Величественные горы — и город часовщиков... Великолепие дикой природы и рациональное владение миром — казалось бы, что может быть более «швейцарским» и при этом несовместимым? И все же серии «Альпы» (2008-2012) и «Ла-Шо-де-Фон» (2009-2011) швейцарского фотографа Маттье Гафсу удивительным образом дополняют друг друга. Все здесь кажется коварно смешанным или вывернутым наизнанку. Величественный альпийский пейзаж похож на театральную декорацию: он заполнен фигурками людей, словно перенесенных сюда из скучного города. А город, напротив, — с его банальной и функциональной архитектурой — как ни странно, выглядит оазисом уединения и таинственности. На самом деле, туристы издалека приезжают в Альпы, чтобы заново увидеть знакомые и родные картины гор, столь знакомые по компьютерным заставкам или настенным календарям. А областью пересечения двух этих территорий становится странное ощущение себя как типичного швейцарца и иностранца одновременно. Рациональный город и величественные горы участвуют в создании экспортного образа страны, который восходит к истокам нашего современного видения. Не понимая этого, сегодняшние туристы идут по стопам Гёте и Тёрнера и привозят часы, сделанные мудрыми мастерами Юрских гор и поражавшие еще Руссо и Маркса.
Маттье Гафсу полностью осознает эту историческую глубину, все проблемы психологической проекции и точки зрения. Вместо того чтобы избегать этих сложностей, он делает их неотъемлемой частью своей работы. Визуальные отсылки (от Каспара Давида Фридриха до Мартина Парра) неизбежны — и они становятся частью иконографической программы художника. Наши представления сфабрикованы заранее — тогда изображения должны быть выстроены еще более тщательно и осознанно, строго формально. По словам самого Гафсу, идея сделать проект об Альпах возникла у него, когда он задумался над собственной фотографической практикой, отдыхая за границей. В Ла-Шо-де-Фоне — городе, находящемся по соседству с его родной Лозанной, — Гафсу оказался по работе, выполняя на заказ серию фотографий. Он чувствовал себя одновременно и местным жителем, и иностранным туристом. Возможно, эти серии (столь типичные и одновременно совсем не соответствующие нашим представлениям о Швейцарии) — об идентификации, но только говорят они нам об идентификации глобальной, в которой характерные черты родного и иностранного, естественного и искусственного претерпевают глубокие изменения.
Первые романтические путешественники приезжали в горы в поисках идеалистического опыта возвышенного — смешанного чувства, в котором объединялись удовольствие и страх перед сверхчеловеческими силами природы. Но сегодня сверхъестественное — это, похоже, именно следы деятельности человека. Можно задаться вопросом, свойственна ли работам Гафсу та, прежняя двойственность? Они словно представляют идеальную и одновременно чудовищную красоту. Она сродни химере, но фотограф создает ее, отталкиваясь именно от реального мира (его работы бесспорно документальны). Гафсу выстраивает кадр дотошно, с особой тщательностью. Он пытается передать этот мир во всех деталях, с максимальной точностью, следуя великим традициям реалистической живописи и пейзажной фотографии, — но вводя в свои снимки присутствие современного человека и избегая любых готовых суждений (Габриэль Умштеттер)
