|
| РУССКИЕ БИОГРАФИИ |
Мадатов Валериан Григорьевич
(1782 – 1829)
Генерал-майор
Князь
Художник Д.Доу. 1820-е гг.В начале прошлого столетия Мадатов был прославлен как один из наиболее блистательных кавалерийских начальников. По словам современника, он был в русской армии тем, чем в наполеоновской армии – маршал Мюрат.
Родился Мадатов в Карабахе, восточной окраине Армении, в семье мелкого владетельного князя. Один из карабахских старейшин взял подростка с собой в Петербург, куда он поехал просить защиты христианского населения Карабаха от набегов соседей-мусульман. В Петербурге Мадатов выразил желание вступить на русскую военную службу. Но просьба его была удовлетворена не сразу. Он уже отправился со своим покровителем в далекий обратный путь, когда по счастливой случайности Павел I вспомнил о юном горце, желавшем служить в русских войсках, и приказал вернуть его в столицу.
Пятнадцатилетнего Мадатова зачислили портупей-прапорщиком в лейб-гвардии Преображенский полк, но вскоре перевели в Павловский гренадерский, а затем в один из армейских пехотных полков. Лишенный влиятельных связей, Мадатов не имел никаких шансов выдвинуться. Больше десяти лет он прослужил в младших офицерских чинах.
Впервые Мадатов принял участие в боевых действиях в 1809 году на Дунае и за отличие при штурме крепости Браилов получил свой первый орден. Затем боевые награды полились на него дождем. Под командованием Багратиона он сражался при Рассевате и был награжден золотой шпагой с надписью: «За храбрость».
В начале 1810 года Мадатова перевели из пехоты в Александрийский гусарский полк. Командуя эскадроном, он отличился в нескольких сражениях с турками, проявив свои незаурядные качества отчаянно смелого, инициативного и умного кавалерийского начальника. В деле под деревней Чаушкиой Мадатов врубился в неприятельскую пехотную колонну и захватил орудие; в решающем сражении кампании 1810 года под Батиным с двумя эскадронами рассеял турецкую конницу, готовившуюся атаковать наши позиции. За эти подвиги его наградили Георгиевским крестом 4-й степени и чином подполковника.
К началу Отечественной войны Мадатов командовал батальоном Александрийского гусарского полка, переброшенного с берегов Дуная на Волынь и вошедшего в состав 3-й Западной армии. В первом же сражении под Кобриным Мадатов во главе отдельного кавалерийского отряда нанес поражение саксонской коннице, вынужденной сложить оружие.
Во всех последующих сражениях на этом театре военных действий он неизменно руководил передовыми отрядами при наступлении и прикрывал наш пехотный арьергард при отходе.
Когда началось бегство наполеоновской армии из России, Мадатов со своими александрийцами принял самое деятельное участие в преследовании и истреблении неприятеля. После переправы французов через Березину он получил приказ опережать неприятельские колонны, истреблять мосты на пути их бегства и всячески замедлять их движение. Мадатов блестяще выполнил эту задачу, захватывая ежедневно сотни и тысячи пленных и неутомимо преследуя противника до самой Вильны. За эти бои он был произведен в полковники и награжден золотой саблей, украшенной алмазами, с надписью: «За храбрость».
В числе других передовых частей русской армии полк Мадатова перешел в конце декабря через Неман и принял участие в сражении под Калишем. Саксонские войска были разбиты, и Мадатов, захвативший в плен колонну генерала Ностица, награжден Георгиевским крестом 3-й степени.
В генерал-майоры Мадатов был произведен после сражения под Лейпцигом, во время которого, раненный в руку, он не сошел с коня до конца боя. О его храбрости и необычайной быстроте действий знала вся армия. Денис Давыдов, понимавший толк в таких вещах, назвал Мадатова, с которым ему довелось воевать бок о бок на полях Германии, «до невероятия неустрашимым генералом».
Еще не совсем излечившись от ранения, Мадатов вернулся в армию к моменту торжественного вступления русских войск в Париж. Назначенный командиром гусарской бригады, он был в 1815 году оставлен во Франции в составе русского оккупационного корпуса, но вскоре отозван и назначен на Кавказ начальником войск в Карабахском ханстве, а затем и войск, расположенных в соседних Ширванском и Нухинском ханствах.
На Кавказе Мадатов пробыл больше десяти лет, будучи одним из наиболее деятельных помощников Ермолова. Помимо командования войсками, Мадатову на Кавказе пришлось заниматься делами гражданского управления, и в этой новой для него роли он скоро снискал себе популярность среди местного населения. Один из его сподвижников вспоминал: «Воинственный характер князя Мадатова, знание местных языков и обычаев, смесь азиатских привычек с европейскими, в нем замечаемая, делали его неоцененно полезным в областях, управляемых им. С одним из владельцев казался он дружески откровенным; другого обнадеживал обещанием лестных наград ему и подданным; третьему подавал защиту и правосудие. Во всех поступках его видны были гибкий ум, прозорливость и глубокое познание обстоятельств».
Стремясь к «умиротворению» края, он всегда сам вел переговоры с вождями горских племен и, пренебрегая тревожными предупреждениями, нередко являлся на свидание с ними один и безоружный. В ханствах, вверенных его непосредственному управлению, он присутствовал в судах («диванах»), заботился об устройстве мостов на горных дорогах, об усовершенствовании породы знаменитых карабахских скакунов, о распространении шелководства.
Летом 1826 года Аббас-Мирза, наследный принц персидский, вторгся внезапно во главе многочисленной армии в Закавказье, и один из его отрядов ворвался в Карабах, грабя и разоряя селения. Мадатова там в то время не было – он лечился на минеральных водах от давно уже обнаружившейся у него болезни легких. Получив известие о начавшейся войне, он поспешил в Тифлис и вскоре во главе отряда выступил против неприятеля.
Встретив под Шамхором противника, Мадатов с ходу атаковал его. Вовремя применив военную хитрость, он нанес персам сокрушительное поражение, предотвратив их вторжение в Грузию и спасая от угрозы Тифлис.
В решающем сражении этой кампании под Елизаветполем (Кировабад) Мадатов командовал первой линией войск, а затем преследовал разбитого неприятеля, бросившего артиллерию и обозы и искавшего спасения в бегстве за пограничную реку Араке. Хотя честь этой победы была приписана Паскевичу, многие современники считали, что он был обязан своим успехом не собственным военным дарованиям, а «превосходным ермоловским войскам» и «искусным и отважным» действиям подчиненных ему генералов.
В 1826 году Мадатов был произведен в генерал-лейтенанты. Закончил он свою боевую деятельность там, где ее начинал – на Дунае, куда был переведен весной 1828 года. Командуя отдельными отрядами, он принудил к сдаче турецкие крепости Исакча и Гирсово и предпринимал разведывательные действия в предгорьях Балкан. Когда пала Варна, гарнизон ее получил разрешение уйти без оружия за Балканы. Изнуренные длительной осадой, голодные, одетые в лохмотья турки толпами тянулись по осенним дорогам на юг и сотнями умирали в пути. Мадатов приказал разводить ночью на дорогах костры, высылал команды подбирать больных и ослабевших; солдаты его отряда делились с ними хлебом. Последним блистательным боевым подвигом Мадатова была атака в конном строю и захват турецких редутов под Шумлой.
Летом 1829 года русские войска начали переход через Балканы, но Мадатову участвовать в нем не пришлось – 3-й корпус, конницей которого он командовал, был оставлен под осажденной Шумлой для наблюдения за ее гарнизоном.
После занятия русскими войсками Адрианополя Турция признала себя побежденной. 2 сентября был подписан мирный договор, а 4 сентября Мадатова не стало – он скончался от давней легочной болезни, резко обострившейся вследствие переутомления и тягостей походной жизни. Гарнизон Шумлы, остававшейся в руках турок, открыл ворота крепости, чтобы дать возможность похоронить Мадатова на городском христианском кладбище. Через несколько лет прах Мадатова был перевезен в Россию.
Портрет его, исполненный Доу с натуры, относится к числу лучших работ художника. Волевой характерный профиль Мадатова, рука, лежащая на эфесе сабли, блестяще написанные ордена и шитье гусарских ментика и долмана, «свободная и широкая» живопись портрета – все это создает впечатляющий по своей жизненности образ одного из незаурядных военачальников первой четверти прошлого столетия.
* Текст биографии взят из 3-го издания альбома «Военная галерея Зимнего дворца» (Ленинград, «Искусство», 1981 г.)
1999, Проект «1812 год». Подготовлено к публикации Поляковым О.
