ПРИЕЗД ГЕНЕРАЛ-АДЪЮТАНТА НАПОЛЕОНА I ГРАФА НАРБОННА В ВИЛЬНУ В МАЕ 1812 г.
(НЕИЗДАННЫЕ ДОКУМЕНТЫ)
К. Военский
«La vraie misson de M. de Narbonne
est toute confidentielle; c’est la continuation
de celle de M. de Czernicheff».
Fain. Manuscrit de 1812.
Приезд генерал-адъютанта Наполеона I графа Нарбонна в начале мая 1812 г. в Вильну и трехдневное пребывание его в этом городе, в котором в то время находился император Александр I, является одной из любопытных и до сих пор малоисследованных страниц в истории сношений обоих монархов перед Отечественной войной, положившей предел могуществу великого корсиканца. Какова была истинная цель миссии графа Нарбонна, посланного из Дрездена Наполеоном к русскому императору, немедленно принявшему французского генерала по прибытии его в Вильну и трижды беседовавшего с ним во время его краткого приезда, – остается покрытым тайной и по настоящее время. Можно только предположить, что поездка французского генерал-адъютанта, будучи официально последней попыткой со стороны Наполеона добиться миролюбивого соглашения с императором Александром, имела и иную цель – собрать на месте сведения о расположении русских войск, а также разузнать настроение местного польского общества и степень его симпатий к русскому правительству. Последнее предположение находит себе подтверждение при чтении печатаемых ныне впервые документов, касающихся пребывания Нарбонна в Вильне. Из них видно, что к графу приходили тайно некоторые знатные поляки (Коссаковский, граф Тышкевич и др.), его посещали французские эмигранты, имевшие несомненные связи в высшем виленском обществе (граф Шуазель, аббат Лотрек); бывшие в свите Нарбонна офицеры, Себастиани и Роган-Шабо, по-видимому, владели польским языком; наконец, из Вильны Нарбонн проехал через Белосток по направлению к Варшаве, где он должен был свидеться с командовавшим польскими войсками Иосифом Понятовским. Все эти данные, мало значащие каждая в отдельности, в совокупности дают основание отнестись с доверием к заключению агента, наблюдавшего за Нарбонном во время пребывания его в Вильне, по словам которого: «он (т. е. Нарбонн) к предлогу привезти письмо к императору российскому имел и комиссию осведомиться и о духе здешних поляков армии нашей, числе войск вообще и для учреждения связей в будущем».
Печатаемые документы представляют интерес и в другом отношении. Они наглядно рисуют картину существовавшей в то время организации русской военной полиции, находившейся под ведением известного Я. И. де Санглена[1], организации, которую нельзя не признать искусной. Как видно из печатаемого ниже «дневника», учрежденное за Нарбонном и его свитой наблюдение действовало неусыпно, и усердные агенты директора военной полиции час за часом следили за времяпровождением именитых французских путешественников, отмечая даже такие подробности, как «menu» завтрака Себастиани и Роган-Шабо. Для вящего «присмотра», к Нарбонну нанимается камердинер некий Станкевич, очевидно тайный агент, а квартальный надзиратель Шуленбер, «переодетый во фрак», входит в дружбу с прислугой графа и беседует с ней по-немецки. Словом – ничто, по-видимому, не было упущено, дабы собрать возможно подробные сведения о каждом шаге французского посла и его свиты с самого вступления его на русскую территорию.
В заключение не лишним считаем сообщить краткие биографические данные о «держателе» таинственной миссии Наполеона – графе Нарбонне, бывшем конституционном министре Людовика XVI, затем ген.-адъют. императора французов.
Граф Луи де Нарбонн [comte Louis de Narbonne Lara], потомок одного из знатнейших испанских родов, владевших с XIII в. графством Нарбонн в Южной Франции и носивший гордый фамильный девиз: «Nous ne descendens pas des rois, mais les rois descendent de nous»[2] – родился в 1755 г. и воспитывался при Версальском Дворе, где отец и мать его занимали важные придворные должности. Получив блестящее образование, Нарбонн, благодаря обширным связям и личным дарованиям, скоро сделал военную карьеру, начав службу сначала в артиллерии, а затем был назначен командиром Пьемонтского полка, в каковой должности его застала революция 1789 г. Человек широко образованный, владевший многими иностранными языками, слушавший лекции истории и международного права у знаменитого страсбургского профессора Коха, вращавшийся в Париже среди ученых и литераторов, Нарбонн, несмотря на аристократическое происхождение и близость ко Двору, явно высказал свои симпатии тому конституционному течению, которое охватило Францию в эпоху созвания Генеральных штатов. Прибыв в 1790 г. в Безансон, где квартировал его полк, он вскоре избран был начальником всей национальной гвардии Дубского департамента [Departament de Doubs] и благодаря своему влиянию на местное население быстро умиротворил беспорядки, вспыхнувшие в провинции Franche-Comte. В 1791 г. он прибыл в Париж и узнав, что тетки короля (незамужние дочери Людовика XV) находятся в опасности он (в качестве бывшего камер-юнкера Madame Adelaide) берет их под свою защиту, выхлопатывает декрет Конституционного Собрания, разрешающий им выезд из Франции, и провожает их до Рима. 6.12.1791 Нарбонн, в числе других конституционных министров, призван в совет короля, который поручает ему портфель военного министра. В этой должности Нарбонн организует три армии под начальством Люкнера, Рошамбо и Лафайетта для борьбы с коалицией. Скоро отставленный от этой должности, благодаря проискам придворной партии, ненавидевшей его как человека «новых веяний», Нарбонн однако вторично был назначен военным министром в марте 1792 г. по требованию собрания и оставался в этой должности до августовских дней, решивших судьбу злополучного Людовика XVI. Вызванный королем из армии, действовавшей против австрийцев, Нарбонн прибыл в Париж за три дня до 10 августа и в это время выказал себя тем, чем он всегда являлся – самоотверженным защитником своего монарха, которого однако он уже не в силах был спасти. Несмотря на свою популярность в армии и безупречную репутацию, Нарбонн был уволен от должности, и революционная парижская коммуна потребовала его объявления вне закона. При содействии своего друга, известной г-жи Сталь, и благодаря преданности молодого иностранца, доктора Бальмана, Нарбонну удалось бежать в Англию, откуда однако он должен был выехать по требованию Питта, а затем скитался по Швейцарии и Германии. Находясь в Англии во время процесса короля, Нарбонн проявил свое благородство, обратившись к Конвенту с просьбой дозволить ему предстать перед трибуналом для защиты короля в качестве бывшего его министра. Когда Конвент отказал ему в этом, он написал оправдательную записку в защиту Людовика XVI, который велел горячо благодарить Нарбонна через своего защитника Мальгерба. Записка эта вошла в число документов, напечатанных в процессе Людовика XVI.
Вернувшись во Францию уже в эпоху консульства Бонапарта, Нарбонн, забытый всеми, проживал в Париже частным человеком, когда одно случайное обстоятельство сблизило его с Наполеоном.
Когда Первый консул учредил орден Почетного Легиона, в числе первых кавалеров его оказался лакей Нарбонна, получивший орденский знак из рук Наполеона за участие в Египетской кампании. Узнав об этом, Нарбонн объявил своему слуге, что он не считает себя в праве поручать лакейские обязанности человеку отныне ему равному; при это он тут же усадил нового кавалера с собой за стол, угостил вином и тотчас же предложил ему должность лесничего в одном из своих имений, которая не унизит его достоинства, как кавалера.
Об этом случае узнал Наполеон, который пришел в восторг от поступка Нарбонна, пожелал немедленно с ним познакомиться и вскоре назначил его своим адъютантом.
В 1809 г. Нарбонн произведен в дивизионные генералы, и на него возлагались поочередно военные и дипломатические поручения. После Ваграмской битвы он назначен военным губернатором Раабской крепости, по заключению мира в Шенбрунне посланником при баварском короле, а вскоре после этого Наполеон вызвал его в Париж и к немалому удивлению всего двора назначил генерал-адъютантом, состоящим при его особе.
С тех пор Нарбонн пользовался неизменным доверием и уважением Наполеона, которого сопровождал во время его похода в Россию в 1812 г. Он умер в ноябре 1813 г., в должности коменданта крепости Торгау, которую мужественно защищал во время осады ее союзными войсками.
Его Высокопревосходительству Господину Главнокомандующему Первой Западной Армии, Министру Военных Сухопутных Сил Генерал-от-Инфантерии и разных Орденов Барклаю де Толли.
Ковенского Полицеймейстера
Майора Бистрома.
РАПОРТ.
Сей час появился в городе Ковно французской службы Адъютант Его Императорского Величества Императора Французского Генерал Граф Нарбон которой послан с письмом[3] к Его Императорскому Величеству Императору Российскому и будучи уже пропущен чрез границу в пределы Российския, в таковом случае видя я при нем несколько офицеров сделал ему в Ковне в даче лошадей надлежащее вспомоществование, а дабы таковое и в пути было чинимо, долгом почел препоручить прибывшему сюда посланному от Вашего Высокопревосходительства Виленскому Квартальному офицеру Шулимберху проводить до Вильно и по тракту делать все возможное вспомоществование и вежливости, причем иметь за ним скрытой надзор. О чем сим Вашему Высокопревосходительству донести честь имею.
Полицеймейсер Майор Бистром.
№ 295.
Мая 5 дня 1812 г.
по полуночи в 12-м часу.
Господину Военному Министру, Главнокомандующему 1-ю Западною Армиею и Кавалеру Барклаю де Толли.
Командиру 1-го Отделенного Корпуса
Генерал-Лейтенанта графа Витгенштейна.
РАПОРТ.
Начальник пограничной стражи 23-го егерского полка майор Каташев от 4-го числа сего месяца по учрежденной мною летучей почте мне донес, что того числа по полудни в 9-м часу французского двора дивизионный генерал граф Нарбон и при нем ротмистр Табир Себастиани, адъютант поручик Шабо, куръир юган Хара, камердинер Батист Гранго, денщики Юстин Эмерел и Франц Перв, прибыв с пашпортом французского двора, объявили, что он едет в г. Вильно к Его Императорскому Величеству, почему он, Каташев, считая его за окредитованную особу и приказал чрез Посвентскую рогатку со всею свитою пропустить. О чем долгом поставляю Вашему Высокопревосходительству предварительно донести.
Генерал-Лейтенант граф Витгенштейн.
№ 32.
Мая 6 дня 1812 г.
г. Шавль
Военное Министерство по части военной полиции Господину Военному Министру 10 Мая 1812 г. Главнокомандующему 1-й № 2716. Западною Армией.
Вашему Высокопревосходительству имею честь почтительнейше донести, что сего числа по полудни в первом часу прибыл в Белосток французской службы дивизионный генерал граф Нарбон и по перемене на станции лошадей отправился далее в Кнышин чрез Хорощинскую пограничную таможню за границу.
Правитель Белостокской области Семен Щербиньин
Граф Нарбон, бывши в Тильзите, осматривал тамошнюю сторону, осведомлялся о ценах съестных припасов, даже был в мясных лавках и купил телятины. Прибывши в Юрбург и потребовавши почтовых лошадей, он пошел в трактир к жиду Арону и там ужинал, после чего прошли к нему цолнер Соколовский, таможенный чиновник Симаненский, но как из них ни который не говорил по-французски, то он немного разговаривал с бухгалтером Пастзербским, между прочим он сказал ему: Бог знает мир ли я везу или войну. Ни Нарбон, ни его люди не были осмотрены. Он должен быть очень горд и скуп, заплатя за 10 лошадей, он взял 14. Уезжая из Юрбурга, он неоднократно говорил: мой великий Император отправил меня с письмом к своему любезному брату Императору Российскому. На станции Рауда он разговаривал с одним старым фельдшером, перешедшим тайно из Герцогства Варшавского, и сказал ему, что скоро будет мир. В Ковно он разговаривал час по-французски с тамошним жидом часовщиком Мозесом и с Левином Хацкелем. Он сказывал, что уже две части мира сделаны, остается только третья, но и та скоро будет сделана. Потом у него был Полициймейстер, который, поговорив с ним, отправил его в Вильну, куда сопровождал его так же и заказал для него лошадей Виленской полиции офицер Шулимберг. Не слышно, чтобы он от Ковно до Вильно с кем либо разговаривал. В Герцогстве Варшавском на границе почти нет совсем войск. Драгуны, стоящие напротив Юрбурга, – отправляются к своему штабу и скоро крестьяне будут составлять пограничную стражу. – С прусской стороны так же ничего нет на границе, только велено выступить в Тильзит одному Гусарскому полку.
8 Мая зазжена была Юрбургская таможня, но прежде нежели успело что сгореть потушено.
ДНЕВНИК
|
Часы |
|
|
Мая 6 дня |
|
9 |
Прибыл из Берлина Франц. Императора Адъютант Дивизионный Генерал Граф Луи Нарбон. При нем: капитан Фибер Себастиани, поручик Роган Шабот, Курьер Гаро, камердинер Батист Гранто, лакеи: Кристиан Мере и Франсуа Пери. |
|
10 |
Поехал генерал Нарбон к Е. В. во дворец и был у канцлера Кочубея. |
|
11 |
Возвратился в квартиру. |
|
12 |
Были все дома. |
|
1 |
Ходили капит. и порутч. по городу по парадному месту под Замковые ворота и чрез Св. Янскую улицу домой пошли. |
|
2 |
Обедали. |
|
3 |
Спать положился Генерал. В оное время прибыл к ним Г. Шоазеля камердинер. |
|
4-5 |
Дома и никто у них не был. |
|
61/2
7
8
9 |
Выехал Генерал с двумя адъютантами за Троицкие ворота, вышли из кареты, походя перед воротами спросили у Лон лакея, где то место, где публика збирается, на что отвечал лакей, что сад Горской (?) лучшее место, куда и поехали, где забавились пол часа поехали чрез Остробраму за город. С ворот как вышли из кареты и пошли чрез парадное место Замковой улицы и Замковые ворота к Катедральному костелу и осмотрев оной между тем взглянули на арсенал указав рукой на оной, от туда возвратились чрез Свенто-Янской улицы. У Доминиканской улицы встретились с графами Шоазелем и Лотреком, остановились и более 1/4; часа с ними говорили. В 9 часов пришли домой. |
|
91/2 |
Пришел к ним граф Шоазел и побыл у них до 11 час. Тогда и карету отпустили и приказали завтра в 11 час. ей опять быть. |
|
11 |
Послал Генерал к графу Толстому во дворец с письмом фактора Беньямина, которой токмо расписку в приеме принял. |
|
113/4 |
Легли спать. Между 9 и 10 час.: приходил к ним Косаковский, но визит его не приняли, сказали, что генерала дома нет. |
|
Мая 7-го |
|
73/4 |
Вышли. |
|
8 |
Взяли из трактира две порции кофеи. |
|
9 |
Пришел к ним бывший службы французской де Местр и пробыл до 101/2 часов. |
|
91/2 |
Курьер Гадо говорил со здешним купцом почти 1/2 час. по-французски. |
|
111/2 |
Оба офицеры капитан Себастиани и поручик Роган Шабо ели фрыштык, два кушанья, котлеты и куропатки и выпили бутылку французского вина, взяли у трактирщика. |
|
12 |
Оба офицера поехали во дворец, а Генерал остался на квартиры, откуда воротился чрез Доминиканск. и Немецкую, остановился подле своей квартиры. поручик вылез из кареты и остался на квартире, а капитан поехал в карете по вышел с кареты и пошел до Гобвахты остановился оттудова воротив назад и зашел на квартиру. |
|
13/4 |
Поехал Генерал с офицерами чрез Немецкой улицы до квартиры принца Олденбургского с визитою но не был принят, откуда отдав билет возвратился на квартиру. |
|
21/2
41/2 |
Поехали Генерал с двумя офицерами на обед, 1-й во дворец к Государю Императору, а последние двое к Главно-Командующему, офицеры возвратились чрез бол. Купскую и Домиканскую улицы пешком. |
|
51/2 |
Возвратился Генерал в кареты. |
|
7
71/2 |
Был Генерал чрез фелдьегерского офицера зван к Его Императорскому Величеству куда приехав бывинде 1/2 часа от туда паки возвратился домой. |
|
71/2 |
Были офицеры в саду за Острой браме более 1/2 часа. Офицеры оба пошли в театр и были в оной более часа, заметно было что они должны польской язык знать ибо при смешных разговорах актеров улыбалися они между собою но с половины пьесы вышли из театра и пошли прямо домой. |
|
6 |
Послано письмо через Станкевича к Шоазелу. |
|
–
7
8 |
Под вечер в сумерках приходил какой то француз росту низкого в синем фраке к Генералу и 1/4; часа пробыв пошел со двора, как Надзиратель Шуленберх утверждает что оной француз из дома графа Румянцова, но сие остается еще в совершенной неизвестности, а стараться буду сего дня в ясность привести. |
|
10 |
Был у Генерала Граф Несельрод и Шуазель, но не более как 1/4; часа и вышли оба в месте Шуазель к себе на квартиру а другой по Домениканской улице. |
|
12 |
Отпустили лон лакеев и кареты, в скоре после сего приходил чрезвычайно скоро молодой Тишкевич и пробыв не много минут побежал со двора по Троицкой улицы так что Шуленберх не в состоянии был его догнать. Когда приходил выше означенный француз то сказал лакею доложи что я принес бумаги для Г-на Генерала. |
|
121/2 |
Легли спать. |
|
Мая 8 дня |
|
71/2 |
Встали, сам Генерал выходил в халате и осматривал свои экипажи. |
|
8 |
Послал лакея за 2 порциям кофии. |
|
81/2 |
Одевался. |
|
83/4 |
Прибыл флигель-адъютант Князь Лапухин с тремя верховыми лошадьми на которых сели Генерал и два офицера поехали на Снепишки где смотр Гренадерским полкам был. |
|
10
11 |
Возвратился в квартиру со своими офицерами где тотчас по прибытии их и Граф Шоазель к ним пришел и пробыл более часа. |
|
12
1 |
Сам один Генерал пошел пешком по Троицкой улице где встретив простого возея которому дал 10 копеек дабы показал квартиру Графа Кочубею где пробыл более пол часа, оттуда пошел по немецкой улице, по Контону заулку, около квартиры здешнего Коменданта и не заходя никуда возвратился домой. |
|
23/4 |
Пришел к нему Граф Шуазель и в месте обедали. |
|
31/4; |
Кушанья было шесть блюд, но вина не брали из трактира но пили свое. |
|
41/2 |
Был Граф Неселрод но вскоре вышел. |
|
5 |
Пили кофей. |
|
51/4; |
Пришли почтовые лошади. |
|
6 |
Послано через лакея Станкевича к Графу Неселроду письмо. |
|
61/4; |
От Генерала Уварова принес лакей письмо и отдал оное письмо самому Генералу Нарбону в руки. |
|
6 ч. 33 м. |
Сел в карету и выехал из города. При выезде за- метил я что в том же дворе на балконе стояли Граф Тизенгауз, Граф Косаковский и Граф Пржесдецкий и множество дам которых я не мог узнать. |
ЗАПИСКА
о проезде французскаго Генерала Графа Нарбона от Вильны
чрез Гродно, Белосток до Тайночинской пограничной рогатки.
Граф Нарбон выехав из Вильны 8 Мая вечером в 6 час., четыре станции не выходил из кареты и ни с кем не разговаривал кроме фельд-егеря – за Лидою на станции Радзиволишки вышедши из кареты, велел подать для четырех персон кофе и пил оной вместе с фельд-егерем пока лошадей запрягли и ни с кем не говорил.
На станции в местечке Щучине осматривая вокруг карету разговаривал только со своими адъютантами и фельд-егерем.
На станции Милковщизна вошед в комнату к писарю где никого не было приказал себе дать холодного жаркого, ужинал и пил вино Бургонское вместе со своими адъютантами и фельд-егерем, после чего сел в карету и поехал.
9-го числа ночью часу в 1-м проехал через Гродно не выходя из кареты, торговался с почт-мейстером и заплатил только за 8 лошадей бравши 14. Фельд-егерь приказал в комнате писаря, в которую Нарбон вошел развести на камине огонь, и он пробыв здесь не много, отправился в дальнейший путь, не разговаривая ни с кем. В Белостоке остановился возле С.-Петербургского трактира и тотчас явился к нему Полициймейстер (у которого он спросил только кто он), и приказал скорее дать ему лошадей.
Между тем Нарбон приказал дать обед на четыре персоны, обедал вместе с своими адъютантами и фельд-егерем, пил вино Бургонское. После чего сел в карету и поехал – на станции в местечке Книшине последней к рогаткам – вышед из кареты Нарбон приказал подать бумагу и чернил, написал письмо к графу Несельроду на французском языке и не запечатав отдал фельд-егерю для доставления, сел в карету и поехал к рогатке татаровска называемой. Там приказал фельд-егерю прописать паспорт генерала, который тот же час был выпущен за рогатку чрез мост реки Нарвы к рогатке Тыкочинской, – тут остановилась карета, генерал вышел и стал у рогатки, тот же час фельд-егерь послал его паспорт к тамошнему Коменданту Капитану Серебряных гусаров Оборскому, Генерал дожидался возле рогатки 12 минут, после чего пришел к рогатке помянутый комендант, разговаривал с ним по-французски, прося извинения, что так долго заставил его дожидаться, генерал отвечал: «ничего, видно что вы исполняете свою должность хорошо». После спрашивал генерал у коменданта, может ли он быть завтрашнего дня т. е. 11 мая на обеде в Варшаве у князя Иосифа Понятовского? Комендант отвечал, что легко может потом отворил рогатку и обоз его отправился к станции в город Тыкочин, а сам Генерал с Комендантом и своею свитою пошел на станцию пешком впрочем в целой дороге ничего замечания достойного не случилось. Г. Нарбон выехал за границу 10 Мая в 7 часов вечера.
Вильно
6 Мая 1812.
В 9 часу утра приехал из Ковно французский Генерал Граф Нарбонн.
С ним:
Капитан де-Фебюр Себастиани.
Адъютант, Роган Шабо.
Курьер, Гара Франсуа.
Камердинер, Батист Гренго.
С 10 часов утра прибыл еще экипаж Графа Нарбонна с двумя людьми: Жюстин Морет и Пирьё.
Они остановились в доме Мюллера № 143. По показанию людей Графской Секретарь Мане выехал из Берлина чрез Лион в Париж.
Меры, предпринятые к присмотру за оными.
Камердинер живший у Графа Шуазёля и бывший с ним в Париже, некто Станкевич, пошел к графу Нарбонну и нанялся быть у него тоже камердинером.
Фактором у них – Мошка.
Наемная карета – от кузнеца Барташевича. Квартальной Надзир. Шуленберх во фраке знакомится с лакеями из коих один говорит по-немецки.
Барон Розен засел супротив жилища Графа Нарбонна где квартирует у приятеля.
Саван пошел предъявлять документы, что употребляют Резидентом в Варшаве Биньоном для разведывания здесь; и тем самым побудил и их к откровенности.
Нарбонн приехав осведомился тотчас здесь ли Канцлер и отправил потом к нему записку чрез фактора.
Был у Государя Императора, потом у Канцлера и будто у Графа Кочубея.
Возвратясь домой они часа 2, стоя, разговаривали втроем между собой с большим афектом, но тихо.
Обедали из трактира, где остановились; после обеда Нарбонн лег спать, а капитан Себастиани и Адъютант Роган пошли мимо парадного места к Остробрамск: воротам оттуда к Замковым воротам и чрез Св. Янскую улицу возвратились домой.
Курьер Гара замечателен физиономией, он совсем на квартире не живет, бегает по всем улицам но никуда не заходил еще.
В 6 часов после обеда поехали было все трое к стороне погулять; но капит. и адьют. вскоре возвратились пешком а потом и Нарбон приехал. Поссорились с 1-м своим кучером, который с своей стороны тоже рад был с ними расстаться, ибо они много торговались и тут отрекомендован им был нынешний их кучер.
Все трое пошли гулять. В 8-м часу были около Катедральной Церкви, обошли округ оной, разговаривая и Нарбон указал им на арсенал. Возвращаясь встретились с Лотреком и Шуазелем, поговоря с полчаса возвратились домой.
В 9 часов был Граф Нессельрод и пробыл с час.
В четверть 11 часу прибыл граф Шуазель – покуда он у него сидел писал Нарбон записку к Графу Толстому, не получив ответа, а фактор принес расписку что вручил письмо.
В четверть 12 часу Шуазель ушел домой.
Приезжал к Нарбону Камергер Коссаковский около 9 часов вечера; Нарбон велел ему сказать, что его дома нет.
В 12 часов все успокоилось. Лонлакей отпущен и кучеру велено быть ныне в 10 часов утра.
Саван был и Полиция его не усмотрела. Курьер увидя его спросил: – Vous etes francais, Monsieur? на ответ, что он из Варшавы посадил его, препоручил об нем доложить камердинеру, но Нарбон велел отозваться, что ныне ему некогда. Странно, что камердинер сказал будто у Нарбона Кикин, дежурный Генерал.
7 Мая 1812.
Саван по приказанию моему явился к Нарбону в 1/2 9 часу, был тотчас впущен. Он представил прилагаемые при сем документы, доказывающие связь его с Беллефруа и те известия, кои он ему доставлял. Нарбон поверил список Саванов с своей таблицей: у него список по полкам, сперва стоит Гренадерский, и проч: – Расспрашивал сколь возможно подробнее обо всем о числе армии, радовался узнав что Молдавская Армия против действовать не может. – Спрашивал о духе Поляков – предполагает, что облагодетельсвенные ныне Иператором Российским Ему на время привержены, но уповает, что прочие на стороне Наполеона, который желает единственно их счастия. - Просил Савана отдать Ему Рапорт к Биньону, равно и письмо к Императору Наполеону, дабы испросить за его приверженность ему награждение. Вдруг кто-то запиской об себе велел ему быть с известиями и рапортами ныне вечером в 11 часов.
7 Мая.
Все встали в 1/2 8 часу и каждой из них писал какие-то бумаги. Полиция Савана не усмотрела, а сменил его запиской у Нарбона французской службы полковник Шевалье де Местр и пробыл с час.
Курьер Гаро был в италианской лавке и говорил с хозяином несколько времени по-французски.
В 11 часов утра прислал Граф Шуазель 4 бутылки вина Генералу Нарб. – В исходе 12-го часу оба Адъютанта поехали во дворец, а Генерал сидел дома и писал. К 1-му часу возвратились они назад, Роган пошел к Генералу, а Себастиани прохаживаться.
В исходе 2-го часу поехал Нарбон в Дом Тышкевича для сделания визита Принцу Олденбургскому: ему было отказано и он оставил билет.
В половине 3-го часу поехал Нарбон и Адъютанты его во дворец, он пошел к столу Государя Императора, а адъютанты к Г. военному Министру. В исходе 5 часа адъютанты пришли домой, а Нарбон из дворца пошел к воен. Министру, а от туда домой в 6 часов и отправил письмо к Шуазелю.
В исходе 7-го часа Нарбон по позыву явился опять к Государю и возвратился в 1/2 8 часу.
Адъютанты прогуливались около Ратуши, на Остробрамской улице, поговоря с встретившимися офицерами между прочим князем Волконским, пошли в Театр. Замечательно, что по жестам их заключить должно будто знают они по-польски. В половине пьесы ушли и возвратились домой.
Приходил к Генералу француз, имя его теперь узнано, Ян Лудвиг Вуатен, живет 4 года у древицкого управит. Огинского, не велик ростом, во фраке и шляпе, пробыл с полчаса ушел. Кварт. Надзират: Шуленберх утверждает, что сей француз из дому Графа Румянцова. Означенный француз велел об себе доложить, что он имеет к Генералу Бумаги.
В 10 часов были у Нарбона Граф Несельрод и Шуазель, потом, но вышли оба вместе. В 11 часов опустили вон лакея и карету. После 12 часов приходил молодой Тышкевич и пробыв недолго торопился сбежать с лесницы и потом на улице пустился изо всей мочи.
Саван по приглашению Нарбона явился в 11 часов вечера таким потаенным образом как и вышел по утру от него. Нарбон уже не был так весел как по утру. Принял его ласково, радовался что он пришел, объявил что он ныне после смотра войск ехать должен. Рассмотрел бумагу написанную к Биньону, сомневался в некоторых его показаниях о расставлении войск, утверждая что у него это подробнее и кажется вернее. Саван защищал свое. Нарбон разговорился о будущем. Саван уверил его, что русские весьма желают войны и готовы все жертвы принести лишь только иметь свободную торговлю, ибо без оной вся стеснена. Нарбон расспрашивал о истине сих слухов и вправду ли, что Россия без торговли существовать не может? Получа удостоверение и расспрося о наборах – где Саван говорит о Патриотизме Русских ненадежность Поляков и проч. он изъявил Савану свою благодарность и уверил, что чрез несколько дней получит от него известия, коими он верно доволен будет. Впрочем ни денег не дал, ни людей не назвал, чрез коих писать будет.
8 Мая.
В 6 часов утра Нарбон встал и в шлафроке ходил по двору осматривать свои экипажи. В начале 9-го часа Нарбон поехал с своими адъютантами в сопровождении флюг: адъют: Князя Лопухина во дворец, а оттуда для осмотра Полков. Оттуда возвратился сперва во Дворец, а потом домой в 11-м часу. Тотчас по возвращении его пришел Граф Шуазель и пробыл более часу. В 12 часов Нарбон пошел пешком по Трояцкой улице, встретив жида дал ему 10 копеек чтобы показал ему квартиру Кочубея. Был у него с пол часа. После того прошедши по немецкой улице пошел около дому Огинского и в час возвратился домой. В три четверти третьего часа пришел Граф Шуазель и говорят Сенатской Секретарь Осип Васильевич Попов, которой с ними отобедал и ушел лишь 10 минут до их отъезда.
За четверть часа перед обедом был граф Несельрод. Обед начался в 1/4; четвертого часа и кончился в 3/4 пятого.
В 20-ть минут 6 часа явились лошади.
В 6 часов лакей Шуазеля отнес письмо к Гр. Нессельроду.
В 1/4; 7-го часа приходил камердинер Генерала Уварова и отдал запечатанное письмо Генералу и возвратился домой.
В 33-и минуты 7-го часа французы уехали!
В ознаменование французской щедрости фактору своему пожаловали 2 талера прусских!..
Господа бывшие у Нарбона, заслуживающие замечания.
Граф Шуазель.
Аббат Лотрек.
Шевалье Деместер.
Учитель Вуатен.
Тышкевич.
Из сего неполного трех дневного жития Графа Нарбона в Вильне, а особливо из обращения с Саваном ясно видеть можно, что он к предлогу привезть письмо к Императору Российскому имел и комиссию осведомиться о духе здешних поляков, армии нашей, числа войск вообще и для учреждения связей для времен будущих. Это неподвержено сомнению. Старинная дружба фамилии Шуазель была единственно честной предлог; то доказывает довольно неискусное и показание Шуазелева камердинера, утверждающего что барин его не отпускал, а что он сам без позволения из усердия, по старому знакомству служил Нарбону. – Чтобы уничтожить засеянные здесь семена; всех вышеозначенных особ нужно бы было отправить в Российские Губернии на жительство, ибо как сметь людям, облагодетельствованным нашим Правительством, без дозволения Его, так явно против совести посещать французского Эмиссара с пышным титулом Дивизионного Генерала и Адъютанта Ф. И. и в какие времена? Самый лучший предлог для отправления сих господ, коих неминуемо кажется нужно сделать безвредными – ибо еще довольно останется Графов Тизенгаузеных, Платеров и проч. – было бы, что природным французам, не ловко здесь оставаться в такое время, где все походит на войну с сей нацией. Да и самому Наполеону не может быть приятно, что таковые французы, коих он всех требовал к себе, неявкой своей, доказывают приверженность их к России.
Сообщил К. Военский
Примечания:
[1] Высочайшим приказом, данным в апреле 1812 г. на имя военного министра, военный советник де Санглен назначен директором военной полиции 1-й западной армии, а затем и действующей армии с подчинением ему всей полиции в губерниях, находящихся в районе военных действий.
[2] «Не мы от королей, а короли от нас происходят».
[3] По всюду сохранено правописание подлинников. Ред.
Русская старина, 1907, т. 131, с. 219 – 235.
