Обнаружена награда М.И. Кутузова

«Ко мне прислал Государь гофмаршала
поздравить с Георгием первого класса…
Теперь украшать меня уже нечем»^[1]

Из письма М.И. Кутузова жене. 10 декабря 1812 г.

М.И. Голенищев-Кутузов.

Найти сегодня, по прошествии двух веков, орденский знак, который носил когда-то герой Отечественной войны 1812 г. – редкая удача. Так сложилось, что в музеях России орденских знаков М. Кутузова, П. Багратиона, М. Барклая де Толли, Я. Кульнева, Н. Раевского и многих сотен других прославленных русских военачальников 1812 г. единицы. Не так много подлинных наград времен Отечественной войны 1812 и у коллекционеров. Причем, многие императорские орденские знаки, приписываемые фалеристами героям Отечественной войны 1812 г., таковыми, на самом деле, не являются: последить их родословную чрезвычайно трудная задача. Несмотря на трудности, связанные с идентификацией орденов автору, удалось проследить путь одной из наград, принадлежавших ранее М.И. Кутузову, – большого креста ордена Св. Георгия.

Трудность в вопросе определения собственника орденских знаков, в частности, периодов Отечественной войны 1812 г. и Заграничных походов русской армии 1813-1814 гг., заключается в обезличенности орденов (орденских знаков)^[2]. У российских императорских орденов, во-первых, не имелось нумерации, и определить, кому и когда был вручен тот или иной знак невозможно. Во-вторых, у одного и того же знака ордена могло быть несколько владельцев. Дело в том, что в российской империи все орденские знаки являлись, фактически, собственностью казны (в лице Кавалерских Дум, а с 1798 г. созданного императором Павлом I Орденского Капитула). Именно Павел I ввел неукоснительное правило, согласно которому после смерти награжденного знаки орденов возвращались в Капитул,^[3] чтобы потом быть выданными новым кавалерам. Этот регламент строго действовал в России с XVIII вплоть до первой половины XIX в.

Кроме того, в этот период, при награждении более высокой степенью ордена, младшая обязательно снималась и сдавалась в Капитул, чтобы быть заново выданной следующему награжденному.^[4] В Российской империи действовало правило, согласно которому награждение производилось строго по степеням, начиная с самой младшей к старшей. Однако бывали исключения. Например, великий русский полководец А.В. Суворов, несмотря на обилие наград и царских подарков, отнюдь не являлся «полным кавалером всех российских орденов», как это утверждается в ряде изданий. В его коллекции отсутствовал орден Св. Георгия низшей, IV степени. Виной этому – полководческий талант Суворова и императрица Екатерина II. По ее воле Александр Васильевич «перескочил» низшую степень ордена, так как был награжден сразу «третьим классом» «за победы над войсками конфидератов» в Польше в 1771 г.^[5]

Но в целом, положение о постепенном награждении соблюдалось неукоснительно. И наличие на мундире кавалера одной из старших степеней ордена означало, как правило, что он уже был ранее награжден младшей степенью (степенями). В собственности кавалера законно в период с XVIII до начала 50-х гг. XIX в. могли находиться только знаки какой-то одной степени ордена. Такой порядок был изменен только в 1855 г., сначала в отношении 4-й степени ордена Св. Георгия, когда Николай I указом Капитулу повелел «орден Святого Георгия четвертой степени… носить и при пожаловании высших степеней сего ордена». А затем он был распространен и на другие российские ордена. Полная же отмена таковых правил произошла в 1857 г. вместе с отменой требования о сдаче орденских знаков после смерти награжденного.^[6]

Таким образом, вплоть до середины 50-х годов XIX в. у семей уже умерших и погибших кавалеров награды изымались Капитулом полностью. Однако обязательной сдаче в Капитул после смерти награжденного подлежали только золотые и серебряные орденские кресты, а также золотая цепь ордена Св. Андрея Первозванного. Другие же знаки орденов: шитые звезды и ленты из-за невысокой стоимости и быстрого износа, как правило, не сдавались. Хорошо сохранившиеся кресты и андреевская цепь, предназначались для выдачи новым кавалерам, «ветхие и порченные» направлялись сначала «в починку», и затем также использовались для новых выдач. А вот непригодные к дальнейшему использованию кресты, сдавались на Монетный двор для переплавки, а тот выплачивал Капитулу стоимость извлеченного и них золота и серебра. Эти средства шли на заказ новых орденских знаков.

Награды М.И. Кутузова на дне реки?

В свое время в отношении судьбы наград М.И Кутузова было «сломано немало копий». Так, в 1995 г. была, фактически официально, выдвинута версия о том, что все ордена великого полководца после его смерти, якобы, бережно хранились сначала у второй дочери Кутузова Анны Михайловны (по мужу – Хитрово), а затем у ее потомков. А после революции 1917 г. родственники полководца бросили награды в реку Фонтанка, чтобы те не достались большевикам. Эта версия была озвучена 14 сентября 1995 г. на серьезной научной конференции, посвященной 250-летию со дня рождения М.И. Кутузова, которая прошла в Санкт-Петербургском Военно-историческом музее артиллерии, инженерных войск и войск связи.^[7]

Между тем, эта гипотеза не выдерживает никакой критики. Обратимся к документам Орденского капитула, которые сохранились в архивах. Они свидетельствуют, что после смерти 16 апреля (все даты даны по ст. стилю) 1813 г. кавалера всех российских орденов того времени генерал-фельдмаршала М.И. Кутузова в Капитул были отправлены пять орденских знаков, принадлежавших ему. В соответствующем документе Капитула от 8 октября 1813 г. было записано, что «в Капитул внесены кресты орденов: Св. Апостола Андрея, Св. Анны 1-го класса ветхие, Св. Георгия 1-го класса и Св. Владимира 1-й степени годные к употреблению, и командорственный Св. Иоанна Иерусалимского крест»,^[8] ранее принадлежавшие М.И. Кутузову.

Вместе с тем, при приеме в Капитул орденов М.И Кутузова было отмечено, что сданы были не все принадлежавшие ему награды: «оный кавалер имел сверх вышеозначенных орденов кресты ордена Св. Георгия 2-го класса и Св. Александра Невского, равно и цепь ордена Св. Апостола Андрея, которые в Капитул не доставлены…».^[9]

Чиновники Капитула ревностно относились к своей службе и приступили к поиску недостающих орденских знаков полководца. Соответствующие запросы был направлены родственникам Михаила Илларионовича. Переписка «о доставлении невнесенных орденов» велась на протяжении целого года. И только к концу 1814 г. часть недостающих наград была сдана в Капитул зятем Кутузова, действительным статским советником Федором Петровичем Опочининым, который был женат на младшей дочери Кутузова Дарье Михайловне. На заседании Капитула от 30 декабря 1814 г. слушалось письмо Ф. П. Опочинина, с которым он «препровождает в Капитул недоставленные прежде орденские знаки генерала-фельдмаршала князя Михаила Ларионовича Голенищева-Кутузова-Смоленского: цепь ордена Св. Апостола Андрея к употреблению годную и крест Св. Александра Невского ветхий».^[10]

Но из письма видно, что Ф. Опочинин не вернул в Капитул кутузовский крест ордена Св. Георгия 2-го класса. В сопроводительном письме в Капитул родственник полководца объяснил это так: принадлежащий М.И. Кутузову «крест Св. Георгия 2-го класса, в прошедшую 1813-го года кампанию был возложен на одного из господ генералитетов» (т.е. генералов, – С.К.).^[11]

Практика выдачи орденских знаков без сдачи в Капитул во время войн действительно существовала в русской армии. Бывало и то, что во время боевых действий младшие степени орденов (кресты) и золотая Андреевская цепь сдавались в Капитул со значительным опозданием, т.к. не все офицеры и генералы имели при себе на передовой орденские регалии. Часто их оставляли в целях сбережения дома, в имениях. Но это не относится к знакам ордена Св. Георгия. Они по статуту никогда не снимались с мундира, поэтому всегда находились при кавалере. И возникает вопрос, почему главнокомандующий не вернул в Капитул свой крест 2-го класса сразу после награждения его первой степенью этого ордена в декабре 1812 г? Он был просто обязан это сделать.

Как известно крест первой степени ордена Св. Георгия М.И. Кутузов получил в декабре 1812 г. в Вильно (ныне Вильнюс) и стал первым в России полным Георгиевским кавалером. Узнал он о награждении еще до встречи с императором Александром I в Вильно. Михаил Илларионович писал 10 декабря 1812 г. жене: «Ко мне прислал Государь гофмаршала поздравить с Георгием первого класса».^[12] В этот же период он имел возможность (и обязанность) вернуть крест второй, младшей степени в Капитул. Эту награду он получил 18 марта 1792 г.^[13] за разгром турецкой армии Юсуф-паши при Мачине с формулировкой «Во уважение за усердную службу, храбрые и мужественные подвиги, коими он отличился в сражении при Мачине и разбитии войсками Российскими под командою генерала князя Н.В. Репнина многочисленной турецкой армии».^[14]

Кстати, большие кресты ордена Св. Георгия 1-го и 2-го классов (степеней) по размерам и качеству изготовления были совершенно одинаковы и взаимозаменяемы. Разница состояла только в месте ношения на мундире: крест высшей степени крепился к широкой георгиевской ленте у бедра, а «крест второго класса» носился на узкой георгиевских цветов шейной ленте (крест третьей степени также носился на шее, но по размерам был меньше, отсюда – «большой» и «малый» георгиевские кресты). В принципе, Кутузову при объявлении императорского рескрипта о награждении могли бы оставить и старый крест, вручив только широкую наплечную ленту. Но момент был слишком торжественный и значимый, чтобы мелочиться: впервые в российской истории появлялся полный кавалер высшего военного ордена Св. Георгия!^[15]

То, что, что Кутузову в Вильно был вручен новый большой крест видно и из документов Капитула. Так, 23 декабря 1812 г. Капитул на своем заседании принял решение «о внесении фельдмаршала в список кавалеров ордена Св. Георгия 1-го класса с 12 декабря» (дата вручения ордена) с одновременным исключением его из списка кавалеров этого ордена 2-го класса, и «о необходимости отнестись» к нему по вопросу «о доставлении в Капитул креста сего ордена 2-го класса».^[16] Это очень важный момент.

Почему Кутузов все-таки нарушил правила орденского Капитула? Возможно, он тогда же в декабре 1812 г. передал крест новому кавалеру? Но Опочинин утверждал, что принадлежавший Кутузову крест Св. Георгия 2-го класса, «был возложен на одного из господ генералитетов» только в 1813 году. Безусловно, Кутузов не собирался его присваивать, остается предположить одно – он его приберег для одного из своих приближенных из числа «новоиспеченных кавалеров».

В архивах имеются полные «кавалерские списки», с именами, датами и данными награжденных орденами Св. Георгия 2-го класса (степени). Из списка за 1813 год, видно, что знаки этой степени ордена были возложены на двадцать российских и иностранных военачальников.^[17] Но до момента смерти М.И. Кутузова 16 апреля 1813 г., кавалерами второй степени ордена стали всего пять генералов. А именно: Дохтуров Дмитрий Сергеевич (13 января 1813 г.), Винценгероде Фердинанд Федорович (4 февраля 1813 г.), Коновницын Петр Петрович (15 февраля 1813 г.), Котляревский Петр Степанович (11 марта 1813 г.) и Ланжерон Александр Федорович (11 марта 1813 г.).^[18] Следующее награждение орденом Св. Георгия 2-го класса (степени) состоялось уже после смерти Кутузова 20 мая 1813 г.

Ясно, что принадлежавший М.И. Кутузову большой крест 2-й степени ордена мог попасть в руки (вернее на шею, где он носился) только одному из пяти вышеперечисленных генералов. И только при жизни М.И. Кутузова, с его ведома и согласия, поскольку после его кончины все знаки орденов были описаны и подлежали сдаче в Капитул. Так, кому же достался крест Кутузова?

Правая рука Кутузова

П.П. Коновницын.

Из всех вышеперечисленных военачальников особый интерес представляет генерал-лейтенант Петр Петрович Коновницын. Современники прямо называют его «любимцем главнокомандующего». Денис Давыдов писал: «Коновницын принадлежал к числу тех скромных и умных генералов, которые считали великой честью для себя служить под непосредственным начальством Кутузова, пользовались его полным доверием, разделяли его взгляды, были до конца ему преданы». За Смоленское и Лубинское сражения Коновницын уже был награжден орденом Святого Владимира 2-й степени. Петр Петрович блестяще показал себя в Бородинском сражении. Когда сложилась критическая ситуация у Багратионовых флешей, Кутузов направил на помощь Багратиону именно 3-ю дивизию под командованием П.П. Коновницына. Она ударом в штыки выбила французов с флешей.

Под Бородино Коновницын был дважды ранен, но остался в строю. На следующий день после битвы главнокомандующий назначил своего любимца командиром 3-го корпуса вместо смертельно раненного М. Тучкова. А после отступления из Москвы Кутузов оставил генерала при себе, сделав его с 6 сентября 1812 г дежурным генералом – фактически начальником штаба русской армии. «С сей минуты до окончания Отечественной войны неразлучный с Кутузовым Коновницын был его правой рукой. Все повеления Кутузова были объявляемы Коновницыным, и через него представлялись фельдмаршалу донесения военных и гражданских властей. При исполнении своей многосложной обязанности Коновницын не знал покоя и усталости, спал не более трех часов в сутки, и то в неопределенное время. До какой степени оправдан был им выбор Кутузова, доказал он в первые три недели после своего назначения в дежурные генералы – тем блистательным состоянием, в коем находилась Русская армия при выступлении ее из Тарутинского лагеря».^[19]

Из исторических документов видно, как Кутузов «радел» за Коновницына. Он лично представлял его за Бородино к «кавалерству Св. Георгия второго класса». Вот текст представления императору после Бородинского сражения: «... 3-я дивизия под представительством его отняла обратно взятые неприятелем высоты. После того, сражаясь с Измайловским и Литовским полками, наносил сильное поражение атаковавшим сии полки французским кирасирам, прогнав их с большим уроном. Сверх того, предводительствуя ариергардом армии (так в тексте, – С.К.) от Вязьмы до Бородина, останавливал ежедневно со свойственным ему благоразумием и мужеством стремление неприятеля. Некоторые дела были весьма кровопролитны. Я сего генерала отлично рекомендую».^[20]

Но Александр I, не любивший М.И. Кутузова, отказал главнокомандующему, заменив эту награду Коновницыну другой, менее ценной – золотой шпагой «За храбрость» с алмазами.^[21] Настроение Александра I существенно изменилось к концу 1812 г. когда армия Наполеона была изгнана из России. Александр, прибыв в декабре 1812 г. в Вильно, не скупился на награды. И Кутузов был уверен, что его любимец, генерал Коновницын, станет, наконец, «георгиевским кавалером второго класса». Однако Петр Петрович, несмотря на все старания главнокомандующего, опять «был обойден орденом». Очевидцы свидетельствуют: «Кутузов испрашивал Коновницыну орден Святого Георгия», но император лишь «пожаловал его 20 декабря 1812 г. в генерал-адъютанты».^[22]

После Вильно Кутузов не оставил своих усилий, вновь ходатайствуя перед императором о возведении Коновницына «в кавалерство второго класса». В должности дежурного генерала Коновницын находился при Кутузове во все время преследования наполеоновской армии, вплоть до занятия русскими войсками Вильно. В начале кампании 1813 г. он бы назначен командиром гренадерского корпуса.^[23]

А 15 февраля 1813 г. П.П. Коновницыну «За отличия в Отечественную войну против французов» был, наконец, пожалован крест 2-го класса ордена Св. Георгия.^[24] Причем в своих записках он пишет, что орден получил даже раньше! «9-го февраля 1813 г. получил орден 2-го класса Георгия, в Конине, за храбрость во всех делах».^[25]

Возьму на себя смелость утверждать, что, Кутузов «приберег» свой крест 2-го класса, не сданный в Капитул, именно для своего любимца генерал-лейтенанта П.П. Коновницына. Надеясь, что вот-вот последует решение императора о его награждении, фельдмаршал медлил с отсылкой своего креста 2-го класса в Капитул. Как известно, между выходом «высочайшего рескрипта» о награждении (высшие степени ордена Св. Георгия жаловал только император) и выдачей орденского знака проходило какое-то время. Причем, нередко этот период затягивался: чиновники Капитула отличались «большой медлительностью» и часто ждали «высвобождения знака» соответствующего достоинства у того или иного кавалера «по смерти или новому награждению». И кавалер достаточно долго мог дожидаться вручения знаков ордена.^[26]

А Коновницын, как упоминают некоторые знавшие его офицеры, сразу после получения известия об объявлении императорского рескрипта о его награждении, уже в феврале 1813 г. щеголял с орденским крестом 2-го класса на шее.^[27] Такое могло быть только в случае уже имевшегося «на руках» у награжденного креста. А это мог быть только «кутузовский» большой крест 2-го класса (степени). Но, какова же, дальнейшая судьба этой награды?

Путь ведет в Лондон

А. Уэлсли (Веллингтон).

На основе архивных данных и зафиксированных свидетельств очевидцев, можно проследить путь креста ордена Св. Георгия 2-го класса, принадлежавшего М.И. Кутузову и оказавшегося во владении у его любимца и ближайшего помощника генерала Петра Коновницына, и дальше. Сохранились исторические документы, о том, что 28 апреля 1814 г. этот самый знак был вручен «как крест 1-го класса»… английскому полководцу герцогу Артуру Веллингтону!

Как уже было отмечено, большие кресты ордена Св. Георгия 1-го и 2-го класса (степеней) внешне не отличались, разница состояла лишь в месте ношения на мундире. Такая «взаимозаменяемость» позволяла чиновникам Капитула для срочного награждения какого-либо высокопоставленного лица временно изымать орденский знак младшей степени у того или иного здравствующего кавалера, а затем возмещать его из запасов Капитула. Так случилось и с орденом Коновницына.

По результатам Заграничного похода русской армии 1813 гг. несколько высших иностранных военачальников, союзников России, были награждены русским императором высшей степенью ордена Св. Георгия. Это прусский фельдмаршал Гебхард Леберехт Блюхер и австрийский фельдмаршал Карл Шварценберг (за «Битву народов» при Лейпциге в октябре 1813 г.), а также перешедший на сторону антинаполеоновской коалиции бывший маршал Франции Бернадот, взошедший на шведский престол под именем короля Карла XIV.^[28]

Артур Уэлсли Веллингтон в битве при Ватерлоо.

Среди награжденных первой степенью не было союзников-англичан, и Александр I принял решение вручить первую степень ордена британскому фельдмаршалу Веллингтону. Этот английский полководец, будущий триумфатор Битвы при Ватерлоо в 1815 г., успешно командовал союзными войсками в войнах против наполеоновской Франции, в частности, на Пиренейском полуострове в 1808–1813 гг. За боевые заслуги герцога буквально осыпали наградами, в его активе были ордена и высшие воинские звания практически всех европейских держав, воевавших с наполеоновской Францией. Удобный случай для поощрения Веллингтона русским орденом представился летом 1814 г., когда после первого отречения Наполеона и капитуляции Парижа, Александр I прибыл в столицу Франции. Туда же съехались полководцы главных союзных армий, среди них и английский военачальник.

Высшая степень ордена Св. Георгия состояла из трех знаков: большой георгиевской ленты через плечо, четырехлучевой звезды и большого белого креста с изображением Св. Георгия на коне в центре. Однако тут произошла накладка. Как было отмечено в документах орденского Капитула, у «заведовавшего выдачей императорских наград» обер-гофмаршала Н.А. Толстого в Париже не оказалось в запасе большого орденского креста Св. Георгия (он подходил как для первой, так и второй степеней). Имелись в наличии только георгиевские орденская звезда и лента. И тут Н.А Толстому попался на глаза «кавалер второго класса» генерал-лейтенант П.П. Коновницын. У него и был «временно изъят крест второго класса, чтобы быть врученным англичанину».^[29]

Так, фельдмаршал Веллингтон «За успешные действия против французов в войну 1814 года»^[30] стал в июне 1814 г.^[31] кавалером ордена Св. Георгия 1-го класса с вручением ему креста, ранее принадлежавшего самому М.И. Кутузову! Генералу же Коновницыну более полугода(!) пришлось ходить без знака ордена Св. Георгия 2-го класса. Только в ноябре 1814 г. чиновники Капитула выяснили, что одному из георгиевских кавалеров, генерал-адъютанту графу П.А. Строганову, крест Св. Георгия 2-го класса был выдан по ошибке дважды. Из Капитула последовало указание один из них передать П.П. Коновницыну «взамен сданного для Веллингтона».^[32]

А. Уэлсли (Веллингтон).

Кавалер высшего российского военного ордена Св. Георгия первой степени, победитель Наполеона в битве при Ватерлоо, фельдмаршал Англии, главнокомандующий английской армией (1827 г.), премьер-министр (1828 - 1830 гг.), министр иностранных дел Великобритании (1834 - 1841гг.) герцог Артур Уэлсли Веллингтон, прожил долгую жизнь и скончался 14 сентября 1852 г. Его тело с королевскими почестями было предано земле в соборе Св. Павла в Лондоне.

По законам российского орденского Капитула после его смерти знаки ордена Св. Георгия должны были быть возвращены в Россию (впрочем, к иностранным поданным, награжденным российскими орденами Капитул был более лоялен и часто, с государева соизволения, оставлял награды). Однако в сентябре 1853 г. началась Крымская (Восточная) война, в которой на стороне Турции выступила объединенная армия Великобритании и Франции. В тот период дипломатические отношения Петербурга и Лондона были прерваны, и ни о какой переписке по поводу возвращения или невозвращения награды речь, конечно, не шла. Война закончилась только в 1856 г., а на следующий год император Николай I отменил правило об обязательном возврате в Капитул после их смерти российских орденских знаков.^[33]

Поэтому крест ордена Св. Георгия, принадлежавший ранее Кутузову и Коновницыну, так и остался в Великобритании. Но сохранился ли он? Или был утерян? Как наследники Веллингтона распорядились высшей российской военной наградой в тот непростой для отношений двух стран период?

В Великобритании бережно хранят память о своем национальном герое, герцоге Веллингтоне. Есть в Лондоне и музей его имени. Возможно, там и находится награда, ранее украшавшая мундиры П.П. Коновницына и М.И. Кутузова? Это предположение подтвердилось.

По просьбе автора, его сын, Никита Коломнин, проходящий стажировку Великобритании, посетил в Лондоне Музей герцога Веллингтона, сделал фото. Вот что он рассказал:

«Лондонский музей Веллингтона назван в честь английского полководца Артура Уэлсли Веллингтона или как его принято называть герцога Веллингтона Первого (1769-1852 гг.), и располагается в его лондонском особняке. В 1815 г., после разгрома французов при Ватерлоо герцог был провозглашен национальным героем, и парламент Великобритании выделил ему значительную сумму денег для приобретения поместья. Веллингтон купил в Лондоне огромный дом, построенный в 1771-1778 гг. и ранее принадлежавший барону Эпсли. В то время это был один из самых приметных особняков в столице Великобритании. Лондонцы и сегодня называют его Эпсли-Хаус.

У входа в здание возвышаются арка Веллингтона и конный памятник самому знаменитому владельцу дома – 1-му герцогу Веллингтону. Он пристроил к зданию ампирный фронтон, облицевал его известняком, расширил флигели и картинную галерею, пристроили западное крыло и украсил парадный подъезд портиком. Внутри особняка по воле герцога появилась грандиозная галерея Ватерлоо. Здесь каждый год хозяин дома устраивал банкеты в честь победы над Наполеоном.

В 1852 г., когда герцог Веллингтон умер, его наследник, герцог Веллингтон Второй, открыл особняк для посетителей. Позже герцог Веллингтон Седьмой передал особняк и значительную часть коллекции, собранную его семьей, в дар народу Великобритании. С тех пор Эпсли-Хаус стал филиалом английского музея Виктории и Альберта. В 1976 г. в музее была проведена реконструкция, в результате которой особняку вернули вид, который он имел при жизни триумфатора биты при Ватерлоо.

В экспозиции музея Веллингтона широко представлены трофеи знаменитого полководца – в основном произведения искусства, в том числе около двухсот полотен, что были собственностью короля Испании. Однако подлинной жемчужиной роскошной экспозиции музея являются военные регалии Веллингтона: боевые ордена, мундиры, шпаги. В центре одного из залов, посвященной национальному герою Великобритании, стоит большая стеклянная витрина с многочисленными британскими и иностранными орденами герцога.

Орден Святого Георгия. Цепь ордена Святого Апостола Андрея Первозванного. Орден Святого Апостола Андрея Первозванного. Орден Святого Александра Невского.

В ней на почетном месте находятся знаки российского ордена Св. Георгия первой степени: крест на георгиевской ленте (экспонат №16) и четырехугольная звезда (экспонат №17). Здесь же выяснилось, что Веллингтон является кавалером еще двух российских орденов: Св. Андрея Первозванного и Св. Александра Невского. Андреевские знаки, как высшего иностранного ордена, расположены первыми по порядку, в верхнем левом углу за №1. Тут выставлены прекрасно сохранившиеся: золотая орденская цепь с изображением Святого Андрея, распятого на Х-образном кресте на фоне черного двуглавого орла, и восьмиконечная звезда. Этот орден, согласно сопроводительным надписям, Веллингтону был награжден 18 июля 1815 г. за победу в битве при Ватерлоо.

Среди других выставленных в музее российских наград герцога крест, алая лента (экспонат №30) и звезда (экспонат №31) ордена Св. Александра Невского, пожалованного Веллингтону российским императором в 1816 г. Все кресты и звезды орденов хорошо сохранились, за исключением креста ордена Александра Невского, – у него отсутствует алая эмаль на одном из лучей. К сожалению, когда и по какой причине произошла эта утеря, смотрители музея пояснить не смогли. Не в курсе они, к сожалению, и истории о награждения Веллингтона российским крестом, который раньше принадлежал русским полководцам М. Кутузову и П. Коновницыну».

В дни государственных праздников и годовщины битвы при Ватерлоо у входа в Эпсли-Хаус выставляется почетный караул солдат 33-го герцога Веллингтона пехотного полка, одетых в т.н. «красные мундиры Веллингтона», в которых полк воевал в наполеоновских войнах. Сам Веллингтон прошел с этим полком путь от лейтенанта до полковника, его солдаты сражались в битве при Ватерлоо в 1815 г. Менее чем через год после смерти Веллингтона, 18 июля 1853 г. в очередную годовщину битвы при Ватерлоо, королева Виктория в память о полководце присвоила имя Веллингтона 33-му пехотному полку британской армии.

Кстати, еще раньше, в 1826 г. имя Веллингтона стал носить еще один полк, но не британской, а русской армии. Веллингтон был генерал-фельдмаршалом России (это звание ему было пожаловано императором Александром I в 1818 г.), состоял в период с 19 марта 1826 по 17 сентября 1852 г. шефом российского Смоленского пехотного полка, который вплоть до его смерти так и назывался – Смоленский пехотный генерал-фельдмаршала герцога Веллингтона полк. Он имел славную историю, его солдаты в составе русской армии, руководимой лично Петром Первым, штурмовали Нарву в июне 1704 г., участвовали в Итальянском походе А.В. Суворова, за что полк был награжден полковым Георгиевским знаменем с надписью: «За взятие Французских знамен на горах Альпийских в 1799 году». За отличия в русско-турецкую войну 1828-1829 гг. полк был пожалован Серебряными трубами.^[34]

История распорядилась так, что оба полка, носившие имя Веллингтона – русский Смоленский пехотный генерал-фельдмаршала герцога Веллингтона полк и 33-й герцога Веллингтона пехотный полк британской армии участвовали в Крымской (Восточной) войне. Но русским и британским солдатам и офицерам не довелось обратить оружие непосредственно друг против друга. Смоленцы воевали на Дунайском театре военных действий, а британцы в Крыму. Один из батальонов Смоленского полка при переправе через Дунай понес тяжелые потери и за героизм был пожалован Георгиевским знаменем с надписью: «За переправу через Дунай 11 марта 1854 г.».^[35] 33-й пехотный герцога Веллингтона полк в составе 1-й британской бригады экспедиционных войск под командованием генерала Кодрингтона участвовал в сражениях при реке Альме, под Инкерманом и осаде Севастополя.^[36]

С именем Веллингтона связан еще один примечательный факт. В 1826 г. он по поручению своего правительства приезжал в столицу Российской империи для участия в похоронах Александра I и поздравлений с восшествием на престол императора Николая. Франтоватый наряд англичанина – брюки со штрипками, длинный, плотно застегнутый серый плащ без рукавов, так понравился петербуржцам, что с его именем было связано даже появление новой моды в столичном обществе. А сапоги на низком каблуке, с голенищами до колен так и стали называться «веллингтон» и пользовались необычайной популярностью у петербуржцев много лет.^[37]

Что же, на этом можно закончить рассказ о том, как была обнаружена в лондонском музее награда Михаила Илларионовича Кутузова. Жители Лондона и иностранные туристы, посещающие столицу туманного Альбиона, могут ее увидеть практически свободно (музей расположен в районе Гайд-парка на Пикадилли-стрит, д. 149 и работает каждый день, кроме понедельника и вторника с 11.00 до 17.00.) Но, возможно, сотрудники министерства культуры России и музейные работники, готовящие экспозиции по случаю 200-летию Победы в Отечественной войне 1812 г. заинтересуются найденной наградой? И организуют в год 200-летнего юбилея «приезд» в Россию награды, которую некогда носил великий российский полководец, под руководством которого Наполеон был изгнан из нашего Отечества?

Сергей КОЛОМНИН.
Фото из музея Веллингтона Никиты Коломнина.