КАРЛ фон КЛАУЗЕВИЦ «1799 ГОД»

После того как французская армия в сражении при Нови потеряла 10 000 чел. и большую часть своей артиллерии, она сохранила еще силы до 31 000 чел., находившихся в расстроенном состоянии. С такими силами защищать Генуэзские горы против 60 000 союзников было невозможно, пока последние продолжали свое наступление. Моро решил отступить на Ниццу и уже отправил артиллерию в С.-Пьетро д'Арена, небольшой порт близ Генуи, для погрузки на суда. Между тем союзники на следующий день после сражения вели преследование не со всей массой войск, а ограничились тем, что послали на Гави одну дивизию русских.

Следовательно, французскому командующему не только не нужно было двигаться быстрым маршем, но он мог удовольствоваться 16-го и 17-го занятием своих старых позиций в горах.

Ватрен со своей дивизией и дивизией Домбровского занял пункты между Скривией и Орбой. Под его командованием находился также генерал Миоллис, стоявший в Восточной Ривьере за Стурой с 3 400 чел. против Кленау.

Левый фланг под командованием Сен-Сира состоял из дивизий Лабуасьера, Лемуана, Гранжана (раньше Груши) и бригады Роге, остававшейся в долинах Бормиды. Он занимал подступы к Савоне, Финале и Лоано, достигая своим правым крылом Стуры. Очищение Генуэзской области должно было казаться генералу Моро тем предпочтительнее, что наступление союзников на его левый фланг помешало бы большей части его войск достигнуть графства Ниццы, так что они вынуждены были бы отступить в Геную, а последнее, вследствие настроения генуэзского населения, представлялось французскому командующему нежелательным. Однако, он смотрел на это добровольное очищение Генуэзской области как на шаг большой ответственности. Взгляды на подобные стратегические вопросы были слишком различны, чтобы командующий мог успокоиться на решении, принятом по своему личному убеждению; то, что ему самому представлялось полезным и необходимым, могло показаться Директории малодушной поспешностью. И без этого, командуя армией лишь фактически, без официального назначения, он боялся принять эту решительную меру на свою личную ответственность и, так как союзники его не преследовали, он надеялся отложить ее или до прибытия своего преемника или до получения решения Директории.

С этим намерением он просил генерала Шампионе сосредоточить сильную дивизию Альпийской армии у Кони и предложил Лигурийской республике, кроме немногочисленных войск, уже имевшихся при французской армии, выставить еще 12 — 15 тыс. чел., которые могли бы взять на себя защиту города; однако, он получил такой ответ: об этом не может быть и речи, так как население совершенно не расположено обороняться против союзников, а скорее склонно открыть перед ними ворота, как только они появятся перед городом.

Суворов не преследовал французской армии и не делал никаких приготовлений к новому наступлению или к использованию в каком-либо пункте своей победы. Он продолжал стоять со своей армией у Нови, снова послав генерала Меласа в Ривальту, и приказал Алькаини снова начать снятую на время осаду Тортоны. В качестве причины своего бездействия он приводил опасения за фланг и тыл своего театра войны, возникавшие у него в связи с событиями в Альтах. Мы в нескольких словах напомним об этих событиях.

Шампионе в начале августа прибыл в Альпийскую армию, но нашел ее еще в очень мало воинственном состоянии. Немногочисленные линейные войска, находившиеся при ней, были под командованием Лемуана присоединены к Итальянской армия и их должны были заменить войска, прибывавшие из центра. Эта армия в начале августа насчитывала только 16 000 чел., и в ней недоставало еще многих предметов военного снаряжения. Тем не менее Шампионе решил перед наступлением французской армии произвести диверсию для облегчения его. Поэтому 10 августа он приказал генералу Компану с несколькими тысячами человек продвинуться за Малый Бернард и взял у генерала Гаддика, стоявшего у Аосты, у подножия Малого Бернарда, расположенный там укрепленный пост Ла-Тюиль. В то же время один отряд проник за Мон-Сенис и отбросил к Сузе австрийские посты, принадлежавшие к силам генерала Кайма. Эти события, при которых австрийцы потеряли несколько человек, произвели шума больше, чем они того заслуживали.

Через несколько дней началась операция Лекурба против австрийского левого фланга в Швейцарии. Стоявший с 8 батальонами в Валлисской долине полковник Штраух 14-го и 15-го ввязался в крайне неудачные бои с дивизиями Ксантрайля и Лекурба и, потеряв половину своих сил, был вытеснен из Валлиса и вынужден был отступить до Лаго-Маджиоре.

Об этом мы расскажем более подробно в следующей главе. Таковы были два события, которые, по крайней .мере, по внешности мотивировали бездеятельность Суворова и действительно побудили его через несколько дней после сражения при Нови послать к Лаго-Маджиоре генерала Края с 8 000 чел., а самому с главными силами армии 20 августа двинуться к Асти, чтобы ближе подойти к Кайму.

Впрочем, едва ли можно сомневаться в том, что не эти события были действительной причиной бездействия Суворова. Он уже знал, что ему назначено со своими русскими войсками идти в поход в Швейцарию. Там ему предстояло соединиться с 30 000 русских войск, ожидавших его под командованием Корсакова, и сменить в Швейцарии эрцгерцога, с тем чтобы последний мог двинуться на Рейн, где французы намеревались создать новую армию под предводительством Моро. Легко понять, что такой обмен ролями не очень нравился генералу Суворову; в Италии ему оставалось только пожать плоды победы, тогда как в Швейцарии нужно было еще одержать такую же победу. Впрочем, главная причина того, что он был недоволен и неохотно шел на эту отдаленную операцию, заключалась в тех разногласиях, обнаружившихся уже между венским и петербургским правительствами, причиной которых был русский главнокомандующий, который, естественно, принимал в них участие. Давно уже все шло не так, как ему хотелось: когда он прилагал все усилия к тому, чтобы пригласить сардинского короля вернуться в свою столицу, австрийский двор хотя и не выступил с формальным протестом, но все же решительно воспротивился этому возвращению. Мы не располагаем подробными сведениями об этом, но и того, что мы знаем, вполне достаточно, чтобы понять, что бездействие Суворова после решительной победы было вызвано не обстановкой, создавшейся на театре войны, — здесь играла роль закулисная сторона событий, без которой не обходится ни одна кампания.

24 или 25 августа Суворов, действительно, получил приказ идти с русскими войсками в Швейцарию и передать командование в Пьемонте генералу Меласу.

Сначала он хотел сгоряча уже 27-го выступить в поход, но потом его уговорили отсрочить выступление еще на несколько дней, чтобы принять меры для обеспечения продовольствием; так как Тортонская цитадель 25-го заключила соглашение о перемирии на условии сдачи 11 сентября в случае если до этого времени она не получит никакой помощи, то австрийским генералам нетрудно было уговорить Суворова дождаться в Италии наступления этого срока.

Итак, Суворов остался в Италии еще на 3 недели на позициях у Асти, Акви и Ривальты, тогда как французы заняли позиции в горах. В течение этого времени в открытом поле союзниками было проведено лишь несколько операций на правом и левом флангах театра военных действий.

На левом фланге генерал Кленау в Восточной Ривьере с несколькими тысячами человек во время сражения при Нови предпринял наступательную операцию против Генуи. В начале августа он прибыл в залив у Специи, овладел там укрепленными замками за исключением форта С.-Мариа, где находился сильный гарнизон. 15 августа он получил доставленный прибывшим казачьим полком приказ Суворова начать наступление на правый фланг противника. Хотя ожидалось еще прибытие посланных за Апеннины нескольких пехотных полков из осаждавшего Мантую корпуса, которые должны были присоединиться к нему в количестве около 1 600 человек, однако, он решил в тот же день продвинуться до Рикко. 16 августа он атаковал отряды генерала Миоллиса в районе Монельи и отбросил их за Сестри, Кьякари, Рапалло и Нерви. Затем генерал Кленау получил приказ отослать в Тоскану только что прибывшие два полка, с другой стороны, французы получили подкрепления; поэтому он решил отступить за Стуру на Кьявари, оставив у Рапалло полковника Аспера с несколькими сотнями человек.

На этой позиции он оставался в течение нескольких дней в то время как Моро послал подкрепление генералу Миоллису и приказал Ватрену с несколькими тысячами человек пройти по Апеннинскому хребту и, спустившись через Торралью к Стуре, атаковать австрийского генерала с правого фланга.

Таким образом, генерал Кленау 21 августа был атакован с двух сторон; он оказал упорное сопротивление, но все же был разбит и, понеся потери в 5 — б тыс. чел., был вынужден отступить на Сестри. Французы не преследовали, и Кленау мог беспрепятственно заняться завоеванием форта С.-Мариа. У него недоставало осадных средств, поэтому он доставил несколько орудий из флорентийских укрепленных пунктов, закупил порох и снаряды и с большим трудом и усилиями перебросил орудия на склоны гор, возвышавшихся над фортом. Отсюда форт в течение нескольких дней с большим успехом обстреливался, и 27 августа гарнизон в составе 600 чел. сдался в плен. Кроме 64 орудий, в этом форте были найдены значительные запасы продовольствия и военных материалов.

Таковы были события на левом фланге союзной армии.

На правом фланге Шампионе, добившийся некоторых успехов в организации своей армии, желая произвести диверсию в интересах Итальянской армии, спустился с высот Котских Альп в долины Пьемонта.

Ни один из источников не дает нам никаких сведений о позиции, выбранной войсками генерала Кайма. Так как Турин находится на расстоянии 8 — 10 миль от большинства укрепленных пунктов этих долин, а корпус Кайма насчитывал только 14 000 чел., то можно предположить, что эти пункты с большей частью полуразрушенными укреплениями были заняты лишь немногими австрийскими войсками, главным образом, вооруженными пьемонтцами. Какие силы стояли в долинах По, Майры и Стуры, об этом мы можем судить лишь совершенно проблематично, так как нигде не говорится, что союзники когда бы то ни было осаждали Кони. Кажется, что там против французской Альпийской армии находились только вооруженные группы под названием барбетов, но далее в тыл, в районе Савильяно и Фоссано, стоял генерал Готтсгейм с несколькими тысячами человек.

Действительную диверсию следовало предпринять одновременно с сражением при Нови, чтобы распространившиеся о ней слухи явились противовесом одержанной союзниками победе. Это случилось бы, если бы Шампионе предпринял свои первые операции 10 августа, а затем спустился бы в долину По. Впрочем, при начале действий Шампионе, по-видимому, чувствовал себя еще слишком слабым, и эта новая операция объясняется только решением Моро задержаться в Апеннинах.

25 августа французские колонны проникли за Альпы — правый фланг под командованием Шампионе через заграждения у истоков Вара в долину Стуры; центр под командованием Дюэма через Мон-Женевр — в Бриансонскую долину, наступая двумя колоннами, правая из которых под командованием Лессюира направилась на Фенестреллу и Пиньеролу, левая под командованием Молара — в Валь д'Уль (долина Сузы).

Силы этих трех колонн состояли из 12 000 чел. Две последние из них к 12 августа, т. е. в продолжение 6 дней, овладели долинами, деблокировали Фенестреллу и взяли Сузу и Пиньеролу. Колонна под командованием Компана наступала еще медленнее. Она встретила со стороны барбетов упорное сопротивление и только 2 сентября могла достичь Кони.

6 сентября, через 12 дней после этого перехода, на внешнем левом фланге Шампионе генерал Малле прошел через Малый Сен-Бернард, а генерал Ксантрайль в это же время прошел через Симплон и отбросил принца Рогана от Домо д'Оссола; поэтому Гаддик счел за лучшее отступить до Ивреи.

Оставаясь на этой позиции, Шампионе, как мы увидим, после выступления в поход Суворова продолжал свою диверсию против Меласа.

Суворов не придал слишком большого значения этой поднятой в горах тревоге и она не оказала никакого влияния на его мероприятия, кроме того, что он отозвал Края назад.

Этот генерал при известии о том, что французы не ведут далее преследования полковника Штрауха, 22 августа сделал остановку у Вогеры, отправив на поддержку Штрауха только одну бригаду Лаудона. Суворов неизвестно по какой причине оставил генерала Края у Новары и только при известии о наступлении Альпийской армии 28 августа приказал ему вернуться к Танаро и расположиться у Фелиццано.

Главная армия Суворова получила приказ быть в готовности к походу на Савильяно, ибо Суворов в случае действительно серьезного наступления французов мог ожидать его прежде всего со стороны Кони.

В Генуе при приближении Зекендорфа в ответ на требование французов увеличить вооруженные силы на 12 — 15 тыс. чел. возникли волнения, причем народ угрожал непосредственным вступлением в переговоры с австрийцами. Эти серьезные выступления побудили генерала Моро объявить Геную на осадном положении и назначить генерала Дессоля комендантом с большими полномочиями.

Моро видел, что если Генуя должна пасть, руководство правительством должно быть совершенно отнято у старых патрициев и во главе правления должны быть поставлены люди, которые были глубоко заинтересованы в демократической системе. Но Моро и здесь боялся предпринять решительные шаги, желая также и это трудное дело передать своему преемнику.

Соглашение о перемирии под Тортоной, которое по существу своему требовало попытки к ее освобождению, а также известие, подученное Моро о новом назначении Суворова, побудили первого принять решение — предпринять еще одну такую попытку. Для этого он назначил сильную дивизию под командованием генерала Ватрена, который 8 сентября продвинулся до Нови и оттеснил австрийцев.

Сен-Сиру и Шампионе Моро приказал несколько продвинуться вперед на Стуре и Бормиде, чтобы отвлечь в эту сторону внимание союзников.

Действительно, Суворов, ввиду предстоящего падения 11 сентября Тортоны, уже начал свой поход; 8 сентября колонна под командованием Розенберга двинулась из Ривальты на Александрию и другая колонна от Асти на Монкальво.

Мелас при первом известии о движении французов к Нови приказал генералу Краю двинуться от Фелиццано на Формитаро и сам из Асти поспешил сюда же. Суворов также 9-го повернул назад и снова направился к Александрии, так что уже 9-го Край вынудил Ватрена снова отступить за Нови.

На следующий день сам Моро произвел еще рекогносцировку и, убедившись, что перед ним находится большая часть союзной армии, приказал начать обратный марш на старые позиции.

11 сентября гарнизон Тортоны сдался после трехмесячного окружения и трехнедельной осады. 1 000 чел., из которых состоял гарнизон, получили право свободного выхода.

В тот же самый день Суворов выступил к С.-Готарду, Мелас же оставил генерала Карачая с 5 000 чел. в районе Нови и сам двинулся с главными силами армии против позиций у Бра при впадении Стуры в Танаро; эти позиции были им взяты 16 сентября.

Так как сделанные нами ранее замечания по поводу бездействия Суворова и принятые французским правительством постановления о создании двух итальянских армий для намеченного нового наступления, равно как и решение союзников отправить русскую армию Суворова в Швейцарию, занимают довольно большое место в общих рассуждениях о всей кампании, то мы можем теперь перейти к новой главе, содержанием которой будут события в Швейцарии, происшедшие в период между двумя сражениями при Цюрихе.

2001, Библиотека интернет-проекта «1812 год».