ВЛАДИМИР ЮЛИН
Адмирал П.В. Чичагов – истинный патриот Отечества.
Новое в трактовке его роли в истории России.
I.
Павел Васильевич Чичагов родился в 1767 г. в семье капитана Российского флота Василия Яковлевича Чичагова, выходца из небогатых дворян Костромской губернии, ставшего впоследствии знаменитым флотоводцем в период царствования Екатерины II.
«Я родился 27 июня – в день Полтавской битвы, что уже само по себе было добрым знаком», – как потом напишет он в своих мемуарах[2]. Семья Чичаговых жила в то время в Коломне, одном из заболоченных районов Петербурга между реками Мойкой и Фонтанкой, где ютились семьи моряков и рабочих с верфей, а также чиновных людей с небольшим достатком.
Характер юного Павла формировался под влиянием его родителей. Говоря о своих родителях, он писал: «Жизнь отца моего была... неразлучно связана с моею в течение сорока лет: я не только почти постоянно жил с ним, но имел счастье служить под его начальством до 30 лет. Таким образом, я имел перед глазами прекраснейший образец добродетелей гражданских, чувств благороднейших, твёрдости и независимости характера, столь редких в некоторых странах, и я могу сказать вместе с поэтом:
«Наставник с юных лет от зла меня хранил
И делать низости вовеки не учил!»[3].
«Матушка была женщина здравомыслящая и рассудительная и, как природная саксонка, передала мне, как я думаю, тот, свойственный этому племени, дух независимости, который я навсегда в себе сохранил»[4]. Как отмечал Леонид Михайлович Чичагов в Предисловии к упомянутым выше мемуарам, «дух правды, чести и независимости вошёл в плоть и кровь Павла Васильевича с самого его рождения и он возрастал с теми твёрдыми убеждениями, которые несмотря на все превратности судьбы не покидали его и до самой смерти»[5]. Он рос «живым по натуре, восприимчивым, впечатлительным», но в то же время «был менее сдержан, нежели его отец». Он не скрывал своего превосходства перед менее образованными сверстниками и порой допускал колкости и насмешки в их адрес. Школьная программа была пройдена Павлом за два года вместо четырёх. К 14-ти годам он уже освоил все науки, которые преподавались в русских школах, и его отец просто не знал, что с ним делать дальше. Было решено продолжить его образование дома с репетиторами. «Склонность к точным наукам с применением их к механике», углублённое изучению математики и навигации, а также рассказы отца о морских походах, «желание следовать по тому же самому поприщу, что и его отец, и надежда не разлучаться с ним» – всё это решило выбор Павлом профессии моряка. Однако, военную службу он начинает гвардии сержантом в 1779 г. В 1782 г. он был произведён в поручики. К этому времени его отец, назначенный командиром эскадры, направлявшейся в Ливорно, счёл его готовым к началу морской службы. С разрешения Императрицы адмирал Чичагов зачисляет сына Павла в штат эскадры на должность адъютанта. Во время плавания до Ливорно и обратно корабль «Царь Константин», на котором находился Павел, заходил в Копенгаген, английский порт Диль и Лиссабон. Англия произвела на него неизгладимое впечатление. По свидетельству Леонида Михайловича Чичагова, «в первом своём путешествии в чужие края он (Павел Чичагов – В.Ю.) невольно заметил, сколько мало ещё в России благоустройства и, в особенности, во флоте. Самолюбие его, как русского человека, страдало; он хотел во что бы то ни стало учиться и привезти с собой в Отечество необходимые познания»»[6].
В 1783 г. Павел Чичагов становится генерал-адъютантом при адмирале Чичагове.
К этому времени он уже был признанным боевым офицером и Георгиевским кавалером, отличившимся в трёх важнейших сражениях со шведами – Эландском, Ревельском и Выборгском, где ему довелось командовать линейным[i] кораблём «Ростислав». На «Ростиславе» находился со своим штабом его отец адмирал В.Я Чичагов, назначенный императрицей Екатериной командующим Балтийским флотом вместо умершего С.К. Грейга. Старый адмирал всецело доверял своему сыну Павлу и, зная о его личных качествах и профессионализме, не колеблясь, ставил его на самые ответственные участки в морских сражениях. Вот характерный пример. 2 мая 1790 года шведский флот в составе 22 линейных кораблей и 4 фрегатов атаковал в Ревельской бухте стоявшую на рейде русскую эскадру, которой командовал В. Я Чичагов. Обнаружив стремительно приближающийся шведский флот и понимая, что для снятия с якорей и развёртывания в боевой порядок не было времени, адмирал Чичагов принял решение, которое грубо нарушало морской устав, но давало шанс на победу. Он приказал оставаться на якорях. Русская эскадра была выстроена так, что шведские корабли, сближаясь на дистанцию артиллерийского огня, должны были проходить вдоль русской линии, подвергаясь сосредоточенному огню всех кораблей русской эскадры. Центральное место в строю русских кораблей занимал 100-пушечный «Ростислав», которым командовал Павел Чичагов. Русские корабли за короткое время произвели 13 тысяч выстрелов. В итоге огонь с более устойчивого положения русских кораблей на якорной стоянке превзошёл по меткости огонь шведских кораблей, которые раскачивались на высокой волне. Мощь и меткость огня «Ростислава» обратили в бегство шведский вице-адмиральский корабль. А капитан другого неприятельского корабля «Принц Карл» не нашёл иного способа приостановить шквальный огонь артиллеристов «Ростислава», как сдаться в плен, подняв вместо шведского русский флаг и став на якорь рядом с «Ростиславом». Многие шведские корабли получили повреждения и потеряли боеспособность. Шведы потеряли более 200 человек убитыми, 500 моряков попали в плен. Русская эскадра, сражаясь против втрое превосходящего по силе противника, не потеряла ни одного корабля. Императрица по достоинству оценила заслуги адмирала и всех, кто отличился в Ревельском сражении. В числе награждённых был и капитан второго ранга Павел Чичагов. В Рескрипте Екатерины II о его награждении говорилось: «Усердная ваша служба и искусство командования кораблём «Ростиславом» во время бывшего между Нашим и неприятельским флотом и на Ревельском рейде сражения, где вы сверх других неустрашимых действий порядочным своим распоряжением и меткостью стрельбы первый со взятого в плен шведского корабля сбили стеньгу и, приведя его тем в расстройство, принудили по влечению ветра уклониться к линии Наших кораблей и отдаться в плен, учиняют вас достойным ордена Нашего военного Святого великомученика и Победоносца Георгия. На основании установления его Мы вас кавалером того ордена четвёртого класса Всемилостивейше пожаловали и, знаки его при сем доставляя, повелеваем вам возложить на себя и носить узаконенным порядком. Удостоверены мы впрочем, что вы, получа сие ободрение, потщитеся продолжением ревностной службы вашей вяще удостоиться монаршего Нашего благоволения».
Флагманский корабль «Ростислав» под командой Павла Чичагова прославился также участием в Выборгском сражении 1790 г. Как известно, в мае 1790 г. шведский король Густав III со своим галерным флотом с десантом на борту прорвался в Выборгский залив, вошёл в пролив Бьерке-Зунд в готовности совершить бросок галер на Санкт-Петербург и захватить столицу России. Пытаясь обеспечить успех задуманной операции, шведский флот вёл ожесточённый бой против кронштадской эскадры у Красной Горки, но осилить русских шведы не смогли. Увидев приближающуюся ревельскую эскадру адмирала Чичагова, шведы решили укрыться в Выборгском заливе. Адмирал Чичагов немедля блокировал весь шведский флот в стеснённом шхерами Выборгском заливе. После напряжённого противостояния шведский король решился на прорыв между русскими кораблями. И снова отличились артиллеристы флагманского корабля «Ростислава», действиями которых умело руководил молодой командир Павел Чичагов. В этом сражении русские моряки уничтожили третью часть шведского флота. Флот адмирала Чичагова в корабельном составе потерь не имел. Выборгское морское сражение окончательно убедило шведов в морском могуществе России и в невозможности Швеции вступать один на один в единоборство с Россией.
С донесением императрице о блестящей победе адмирал Чичагов послал своего сыны Павла. Императрица Екатерина пожаловала ему золотую шпагу с надписью «За храбрость». А за «доставленное Императрице известие о победе над шведским флотом в Выборгской губе» в 1790 г. он был произведён в капитаны 1-го ранга. «Ему было тогда всего 22 года и, небольшого роста с женоподобным лицом, он казался совершенным мальчиком», – писал Леонид Михайлович Чичагов, высказывая при этом одно важное соображение: «Не будем входить в разбор тех заслуг, за которые он был награждён: без сомнения Императрица, желая сделать приятное его отцу, наградила сына щедрой рукой». И далее: «тут впервые юноша заметил, что товарищи ему завидуют, смотрят на него как на баловня счастья, злословят его и ценят его не по достоинству. Зависть офицеров оскорбляла молодого Чичагова и это гнусное чувство он заметил в А.С. Шишкове, состоявшем при Василии Яковлевиче (Чичагове) адьютантом»[7]. Об отношении к нему со стороны Шишкова Павел Чичагов рассказал отцу, предложив послать завистника со следующим донесением о победе императрице, дабы рассеять неприязнь Шишкова. Так и поступили, но этот шаг отнюдь не образумил Шишкова, который, как мы увидим далее, сыграет далеко не последнюю роль в кампании интриг против Павла Васильевича.
А тем временем Павла Васильевича всё больше занимала мысль познакомиться непосредственно с иностранным передовым опытом в морском деле с целью его внедрения в практику российского флота и повышения его эффективности. Ниже мы приведём рассуждения молодого Чичагова на этот счёт: «...страсть моя к моему ремеслу дошла до высшей степени. Имев случай видеть вблизи несовершенства русского флота, я был ими раздражён и пламенно желал после столь долгого изучения теорий поставить себя в возможность увидеть собственными глазами практику английских моряков.
Англия, кроме признанного превосходства своего флота, имела для меня ещё другую привлекательность: я был заинтересован её образом правления и очень радовался случаю изучить его. Поэтому я умолял отца моего дозволить мне... посетить эту страну. Я предполагал также отправиться затем в Америку и совершить другие путешествия для приобретения опытности»[8].
В 1792 году адмирал Чичагов решил командировать Павла в Англию. Соглашаясь с доводами сына, старый адмирал, видимо, также считал желательным отправить его хотя бы на время подальше от себя из-за слухов об отцовской протекции сыну по службе. Получив соответствующее разрешение императрицы, он снарядил в эту поездку двух своих сыновей – Павла и Петра в сопровождении их учителя профессора математики из Артиллерийского кадетского корпуса, в прошлом офицера-артиллериста Гурьева. В Англии они находились в 1792-1793 гг. Целью поездки была своеобразная стажировка «для довершения практических морских примечаний». Не стесняясь возраста и высокого чина, братья Чичаговы и Гурьев поступили в английские школы. Они учились в разных школах, чтобы использовать время на учёбу и свести до минимума общение между собой. Однако, в процессе учёбы их постигло глубокое разочарование тем, что «они не нашли в научных книгах ничего нового; это только доказывало.., что они у себя дома, занимаясь по переводным книгам, ушли столь далеко». Об этом своём разочаровании Павел со свойственной ему прямотой сказал посланнику России в Лондоне графу Семёну Романовичу Воронцову: «Последний офицер нашего флота, по-моему, знает более того, что я нашёл в английских книгах». На это Воронцов ответил, что, по его мнению, «последний прапорщик английского флота знает более русского адмирала». Павел воспринял эти слова как незаслуженную обиду, поскольку, во-первых, Воронцов знал, что Павел – сын адмирала, и, во-вторых, Павел посчитал, что Воронцов унизил достоинства российского моряка. Обиженный Павел не сдержался, чтобы не ответить резкостью: «Может быть, граф, это правдоподобно в отношении практиков, хотя это надобно ещё проверить»[9]. Воронцов счёл слова Павла дерзостью, послужившей поводом для его неприязненного отношения к Павлу. Рассеять эту неприязнь помог случай, о чём речь пойдёт ниже.
Чтобы поездка в Англию принесла им пользу, братья Чичаговы и Гурьев стали усердно изучать английский язык. Они также старались вникнуть в тонкости постановки морского дела в Англии. Для практического знакомства с навыками англичан в мореплавании они простыми матросами отплыли на английском военном корабле в Америку. Однако, это путешествие было недолгим, и им пришлось вернуться в Лондон. А затем они сухим путём через Голландию, где знакомились с голландским опытом в морском деле, отправились домой в Россию.
В 1793 – 1794 гг. Павел командует кораблём «София Магдалина», курсирующим в составе эскадры вице-адмирала Мусина-Пушкина на Балтике. Опыт, накопленный им за время службы на флоте и знакомства с постановкой морского дела в Англии, позволил капитану Чичагову перестроить порядки на собственном корабле «на английский лад», сделав этот корабль одним из лучших во флоте. Это, к сожалению, имело и отрицательные для Павла Васильевича последствия: заметно возросло число его завистников и недоброжелателей, считавших молодого Чичагова «англоманом», раболепствующим перед всем иностранным. Но злопыхательство недругов не смущало Павла Васильевича, привыкшему говорить правду в глаза и решительно выступать за использование прогрессивного иностранного опыта для борьбы против невежества, неуважительного отношения к младшим по чину, казнокрадства, взяточничества, бюрократизма и рутинёрства на флоте. Но вернёмся к тому времени, когда в полной мере проявились качества Павла Васильевича как моряка-профессионала, готового постоять за честь своей Отчизны. Приведём один характерный пример.
События, связанные с Французской революцией, привели к сближению России с Англией. В 1794 г. в Англию была послана вспомогательная эскадра вице-адмирала П.И. Ханыкова. В походе этой эскадры участвовал со своим кораблём и П.В. Чичагов. По прибытии русской эскадры в английский порт Дюны произошло «недоразумение», связанное с соблюдением правил морского протокола. Заметив стоящий на рейде корабль под флагом равного по рангу английского вице-адмирала Пэна, Ханыков распорядился произвести салют пушечными выстрелами, но в ответ англичане отсалютовали на два выстрела меньше. Был вызван в порт посланник Воронцов, который попытался уладить возникший скандал, представив его как досадное недоразумение, и «принялся весьма вяло поддерживать русских». Павел Васильевич, считая непозволительным для кого бы то ни было оскорблять честь русского флага, стал с негодованием укорять Воронцова и предложил Ханыкову «дозволить ему идти с кораблём[ii] или одному лично, чтобы принудить английского адмирала вернуть два выстрела». Эти слова Павла были восприняты Воронцовым...с восхищением. Он понял, что Павел Васильевич – это не только настоящий профессионал, знающий до тонкостей морское дело (в частности, морской протокол), но и истинный патриот своей страны, готовый стать на защиту её чести и флага. По словам Л.М. Чичагова, «с этой минуты С.Р. Воронцов полюбил его от всей души и впоследствии стал его нежнейшим другом. Павел Васильевич никогда не величал его иначе как «мой отец» и граф Воронцов называл его «сыном»»[10].
Следует заметить, что англичане обратили внимание на Павла Васильевича и при посещении его корабля не могли не отозваться с похвалой о том, с каким рвением он старался перенять и внедрить на своём корабле всё лучшее, чему он научился у англичан. Английские морские офицеры не скрывали своего восхищения по поводу того, с какой лёгкостью и быстротой Чичагов овладел приёмами маневрирования своим кораблём – области, в которой англичанам принадлежало бесспорное преимущество.
В то время английское правительство исходило из целесообразности вести дело к сближению с Россией, а описанный выше эпизод с соблюдением правил морского протокола послужил одним из поводов, побудившим это правительство разослать английским официальным лицам предписание о том, чтобы с русскими кораблями обходились точно также как и со своими. Так как английские чиновники не были в состоянии проверять обоснованность требований русских капитанов, то последние, как казалось вице-адмиралу Ханыкову, могли использовать такие требования для собственного обогащения. Чичагов же считал, что русские капитаны безупречны. Ханыков же в порядке перестраховки известил английских чиновников, на которых было возложено удовлетворение требований русских, ничего не выдавать по требованиям наших моряков без одобрения самого Ханыкова. В частности, это касалось требований о выдаче денежных ссуд. По словам Л.М. Чичагова, «все капитаны безмолвно перенесли это оскорбление: один Павел Васильевич счёл долгом чести написать Ханыкову письмо.., в котором он между прочим говорит, что, считая для себя бесчестием служить под его начальством, он постарается, елико будет возможно, довести черту, столь позорящую русский флот, до сведения правительства и тем отомстить за оскорбление, ему нанесённое... Ханыков ничего не ответил на это письмо, но никогда и не забывал его»[11].
В Чатамском порту, где корабль Чичагова переоборудовался на английский лад (обшивка корпуса медью, замена парусов усовершенствованной конструкции), он познакомился с начальником порта капитаном Чарльзом Проби. У Ч. Проби была дочь Элизабет, в которую Чичагов влюбился, буквально, с первого взгляда и предложил ей выйти за него замуж. Однако, отец невесты, признав достоинства русского моряка, не дал согласия на этот брак, т.к. категорически возражал против её перехода в православную веру[iii]. Сопереживая чувствам своего прадеда, Леонид Михайлович Чичагов писал: «До глубины души огорчённый, Павел Васильевич возвратился в Россию, унося с собой неизгладимое воспоминание о своей первой (и последней) любви и отрадную надежду на осуществление заветной мечты быть её супругом»[12].
В 1796 г. по случаю воцарения на российский престол Императора Павла Первого П.В. Чичагов, как и многие другие офицеры, получает повышение в чине. Он был произведён в капитаны бригадирского ранга. Летом 1797 года, когда император Павел возглавил учебное плавание, Чичагов командовал кораблём «Ростислав» и за проявленное им старание был награждён шпагой с орденом Св. Анны на эфесе. Однако, вскоре стало ясно, что это не предвещало ничего хорошего. Начатая Павлом I кампания по изгнанию тех, кто верой и правдой служил императрице Екатерине, непосредственно затронула и Павла Васильевича Чичагова. Он был отстранён от службы без пенсии «по молодости лет» с повелением отправится на жительство к отцу в деревню. Там он узнал о том, что отец его английской невесты скончался и ничто больше не препятствовало их браку. Но чтобы поехать в Англию для женитьбы требовалось получить разрешение монарха. На просьбу П.В. Чичагова об отпуске для поездки в Англию Павел I ответил отказом в откровенно вызывающей форме: «Император находит, в России настолько достаточно девиц, что нет надобности ехать искать их в Англию»[13]. Чичагова выручил его давний друг граф Семён Романович Воронцов, российский посланник в Лондоне, который через свои связи в правящих кругах Англии сумел довести до сведения императора Павла желание лондонского кабинета видеть П.В. Чичагова представителем русского флота в союзных военно-морских силах. Павел I милостиво согласился на брак Чичагова с англичанкой, но обусловил своё согласие его немедленным возвращением на службу с пожалованием Чичагова в контр-адмиралы и назначением флагманом в Балтийский флот. Но успеху флагмана помешал давний недоброжелатель Чичаговых и мастер придворной интриги Кушелев, бывший мичманом у Василия Яковлевича Чичагова и ставший во главе флота при Павле I. Он оклеветал П.В. Чичагова перед императором, дав понять, что Чичагов якобы намерен использовать свой брак с англичанкой для того, чтобы уехать из России и перейти на сторону англичан. Взбешённый император немедленно лишил П.В. Чичагова мундира и орденов и приказал снять с него мундир и посадить его в Петропавловскую крепость. По словам Л.М. Чичагова, «флигель-адъютанты бросились на адмирала как на зверя и с необыкновенной быстротой раздели его. Павел Васильевич не терял присутствия духа и, соображая, что император может, наконец, дойти до последней степени наказания и послать его в Сибирь, вспомнил, что ему будут необходимы деньги, и громко, с достоинством обратился к одному из флигель-адъютантов с просьбой вернуть ему бумажник, оставшийся в мундире. Это хладнокровие до того поразило услужливых адъютантов, что они остолбенели и смутились; один из них только решился ответить, что они доставят ему бумажник»[14]. Находясь в заключении в Петропавловской крепости, Павел Васильевич заболел горячкой и едва не умер. Лишь благодаря вмешательству Петербургского генерал-губернатора графа фон-дер-Палена удалось урезонить императора и Чичагов был освобождён и восстановлен в звании и всех правах. Указ от 2 июля 1799 года предписывал освободить Павла Васильевича из крепости и явиться к Кушелеву в Петергоф для получения назначения командующим эскадрой, перед которой была поставлена задача высадить десант русских войск в Голландии, изгнать французов и восстановить там династию принцев Оранских. 28 августа 1799 года эскадра П.В. Чичагова вышла к параллели острова Тексель, где совместными действиями русских солдат и союзников-англичан остров был освобождён от французов. Эскадре Чичагова было приказано отправиться в Англию, чтобы взять на борт дополнительный отряд англичан и высадить его на голландский берег для завершения совместной русско-английской операции. За успешно проведенную десантную операцию Павел Васильевич был награждён орденом Св. Анны I степени. Император Павел уже не возражал против женитьбы Чичагова на англичанке. В ноябре 1799 г. в Англии состоялось его бракосочетание с Элизабет Проби, в дальнейшем известной у нас, в России как Елизавета Карловна Чичагова. Посажёным отцом на церемонии бракосочетания был Семён Романович Воронцов. 6 июля 1800 года молодая чета Чичаговых отправилась из Англии в Россию на борту корабля «Ретвизан». По прибытии в Россию они поселились в Кронштадте, где 24 сентября 1800 года родилась их первая дочь Аделаида. Вторая дочь Юлия родилась в 1802 году в Санкт-Петербурге. Там же в 1806 году родилась и третья дочь Екатерина. Петербургский климат неблагоприятно сказывался на состоянии здоровья Елизаветы Карловны, которая страдала астмой и тяжело переносила периоды обострения этой унаследованной от отца болезни. К постоянной озабоченности Павла Васильевича состоянием здоровья любимой жены добавлялись всякого рода неприятности, которые чинили его недоброжелатели и завистники.
«... Уже в царствование Павла I старались современники запятнать скромного бригадира Чичагова, который больше жил в отставке, сидел в крепости и затем на несколько часов возводился в чин контр-адмирала, чем служил и кому бы то ни было мешал. Почему, спросят меня, его не любили?» – задавался вопросом Леонид Михайлович Чичагов и сам же отвечал на него. – «По простой причине: всякий сознавал, что он был очень умён и образован; что при первой надобности в дельном начальнике, его вызовут из деревни, выпустят из каземата и посадят на первое место; эта боязнь заставляла всех сослуживцев не любить и опасаться его. Ни в одних записках нельзя найти указания, чтобы Павел Васильевич сделал кому-либо зло; а многие его хулят и осуждают»[15].
Примечания:
[i] В парусном флоте XVII – первой половины XIX вв. крупный трёхмачтовый корабль, оснащённый 60-135 пушками, установлеными в линию вдоль бортов, предназначавшийся вести бой в кильватерной колонне (линии) назывался «линейным».
[ii] Корабль «Ратвизан», которым с начала навигации 1794 г. командовал П.В. Чичагов, был военным трофеем, захваченным у шведов. Это был по тем временам корабль новейшей конструкции, построенный известным шведским кораблестроителем Чапманом, обладал превосходными мореходными качествами и огневой мощью своих батарей, позволявших вступать в единоборство с сильнейшими 74-пушечными кораблямми того времени.
[iii] В 2000 г. в Лондоне вышла в свет монография «Дочь высокопоставленного чиновника. История Елизаветы Проби и Адмирала Чичагова» («The Commissioner's Daughter. The Story of Elizabeth Proby and Admiral Chichagov»). Автор этой книги Джоанна Вудс, супруга новозеландского дипломата, работавшего одно время в Москве, и издатель книги Саймон Хейвиленд являются потомками старинного английского рода Проби.
Источники:
[5] «Архив адмирала П.В. Чичагова». Выпуск Первый. СПб. 1885 г., с. 8.
[8] П.В. Чичагов. «Записки». Российский Фонд Культуры. Студия «Тритэ» Никиты Михалкова. «Российский Архив». М. 2002 г., с. 545.
[10] «Архив адмирала П.В. Чичагова».Выпуск Первый. СПб. 1885., с. 12.
[14] «Русская Старина». СПб. Том ХХХVIII, 1883 г., июнь, с. 500.
Copyright © Владимир Алексеевич Юлин, 2002.
Электронная верстка произведена по авторской рукописи.
Публикуется в интернет-проекте «1812 год» с официального разрешения Автора.
