозможность сломить русских: первая часть задачи была достигнута: корпус Даву, хотя и чрезвычайно сильно расстроенный, с ним соединился; надо было подождать Нея; но в это время Наполеону донесли об обходном движении русских с целью занять Доброе, и после горького раздумья, увидев себя вынужденным пожертвовать Неем, Наполеон оставив Даву в Красном для обеспечения отступления, быстро двинулся далее, прошел Доброе и благополучно достиг Ляд. Между тем Милорадович и князь Голицын преследовали нeпpиятeля по пятам, совершенно выбив его из Красного, захватив множество пленных, большое число орудий и огромный обоз маршала Даву, в котором между прочим был найден его жезл. Что же касается до действий Тормасова, то они не были выполнены по первоначальному плану, потому что Кутузов, когда Тормасов уже начал свое обходное движение, послал ему приказание остановиться. Сделал он это потому, что узнал о присутствии в Красном самого Наполеона. Это не было известно раньше, когда Кутузов составлял план обходного движения и не имел настоящего представления о том, в каком положении находится неприятельская армия, т. е. какова ея способность к сопротивлению. Силы французов несомненно были нами переоценены; план Кутузова был настолько хорош, что при точном его выполнении Наполеон мог бы быть совершенно разбит. Но лев хотя и раненый способен еще наносить своему противнику ужасные удары. Кутузов это сознавал и оправдал свои действия, сказав: «за десятерых французов не отдам я одного русского. Неприятели скоро все пропадут, а если мы потеряем много людей, то с чем придем на границу?» Таким образом Тормасов, после нескольких часов остановки возобновивши свое движение вперед, пришел в Доброе, когда Наполеон и остатки корпуса Даву уже миновали это селение; тем не менее Тормасов одержал победу над французским appиepгардом, который защищался отчаянно, но под конец вынужден был положить оружие. Так кончился этот памятный день в истории Отечественной войны, сильно ослабивший и без того в конец расстроенные силы Великой армии.