С 26 июня 2021 года в Приморской государственной картинной галерее во Владивостоке работает выставка «Союз земли и воды. Тема раковины в произведениях прикладного искусства XVI–XXI веков из собрания Государственного Эрмитажа».

Выражение «Союз земли и воды» зачастую воспринимается как единение двух начал – мужского и женского, двух стихий – Земли и Воды, что порождает множество ассоциаций о нерасторжимом единстве человека и природы. Именно об этом – выставка с одноименным названием из Государственного Эрмитажа.

Раковины – одно из древнейших и красивейших созданий природы, которое тысячелетиями служило человеку для поддержания его жизнедеятельности и которое при этом играло важную роль в формировании духовной жизни разных народов и культур. Освоенная и переработанная ими символика раковин разных типов поистине бесконечна. Легенды, сказания, традиции, мода и образ жизни людей вблизи морей и океанов во многом определили судьбу раковин в художественном творчестве. Необыкновенное совершенство природного создания не могло остаться незамеченным мастерами самых разных видов искусств. Моллюсков изображали на рельефах и в картинах, их использовали в качестве податливого материала для изготовления всевозможных предметов и, наконец, их имитировали в различных материалах – камне, металле, фарфоре – воссоздавая тот самый союз двух диаметрально противоположных стихий.

На экспозиции представлено тридцать два экспоната из фондов Отдела западноевропейского прикладного искусства Государственного Эрмитажа, которые позволяют увидеть, какие чудесные метаморфозы претерпевала раковина в произведениях декоративно-прикладного искусства XVI–XXI веков.

Самое раннее произведение на выставке – это великолепный французский кубок середины – второй половины XVI века, составленный из двух раковин, объединенных монтировкой из позолоченного серебра. Металлические части покрыты изящной гравировкой, но они – лишь обрамление для двух раковин с искусной резьбой в виде погрудных изображений на каждой из них. Для одной из сторон была выбрана выпуклая многоцветная шлемовидная раковина (лат. Cassis), для другой – более плоская и абсолютно белая тридакна (лат. Tridacna). Вполне вероятно, что, прежде чем изделию был придан вид кубка, объединенные между собой раковины служили фляжкой для пороха; к такому выводу подводит их чрезвычайное сходство с экземплярами из собраний Британского музея в Лондоне, Национального музея Барджелло во Флоренции и Художественно-исторического музея в Вене, сохранивших вид пороховниц.

Со второй половины XVI века частым увлечением высшей европейской знати стали коллекции редкостей, состоящих из древних, раритетных и курьезных вещей – как природных, так и рукотворных. Размах подобного собирательства пришелся на XVII век. Украшениями таких кабинетов редкостей (или кунсткамер) были и кубки-наутилусы или «нефы» (корабли, как их называли в эпоху раннего Возрождения). Будучи предметами роскоши, они демонстрировали состоятельность и образованность их владельца. В Европу экзотические раковины, которые как нельзя лучше попадали под понятие природных курьезов, привозили путешественники, купцы, моряки, приобретавшие эти диковины на рынках стран Индийского океана. С конца XVI века изготовление ювелирного обрамления для дорогостоящих раковин поручалось хорошо известным золотых и серебряных дел мастерам из Нюрнберга, Аугсбурга, Амстердама, которые при создании оправ, как правило, обращались к мифологическим сюжетам, связанным с морской стихией.

Таким программным произведением, прославляющим водную жизнь, является кубок из раковины наутилуса помпилиуса (лат. Nautilus Pompilius) в серебряной золоченой оправе, выполненный в середине XVII века в городе Киле. Безусловной «героиней» произведения является раковина, которую как бы несет бог морей Нептун, восседающий на морском коне – гиппокампе. Экспрессивная пластика фигур, колористическое сочетание цвета раковины, белого и золоченого серебра указывают на принадлежность этого кубка стилю барокко. Некогда кубок находился в Кунсткамере Петра I.

В Нюрнберге, бывшем одним из крупных центров ювелирного искусства в XVI-XVII веках мастера создавали драгоценные оправы для экзотических натуралий. Эти же ювелиры, творчески переосмыслив форму естественных раковин, заимствовали ее для изделий, полностью выполненных из серебра. Образный строй таких произведений, как, например, кубок, выполненный мастером Симоном Лангом, продолжает придерживаться морской тематики; хотя небольшая фигурка путто на выступе раковины может указывать на подарочный характер такого произведения.

Принцип использования раковин в качестве декоративного элемента оставался привлекательным для золотых и серебряных дел мастеров и в более поздние времена. Об этом свидетельствует оформление борта крупного блюда, созданного в Аугсбурге – другом крупном ювелирном центре – уже в первой четверти XVIII века. В Аугсбурге же был выполнен кубок, изобилующий самыми разными декоративными приемами. В глубокой чаше-раковине мастер Иоганн I Cойтер «поселил» лебедей. Стоян в виде фигуры Нептуна с трезубцем и дельфином опирается на основание с прочеканенными на нём тюльпанами.

Совершенные изощрённые формы раковин привлекали мастеров резьбы по полудрагоценным камням, начиная с эпохи Возрождения. Для итальянских и немецких мастеров, кажется, не существовало невыполнимых задач в подражании очертаниям моллюсков в предельно твердом и неподатливом материале. Удлинённая раковина из красно-коричневой яшмы с белыми включениями агата была выполнена в манере аугсбургского мастера Иоганна Даниэля Майера. Гармоничность чаши завершают серебряные с белой эмалью пояски оправ с включёнными в их декор яркими гранатами.

XVIII век принес с собой моду на нюхательный табак и, несомненно, на компактные коробочки для его хранения, табакерки. Оформлением этих, казалось бы, безделушек, занимались лучшие мастера, использовавшие самые разнообразные материалы и техники во имя изящества и куртуазности. Раковины как нельзя лучше подходили для воплощения этих идей. На выставке представлены две табакерки первой четверти XVIII века, в конструкции которых раковины играют роль естественного вместилища для нюхательного табака. Первая выполнена из ципреи тигровой (лат. Cypraea tigris), заключенной в золотую оправу. Тщательно полированное тело раковины – главное украшение этой табакерки, по сути своей, мемориальной. На ее крышке помещен гербовый щиток с вензелем PA («Пётр Алексеевич»), что явно указывает на принадлежность Петру I. Табакерка напоминает об интересе царя, как к диковинным раковинам, так и к моде на употребление табака. И то, и другое Пётр почерпнул в ходе своих заграничных путешествий. Героиня другой табакерки, созданной, по всей вероятности, в Англии – раковина трохус (лат. Trochus). Автор табакерки избрал очевидный, но чрезвычайно эффектный способ декора, являющий взору все слои раковины, вплоть до перламутрового.

Парадная столовая утварь середины XVIII века изобилует сосудами в виде раковин, апеллируя к еще одному символическому подтексту в образе раковины: человечество в пору Золотого века будто бы пользовалось раковинами в качестве первых сосудов. Одна створка двустворчатой раковины стала своеобразной моделью для солонки, изготовленной на легендарной Мейсенской фарфоровой мануфактуре в числе прочих предметов «Андреевского сервиза», предназначенного для императрицы Елизаветы Петровны.

В конце XVIII – начале XIX века мастера продолжали воспроизводить в изделиях форму раковин в натуральном виде; ложка для пунша в виде раковины наутилуса и футляр часов – прекрасное тому подтверждение.

К середине XIX века относительная стилистическая свобода в художественном творчестве дала мастерам возможность экспериментировать с формой, применяя в своих изделиях установки разных стилей и направлений. Заложенная самой природой причудливость и неординарность форм раковин давала художникам поле для фантазий. В своей солонке французский мастер Марк Огюстен Лебрен, как кажется, пошёл по пути знаменитого керамиста и учёного эпохи Возрождения Бернара Палисси. Чтобы так натуралистично передать раковину спондилюс (лат. Spondylus), прикрепившуюся к кораллам, ювелиру возможно пришлось сделать отливку по «живой» модели.

В годы эклектики и позже, уже в эпоху модерна, мастера нередко прибегали к повторению декоративных элементов из арсенала исторических стилей или всё свое произведение целиком выполняли в стилистке прежних времен. Так, в конце XIX столетия в Вене было создано настольное украшение в стиле XVII века в виде каменной ладьи как бы везомой гиппокампами и управляемой Нептуном. Весьма несоразмерное по масштабу составных частей и перенаселенное всевозможными деталями это произведение не может не впечатлять своей выразительностью.

На Петергофской гранильной фабрике – старейшем в России предприятии по обработке цветного камня – на рубеже XIX и XX веков были выполнены два сосуда, которые, как и аугсбургская яшмовая чаша, заставляют удивляться мастерству уже отечественных камнерезов, творчески переосмысливших форму раковины. Ваза из родонита, иначе – орлеца, с её сложными ассиметричными очертаниями заставляет вспоминать о творениях итальянских резчиков конца XVI – первой половины XVII века. А чаша из полупрозрачного нефрита – об орнаментальных мотивах XVII века, в которых угадывается переработанная форма морского гребешка.

К концу второго тысячелетия, казалось бы, осталась далеко позади та пора, когда раковина с блеском использовалась и как материал, и как источник декоративных мотивов и аллегорических переосмыслений. К настоящему времени раковины чаще всего используются для изготовления бижутерии и ювелирных произведений, ещё чаще – для всевозможной сувенирной продукции. Но и наши современники, к примеру, Патрик Дрехер и Антон Ананьев, чьи работы завершают эту выставку, пытаются соединить декоративность мотива моллюска (в обоих случаях – улитки) с определенной философской наполненностью образа. В одном случае – это природная красота, в другом – почти непреодолимая сложность актуального мировосприятия.

Выставка подготовлена Отделом Западноевропейского прикладного искусства Государственного Эрмитажа (заведующая – Ольга Костюк). Кураторы выставки: Светлана Кокарева, заместитель заведующей Отделом западноевропейского прикладного искусства, хранитель коллекции западноевропейской и русской глиптики; Татьяна Бабошина, научный сотрудник Отдела западноевропейского прикладного искусства, хранитель коллекции современного ювелирного искусства. Со стороны Приморской государственной картинной галереи – Наталья Левданская, заместитель директора по научной работе.

Автор идеи выставки – Марина Лопато (1942-2020), доктор искусствоведения, заведующая сектором художественного металла и камня Отдела западноевропейского прикладного искусства Государственного Эрмитажа (1978-2020).

Выставка открыта в Зале-Сейфе Приморской государственной картинной галереи, по адресу: Владивосток, ул. Алеутская, 12. Справки по телефону: (423) 241-06-10.

Стоимость билетов: 300 руб. – взрослые, 200 руб. – пенсионеры, 150 руб. – студенты, школьники.