О главной диспозиции и других распоряжениях Наполеона для генерального сражения при Бородине

Во 3-м издании труда Ж. Шамбрэ «Histoire de l'expédition de Russie» 1838 года есть главная диспозиция Наполеона на генеральное сражение 7 сентября под заголовком «Dispositions générales». Место и время: «Au camp, à deux lieues en arrière de Mojaïsk, le 6 septembre 1812» (в лагере, в 2-х лье перед Можайском, 6 сентября 1812 г.)^[1].

Но еще раньше, вышла в свет работа Ж.-Ж. Ж. Пеле-Клозо, «Bataille de la Moskwa», посвященная битве при Бородино (1829–1830). И в приложениях к ней есть распоряжения начальника главного штаба «Великой армии» – маршала Бертье 6 сентября, в том числе и та самая диспозиция^[2].

Эта работа была переведена на русский язык вместе со всеми приложениями и опубликована Императорским обществом истории и древностей российских в 1872 году^[3].

Однако еще в 1822 году К.Ф. Толь опубликовал свое «Описание битвы при селе Бородине…» в журнале «Отечественные записки». И одно из приложений к нему – «Диспозиции, данные во французской армии накануне Бородинского сражения, и доставшиеся нам между прочими бумагами, после сражения при Красном, в 1812 году»^[4].

Они представлены там в оригинале и в переводе на русский язык.

Хотя тексты главной диспозиции у Пеле-Клозо и Толя имеют отличия, в них явно изложено содержание одного и того же документа.

Помимо него Пеле-Клозо приводит еще 5 распоряжений Наполеона, следующих, по всей видимости, в хронологическом порядке^[5].

Первое, с пометкой «6 сентября, 4 1/2 часа вечера», адресовано Мюрату, второе («тот же час, того же дня») – Даву, третье и четвертое («тот же день, в 5 час. вечера») – Богарне и генералу Ларибуазьеру, начальнику артиллерии армии, пятое («тот же день и час») – генерал-интенданту.

В первых двух говорится о построении к началу генерального сражения главных сил. Дивизия Компана должна была занять позицию «в лесу, лежащем впереди редута, взятого вчера» т.е. Шевардинского, дивизия Дессэ – за ней, дивизия Фриана – «на высоте» того укрепления. Позади него предстояло построиться 3-му и 8-му армейским корпусам, «назади и влево» – гвардии, по правую сторону – трем корпусам кавалерийского резерва (т.е. 1-му, 2-му и 4-му).

Правда, в третьем предписании Богарне сообщалось о довольно серьезном усилении его группы войск – двумя дивизиями корпуса Даву и 3-м корпусом кавалерийского резерва. Но вместе с тем ему следовало «построить ночью три моста» через Колочь, «которые послужат для дебуширования на возвышенность, занимаемую неприятелем», т.е. расположенную на правом берегу реки.

Наконец, на крайнем южном фланге продолжал располагаться корпус Понятовского. И все это, как теперь хорошо известно, соответствовало замыслу Наполеона – фронтальному наступлению главных сил, сосредоточенных предварительно на пространстве к югу от Колочи до Утицкого леса (включая отчасти и его), при активной поддержке войск Богарне и Понятовского.

Но Наполеону, несомненно, стало известно, что противник строил укрепления возле дер. Семеновской, и в частности 6 сентября. И размещенные на них русские тяжелые орудия, очевидно, могли оказать серьезное противодействие тому самому фронтальному наступлению.

И мысли о тех укреплениях он, скорее всего, высказал еще ранее того, как было направлено предписание генералу Ларибуазьеру (у Пеле-Клозо оно четвертое).

Так, в «Описании битвы…» Толя приводится его следующее сообщение Даву:

«Я даю приказания, князь, генералам Ларибуасиеру и Шасселу [Ларибуазьеру и начальнику инженеров армии Шасслу-Лоба], чтоб они взаимными силами построили в сей ночи две батареи, из коих на каждой могли бы поместиться 24 орудия. Батареи будут расположены на том возвышении [плато], где происходила вчерашняя атака, противу двух редутов, построенных пред нашей позицией.

В 3 часа утра 7-го числа 16 орудий левой батареи, ближайшей к деревне, занятой неприятелем, и в то же время 24 орудия резервной гвардии [гвардейского резерва] будут находиться в готовности на правой батарее, отдаленнейшей от деревни»^[6].

Речь идет явно о деревне Семеновской. И против двух русских редутов предполагается построить две крупные батареи на 24 орудия. Причем в правой, обратим на это внимание, будут размещены орудия гвардейского резерва.

По известному расписанию А.А. Васильева и А.И. Попова, в составе французской императорской гвардии при Бородино были следующие арт. части^[7].

Это совпадает с данными расписания из так называемой «The Nafziger Orders Of Battle Collection»^[8], хотя некоторые части там не указаны^[9].

Но каковы были типы орудий?

По данным Г. Фабри, 31 июля (н.ст.) резервная пешая артиллерия подразделялась на два дивизиона. При этом первый включал 3 роты с 6-фунтовыми пушками, а второй – 2 роты с 12-фунтовыми (все Старой гвардии). На это точно указывает число гаубиц «5 p. 6 l.» и «6 p. 4 l.». Еще одна рота – 1-я пешая, с 6-фунтовыми пушками, состояла тогда при 3-й гвардейской дивизии^[10].

И в соответствии с расписанием «Великой армии» на 1 августа из «The Nafziger Orders Of Battle Collection» 1-я, 2-я, 3-я и 4-я пешие роты Старой гвардии имели 6-фунтовые пушки, а 5-я и 6-я – 12-фунтовые^[11].

В предписании Ларибуазьеру тоже говорится о размещении в «правой» батарее 24 орудий «гвардейского резерва». И с этой целью из него откомандировали бы, весьма вероятно, обе «12-фунтовые» роты и одну пешую «6-фунтовую».

А что же резервная артиллерия 1-го армейского корпуса?

О ней сказано в распоряжении Даву (втором у Пеле-Клозо): «Император желает, чтобы завтра <...> дивизия Компана построилась <...>, имея впереди себя 16 орудий резервной батареи 1-го корпуса и 14 орудий, принадлежащих этой дивизии». И у Толя далее: «которые составят батарею из 30 орудий». В литературе ее стали называть «Пернети», по фамилии начальника артиллерии 1-го армейского корпуса.

Генералу Ларибуазьеру «в 5 час. вечера» был отдан следующий приказ (у Пеле-Клозо четвертый).

Сделать распоряжения о построении, совместно с инженерами Шасслу-Лоба, против неприятельских редутов «впереди позиции принца Экмюльского» тех самых двух батарей (на 24 орудия каждая). В литературе за ними закрепились названия «Сорбье» и «Фуше». И они, следует заметить, являлись только оборудованными для размещения артиллерии позициями, которые надлежало создать максимум до 3 часов утра, когда на них планировалось установить орудия. На схеме из книги В.Н. Земцова и А.И. Попова «Бородино. Южный фланг» они изображены немного западнее ручья Каменка^[12].

Генералу также сообщалось, что «на возвышенности, занимаемой Вице-королем», тоже к 3 часам, будет сооружена еще одна батарея на 24 орудия, «таким образом, чтобы [она] могла противодействовать редуту, построенному неприятелем по другую сторону оврага».

Тут речь, почти очевидно, идет о Семеновском овраге и Курганном или Центральном редуте.

И, наконец, к тому же сроку «на позиции Вице-короля» будут наведены три моста «для того, чтобы можно было дебушировать на возвышенность, занимаемую неприятелем».

Батарею «Фуше» должны были занять «16 орудий резервной батареи 3-го корпуса и 8 гаубиц», а третью, для артиллерии Богарне, – 24 орудия «резерва и гаубицы 4-го корпуса».

Таким образом, в соответствии с вышеупомянутыми предписаниями Наполеона Ларибуазьеру и Даву против русских укреплений у дер. Семеновской и на Курганной высоте устанавливались, соответственно, 48 и 24 орудия. И перед дивизией Компана выдвигались еще 30. Всего, таким образом, 102.

И вся эта артиллерия должна была включать самые крупнокалиберные орудия из резерва гвардии, 1-го, 3-го и 4-го армейских корпусов.

Согласно карте Пресса, Шеврие и Реньо, на северном крыле французы построили несколько укреплений, рассчитанных в общей сложности на 28 арт. стволов. Но, по мнению многих специалистов, их отделяло слишком большое расстояние от русских Горкинских укреплений и Курганного редута.

Всего же в составе 4-го армейского корпуса было, предположительно, 16 12-фунтовых пушек, 38 6-фунтовых и 18 гаубиц «5 p. 6 l.» с аналогичными. При этом его арт. резерв включал все 12-фунтовые пушки и 4 гаубицы. Еще 38 6-фунтовых пушек и гаубиц «5 p. 6 l.» поддерживали соединения Морана, Жерара и Груши (на 2 сентября).

Где же предполагалось подготовить позицию для батареи «вице-короля»?

В предписании Ларибуазьеру о местах расположения всех трех арт. позиций сказано, видимо, лишь наиболее важное. И в частности о данной: «на возвышенности, занимаемой Вице-королем» (т.е. на левом берегу Колочи), «чтобы могла противодействовать редуту» (Курганному). И по данному вопросу существуют разные версии.

Во всяком случае, данной батарее в генеральном сражении отводилась весьма важная роль – ведь, по сути, она предназначалась для того, чтобы подавить своим огнем тот самый «большой редут» противника. И, видимо, совсем не случайно на ней предписывалось установить орудия из «резерва» 4-го корпуса, а также гаубицы.

Поэтому предположим следующий ее состав: 2 «12-фунтовые» роты этого арт. резерва и еще 8 гаубиц.

Необходимо также заметить, что вскоре после захвата Бородина, т.е. в самом начале сражения, Богарне приказал установить возле этого села значительное число орудий для обстрела, прежде всего, «большого редута».

Перейдем теперь к главной диспозиции, имеющей в «Описании битвы…» Толя следующий заголовок: «Dispositions générales pour la bataille, de demain, le 7 Septembre» («Генеральные распоряжения для сражения, имеющего быть завтра, 7-го сентября»).

Итак, согласно этому документу, на рассвете две новые батареи – «Сорбье» и «Фуше» – должны были открыть огонь против двух неприятельских, т.е. расположенных в укреплениях у дер. Семеновской.

Но генералу Пернети предписывалось «в тот же момент» ввести в действие 30 орудий при дивизии Компана, а также 8 гаубиц дивизий Дессэ и Фриана, которые выдвинутся вперед, и подавить гранатами батарею противника, которую будут обстреливать еще 24 гвардейских орудия.

Вместе с тем генералу Фуше, начальнику артиллерии 3-го армейского корпуса, следовало направить все гаубицы своего и вестфальского корпусов, общим числом 16, к батарее, обстреливающей «левый» неприятельский редут.

То есть, Наполеон окончательно добавил к вышеуказанным 78 орудиям еще 24 гаубицы (дивизий Дессэ и Фриана, корпусов Нея и Жюно).

Соответственно, получается следующее. Против южной русской «флеши», представлявшей собой люнет на 12 стволов, в общей сложности 62 орудия.

На батарее «Фуше» устанавливалось «16 орудий резервной батареи 3-го корпуса и 8 гаубиц», и возле нее еще 16 гаубиц. И, по расчетам Наполеона, против «левого» русского редута было бы 40 орудий.

Здесь заметим, что северная «флешь» у дер. Семеновской на самом деле тоже являлась люнетом, но не на 12, а на 7 стволов. При этом он в той или иной степени скрывал за собой при обзоре с запада среднее укрепление.

Получается, что на батарее «Фуше» и возле нее требовалось собрать 40 тяжелых пушек и гаубиц из состава 3-го и 8-го армейских корпусов. Но у первого 2 сентября в резервной артиллерии насчитывалось только 13 орудий (а второй не имел их в своем резервном парке совсем).

Можно ли было добавить к ним еще 27 гаубиц?

По нашим подсчетам, даже в самом начале кампании в 3-м корпусе имелось 16 гаубиц (без 4-х резервных «6 p. 4 l.»), а в 8-м – 6. Всего 22, а если не учитывать 14-ю легкую кав. бригаду, – 20.

Однако на рассвете должны были открыть огонь 30 орудий при дивизии Компана, в число которых входили 10 6-фунтовых пушек.

В то же время 2.9 при довольно малочисленной 25-й пехотной дивизии (3 сводных батальона – 1349 чел.) состояло 16 орудий, а при 24-й (1737 чел. в 4-х батальонах) – 12. И для них такая арт. поддержка являлась, скорее всего, слишком значительной.

По нашему мнению, приказ Наполеона о сосредоточении на батарее «Фуше» и возле нее 40 орудий можно было исполнить, добавив в их число 6-фунтовые пушки, например, тех двух дивизий.

Каким же мог быть приблизительный состав этой артиллерии?

Предположительно, резерв 3-го корпуса включал 6 12-фунтовых пушек, 5 таких же вюртембергских и 2 гаубицы «6 p. 4 l.».

А в целом, например, такой вариант:

Далее в диспозиции: «Генерал Сорбье будет наготове по первому приказанию отделиться со всеми гвардейскими гаубицами, чтобы направиться против того или другого редута».

В непосредственном подчинении Сорбье, как начальника артиллерийского резерва гвардии, были 5 рот (см. выше). Если бы все пешие роты откомандировали на «правую» батарею, то там остались бы только две конные с 4 гаубицами.

Однако в данном предписании сказано: «со всеми гаубицами гвардии» – то есть, не «резерва гвардии». Во всяком случае, существуют разные его истолкования.

Например: на той «правой» батарее размещались только пушки (3-х пеших рот, плюс еще какой-то одной), и тогда в резерве оставались бы не 4, а 10 гаубиц.

Другой вариант: Сорбье передавались дополнительно гаубицы 1-й, 2-й и 3-й пеших и, возможно, 1-й и 2-й конных рот Старой гвардии.

По версии А.И. Попова (2002 г.), Сорбье «имел в непосредственном подчинении не (только) стоявшие там 24 гвардейские пушки (в гвардии было именно столько 12-фунтовых пушек), но (и) «все гаубицы гвардии» (их было 40), готовые выдвинуться против одного из двух русских люнетов. Следовательно, батарею Сорбье (гаубицы гвардии) следует считать «мобильной», хотя она вполне могла располагаться позади южной позиционной батареи»^[13].

Но необходимо заметить, что в гвардии числились 24 12-фунтовые пушки и 40 гаубиц в соответствии с данными Г. Фабри на 31 июля, включая оставленные в Ковно и Вильно 12 пушек и 18 гаубиц (армейских рот). И последних (12+18) совершенно точно не было в армии Наполеона 2–7 сентября.

А.И. Попов также высказал мнение о существовании еще одной «мобильной» батареи, под командованием, предположительно, «генерала Б. Балтю де Пуйи», которая могла включать «гаубицы 2-й дивизии» и «6 орудий 1-й дивизии (видимо, 7-я рота 1-го конно-артиллерийского полка)». При этом все орудия 4-й пехотной дивизии оставались при ней.

«В итоге получается, что напротив Багратионовых «флешей» изначально находились две стационарные батареи по 24 орудия, и три мобильные: Пернети (30 орудий), Балтю (10 орудий), Сорбье…».

А В.Н. Земцов выдвинул следующую версию: «Батарея Пернети включала не 16 орудий корпусного резерва, а только 10; 6 пушек было взято из резерва 1-й пехотной дивизии; остальные 14 орудий были из резерва 2-й пехотной дивизии»^[14].

Далее в диспозиции сформулированы задачи генералам Понятовскому и Компану, т.е. 5-й пехотной дивизии и 5-му армейскому корпусу.

Первой в ближайшей перспективе предписывалось овладеть «первым редутом» противника, т.е., видимо, южной «флешью». А польские войска должны были «во время канонады» по Семеновским укреплениям двинуться к деревне (Утице) и обойти неприятельскую позицию.

Получалась известная комбинация – удар по флангу с одновременным его обходом (хотя и на существенном расстоянии от него).

К югу от русских «флешей» был Утицкий лес, который в ряде мест не являлся слишком серьезным препятствием для движения войск – например, в его северной части (примыкавшей к тем укреплениям), к востоку от ручья Каменка.

Как известно, Компан и высказал Наполеону предложение пройти со своей дивизией к южной «флеши» с некоторым углублением в лес, чтобы уменьшить потери от арт. огня противника.

Вместе с тем производившаяся 6 сентября разведка боем в том же лесу указывала на нахождение там каких-то русских войск. А Компан «поделился опасениями за свой правый фланг, обеспокоенный возможностью атаки между частями Понятовского и своей дивизией»^[15].

Какие-то значительные силы неприятеля могли находиться несколько южнее – в районе Старой Смоленской дороги. И, по давней версии А.А. Щербинина, французское командование, видимо, узнало о них, так как из-за «непростительного распоряжения Беннигсена» их расположение перестало быть скрытным, и в качестве ответной меры направило на Старую дорогу 5-й корпус. Но, как известно, эта версия, по меньшей мере, вызывает вопросы.

Теперь предположим, что утром 7 сентября польские войска не обнаружили бы никаких значительных русских сил возле Утицы и к востоку от нее. Тогда, по-видимому, Понятовский получил бы возможность исполнить именно то, что предписывалось ему в диспозиции, – обойти неприятельскую позицию. И одновременно тот же маневр вверенного ему корпуса обеспечивал дальний фланг наступавшим на «флеши» войскам. Впрочем, если обратиться к карте, этот фланг был не таким уж и дальним.

Дальнейший текст главной диспозиции:

«Когда сражение будет таким образом начато, приказания будут отдаваться, смотря по распоряжениям неприятеля.

Канонада левого фланга начнется в то время, когда услышана будет канонада правого. Дивизия Морана и дивизии Вице-короля откроют сильную стрелковую пальбу, когда увидят, что атака правого фланга началась. Вице-король овладеет селом и дебуширует по трем мостам на высоту, в то время, когда генералы Моран и Жерар дебушируют, под командой Вице-короля, чтобы завладеть неприятельским редутом и составить линию армии».

Под «селом», очевидно, подразумевается Бородино, а под редутом – Курганный, Центральный, «большой» или «бастионный».

В «Описании битвы...» Толя текст на французском языке имеет отличия, что отражено и в переводе: «Вице-король овладеет деревней, пройдет ее тремя мостами на возвышенность, тогда как генералы Моран и Жерар двинутся [нет слов «под командой Вице-короля»] для овладения неприятельским редутом, и построит [не former, а formera] линию армии»^[16].

Но есть еще один важный момент. В частности тот же отрывок в «Описании битвы...» 1839 года начинается так: «Вице-король овладеет деревней, и выйдет по трем мостам на возвышенность…»^[17].

Обратимся к тексту на французском языке. Во всех вариантах, начиная с «овладеет»: «s'emparera du village, débouchera par ses trois ponts…».

То есть, в «Описании битвы...» 1822 года слово «ses» переведено как «ее», а в двух других случаях оно просто опущено.

Среди материалов XXIII Международной научной конференции в Бородино (2019 г.) есть статья (доклад) В.Н. Литуева и Д.Г. Целорунго «Оценка качества руководства войсками в сражении при Бородине на основе результатов математического анализа текстов документов М.И. Кутузова и Наполеона»^[18].

В ней говорится следующее: «Корпус Богарне был усилен двумя дивизиями из корпуса Даву для того, чтобы в самом начале сражения овладеть с. Бородиным в качестве плацдарма, а затем дивизиями Дельзона и Брусье «через ее три моста открыть путь на высоту» (здесь имеется в виду горкинская высота с ее укрепленными батареями). Одновременно дивизиям генералов Морана и Жерара в «Общих распоряжениях» предписывалось овладеть неприятельским редутом [батареей Раевского] и «составить линию армии» с дивизиями Дельзона и Брусье, предположительно, овладевшими к тому времени горкинскими батареями»^[19].

В статье имеется текст главной диспозиции на русском языке, и в частности упомянутая выше ее часть переведена так: «Вице-король займет деревню, через ее три моста откроет путь на высоту…»^[20]. При этом «деревня» – это, как уже было замечено, Бородино, и к востоку от нее, действительно, существовали мосты через Колочь. И, видимо, используя указанный перевод, авторы статьи пришли к выводу о том, что 13-й и 14-й пехотным дивизиям была поставлена задача овладеть «горкинской высотой», наступая фактически по Новой Смоленской дороге.

Далее в их статье: «Выполнив этот замысел, усиленный корпус Богарне отрезал бы русские войска левого фланга и центра от Новой Смоленской дороги уже в начале сражения, что облегчило бы задачу войскам Даву, Нея, Жюно и Понятовского по разгрому русского центра и левого фланга»^[21].

Но о мостах ли возле Бородино идет речь в главной диспозиции?

Вновь обратимся к предписанию Богарне у Пеле-Клозо (третьему по счету): «Ваше Высочество прикажете построить ночью три моста, которые послужат для дебуширования на возвышенность, занимаемую неприятелем». О той же цели их сооружения сообщалось и Ларибуазьеру почти теми же словами.

Таким образом, для движения войск Богарне с левого берега Колочи на правый, чтобы затем наступать в направлении той самой возвышенности, предполагалось навести указанные мосты. Но где? Очевидно, не возле Бородина, занятого противником (к тому же они существовали восточнее села), а выше по течению реки, и там, где контролировались оба ее берега.

Поэтому их, по-видимому, навели к западу от устья Семеновского ручья, и, может быть, даже на значительном расстоянии от него. И, соответственно, после переправы войска Богарне могли наступать далее только через Семеновский овраг, упираясь левым флангом в Колочь, как это и было 7 сентября.

Также у Пеле-Клозо: «…Дельзон завладеет Бородином. Далее этого села не пойдут: оно послужит осью захождения армии для линии сражения»^[22].

А А.И. Попов в своей книге «Бородино. Северный фланг» приводит свидетельства того, что 106-й линейный полк из дивизии Дельзона перешел на правый берег Колочи у Бородина лишь вследствие того, что оказался увлеченным «наступательным порывом» и преследованием поспешно отступавшего противника^[23].

Последнее указание в главной диспозиции: «Все будет исполняться в порядке и методически, стараясь всегда держать большое количество резервов».

Итак.

Наполеон повелел в течение ночи построить 3 стационарные батареи, в 3 часа установить на них орудия – 24 в каждой, и к тому же часу навести 3 моста через Колочь для переправы войск Богарне на ее правый берег.

На рассвете откроют огонь батареи «Сорбье» и «Фуше», а также пушки и гаубицы под начальством генерала Пернети. Одновременно начнется канонада артиллерии левого фланга.

В точном соответствии с главной диспозицией Семеновские укрепления неприятеля должны были обстреливать 102 орудия, а его Центральный или Курганный редут – 24. В общей сложности – 126.

Казалось бы, это составляло относительно небольшую часть их общего количества, ведь 2 сентября всего их насчитывалось 563, а с учетом 4-го корпуса кавалерийского резерва (24) и эскорта главной квартиры (2) – 589.

Однако, исходя из вышесказанного, та артиллерия (126 стволов) должна была включать весьма значительную часть орудий самого крупного калибра.

Если подсчитать их количество по типам, согласно сделанным нами выше предположениям о составе батарей «Сорбье», «Фуше» (с дополнительными орудиями) и «вице-короля», то получится следующее:

Помимо этого, мог быть заранее создан специальный резерв, под начальством Сорбье, состоявший из прочих гаубиц Старой гвардии – 1-й, 2-й и 3-й пеших рот и, возможно, всех конных (всего 14).

Если же этот резерв включал бы вообще все гвардейские гаубицы (т.е. 20), то, соответственно, указанные выше величины несколько изменятся: 6-фунтовых пушек – около 32, гаубиц «6 p. 4 l.» – 6, «5 p. 6 l.» – около 41.

Здесь мы ориентируемся только на указания в главной диспозиции и предписания Даву и Ларибуазьеру, и в частности не учитываем сведения А.И. Попова о том, что фактически против Семеновских «флешей» располагались еще 6 орудий из 1-й пехотной дивизии, составлявших, по версии историка, с гаубицами 2-й дивизии мобильную батарею (в то время как гаубицы 4-й дивизии были при ней).

Открыв огонь на рассвете, орудия, установленные на батареях «Сорбье», «Фуше», «Пернети» и «вице-короля» и возле них, должны были подавить русскую артиллерию, находившуюся в Семеновских «флешах» и Курганном редуте и, вероятно, рядом с ними.

И 7 сентября, по свидетельствам очевидцев, первые выстрелы раздались около 6 часов утра.

Во время канонады корпусу Понятовского следовало начать движение к дер. Утица для совершения обходного маневра. Впоследствии он выступил около 5 часов утра.

Из соединений, составлявших главную группу войск, в диспозиции упомянута только дивизия Компана, которой, очевидно, предстояло идти в бой первой. Ее ближайшая задача заключалась в захвате «первого редута» противника у дер. Семеновской.

Приказы остальным войскам той группы Наполеон, вероятно, предполагал отдавать по ходу развития событий, «смотря по распоряжениям неприятеля».

Богарне Наполеон предписал следующее. Его артиллерия откроет огонь одновременно с батареями правого крыла. А после начала атаки на том крыле дивизия Морана (расположенная на правом берегу Колочи) и дивизии вице-короля «откроют сильную стрелковую пальбу» (ружейный огонь стрелков).

Общий же порядок действий для Богарне был таков.

Овладеть Бородиным, перейти по 3 мостам Колочь и далее «дебушировать» на «высоту» (или «возвышенность») (без указания того, какие войска форсируют реку, и какие пойдут затем «на высоту»), в то время как дивизии Морана и Жерара будут наступать на Курганный редут неприятеля, чтобы им овладеть. И в конечном итоге основные силы вице-короля должны были оказаться на правом берегу Колочи, составляя левое крыло в общей линии армии.

7 сентября, действительно, сначала дивизия Дельзона атаковала Бородино. По свидетельству Ложье, приказ ее командиру был отдан «в 6 1/2 часов», и бой за это село окончательно завершился около 8 часов^[24]. Но последнее обстоятельство переправу войск через Колочь не задержало, поскольку она происходила уже во время той атаки^[25].

Однако приказ Наполеона (или Богарне) об атаке Курганного редута последовал только около 8 часов, после чего войска Морана двинулись вперед приблизительно в 8-30^[26]. И такое развитие событий, видимо, имело свои причины.

Так, давно известна версия, по которой войска Наполеона должны были наступать «поэшелонно»^[27], и в частности атаковать «большой редут» предполагалось после достижения определенных успехов на правом крыле. А там к 8 часам еще продолжался бой за Семеновские «флеши».

Кроме того, как указывает В.Н. Земцов в книге «Бородино. Центр», прежде штурма редута Богарне «должен был, помимо переброски войск на правый берег Колочи, определить задачи своим войскам к северу от этой реки, дать возможность Морану, Жерару и Бруссье вытеснить русских егерей из кустарника Семеновского оврага и, наконец, развернув артиллерию, провести хотя бы небольшую артиллерийскую подготовку»^[28].

Пеле-Клозо писал о событиях на северном крыле в начале битвы: «Вице-король, заметив атаку центра, приводит в движение свои войска. Дивизии Морана [ошибка] и Брусье переходят через Колочу. Дельзон переправляется чрез Войну; 106-й полк берет Бородино <...>. Этот полк, увлеченный своей запальчивостью, превышает данные ему приказания, выходит из деревни и переходит Колочу; он наступает по Московской дороге, где значительные силы подавляют его. <...> 106-й полк возвращен в Бородино, в котором дивизия Дельзона удерживается в продолжение сражения...».

И далее: «Брусье и Моран опрокинули русских егерей, защищавших берега Колочи. Первый, подавленный перекрестным огнем редутов, бастионного и Горкинского, остановлен отступательным движением бригады Плозонна; он занимает по краю одного оврага, за Колочей, выгодную позицию, которая поддерживает движение левого фланга и в которой он не страшится нападения неприятеля»^[29].

Согласно главной диспозиции, дивизии Морана и Жерара должны были овладеть Курганным редутом. Войскам первой из них и удалось захватить его ненадолго при первом штурме. А полки второй находились в это время несколько позади.

Что же касается дивизии Бруссье, то, судя по словам Пеле-Клозо, она была остановлена не только перекрестным огнем с русских укреплений, но и «отступательным движением бригады Плозонна». Эта бригада входила в дивизию Дельзона, и как раз ее 106-й полк после достаточно серьезного поражения на правом берегу Колочи отступил в Бородино. А если бы не произошло ни того, ни другого? Куда направлялась пехота Бруссье после переправы через ту реку?^[30]

И, на наш взгляд, важно разобраться в том, какие приказы получил командир 14-й дивизии, прежде всего, когда она еще находилась на левом берегу Колочи.

Однако версия о том, что изначально дивизиям Дельзона и Бруссье была поставлена задача овладеть «горкинской высотой», представляется, скажем так, удивительной.

Ведь путь к ней защищали, по меньшей мере, две батареи в укреплениях, обозначенных на карте Пресса, Шеврие и Реньо под номерами 10 и 11. Но никаких указаний о подавлении огнем этих батарей в главной диспозиции нет.

При таком развитии событий также осталось бы довольно мало сил для защиты левого крыла и главной коммуникации – 3 бригады кавалерии и итальянская гвардия – всего 5956 чел. в пехоте и коннице на 2.9, причем в пехоте только 2491 чел.

И это еще не все.