Пушкинская тема – постоянная в творчестве Дмитрия Белюкина. Посетив впервые Пушкиногорье во время студенческой практики в 1983 году, художник навсегда «заболевает» этой темой. Важнейшим этапом работы над нею стала дипломная картина «Смерть Пушкина» (1985 – 1986) – масштабное и на редкость для молодого художника зрелое по воплощению замысла историко-психологическое произведение. Диплом был успешно защищен, а пушкинская тема стала «разрастаться», ветвиться, не отпуская мастера.
Начало «жизни на фоне Пушкина», положенное дипломной работой, было мощным и многообещающим. Этим полотном художник словно присягал на верность художественной правде. Последние часы жизни поэта проходили в его кабинете дома на Мойке, и этот кабинет изображен на картине с предельной достоверностью и любовью к каждой детали, связанной с Пушкиным. Завершая свое художественное образование, Дмитрий Белюкин защитил второй диплом по факультету графики, представив цикл эскизов иллюстраций к «Евгению Онегину».
Художник недаром говорит о том, что пушкинскую эпоху он переживает как родственную, близкую себе: «Пушкинская эпоха – самая любимая мною, жалею, что не родился тогда. Я влюблен в ее краски и пейзажи, нравы и обычаи, интерьеры и костюмы. У меня собран колоссальный материал, связанный с той эпохой, – и с костюмом, и с усадебным бытом… Общеизвестно определение Белинского: «Евгений Онегин» – энциклопедия русской жизни». Надеюсь, что и иллюстрации к роману получились так же энциклопедически точны. Тема эта неисчерпаема, и я надеюсь к ней вернуться».
И точно: любовь художника ко всякой детали, несомненное его стремление к точности изображаемого сближают наше восприятие пушкинского текста с его восприятием. В белюкинской любви к таинственному, всеобъемлющему, допускающему все новые и новые толкования текста «Онегина» – залог нашего, читательского и зрительского, взаимопонимания с художником. Стиль «онегинских» работ Дмитрия Белюкина можно назвать «нежным». Нежные касания обожаемого произведения. Эта тонкость, эта теплота переживания пушкинского текста – во всем: и в общем тоне, выбранном для работ серии, и в проникновении в атмосферу эпохи, и в деликатности трактовки исторического быта, каждой его детали.
На протяжении многих лет Белюкин занимался и занимается исторической картиной: это научило живописца точности и правдивости в сочетании со способностью к творческому переживанию исторического факта, к его эмоциональной интерпретации. Говоря словами Пушкина, «каков я прежде был, таков и ныне я»: ощущению подлинности в «онегинской» серии Белюкина не мешает та свобода иллюстратора в отношении к драгоценному материалу, которой учит только подлинная любовь.
Свободная любовь к Пушкину… «Иди, куда влечет тебя свободный ум…» Свободная любовь и тщательность изысканий, нежность, трепет перед первоисточником и полет фантазии – все это есть и в иллюстрационном цикле к «Онегину», и в станковых вещах Белюкина на пушкинскую тему.
Об этом говорит сам мастер: «В том же 1981 году я побывал в музее на Мойке. Был поражен убедительностью, подлинностью всей обстановки библиотеки, кабинета – места, где Пушкин умер. Тогда возник замысел картины «Смерть Пушкина». Это первая моя серьезная вещь, посвященная ему. Моя пушкиниана началась с последних дней Пушкина – так получилось. А потом появились другие темы: и Пушкин в Тригорском, и Пушкин в Михайловском, и так далее».
Две картины, написанные несколькими годами позже, – «Пушкин в гостях у семейства Осиповых-Вульф в Тригорском» (1989) и «Пушкин и Языков в Михайловском» (1991) исполнены в совершенно ином эмоциональном регистре, чем дипломная работа. В них отражена светлая сторона и жизни поэта, и его натуры. Обе композиции пронизаны светом и чувством радостного, вдохновенного общения Пушкина с близкими ему людьми.
Впоследствии, приезжая в Михайловское и Тригорское, он не разочаровывался, а очаровывался все больше. Каждый вид был готовой картиной – все могло стать фоном для картины о Пушкине, вместить в себя фигуру поэта. «Сам пейзаж подсказывал тему и картины, и иллюстраций», – говорит Белюкин. Как-то по дороге из Тригорского в Михайловское ему подумалось, что вот этой дорогой мог ехать Онегин из гостей, видеть эту самую луну и что Тригорский дом – действительно дом Лариных. Здесь все дышало живым присутствием не только поэта, но и его персонажей. Художник обязан пушкинским местам еще и тем, что тут выработался принцип, которым он руководствуется всю свою «взрослую» творческую жизнь: прежде, чем написать картину, ее надо увидеть. Она должна сформироваться в сознании, оформиться как бы «внутри глаза» – и тогда над ней можно работать.
Совершенно исключительную роль в становлении белюкинской пушкинианы сыграл С.С. Гейченко, легендарный директор заповедника в Михайловском. «Именно благодаря Семену Степановичу тема мелкопоместной усадебной жизни – красота этой жизни – стала моей темой. Сила личности Гейченко, размах его мечты оказали на меня воздействие еще и в том смысле, что пушкинская тема переросла для меня в тему русской усадьбы. Баратынско-тютчевское Мураново, тургеневское Спасское-Лутовиново стали для меня источниками новых впечатлений и нового вдохновения».
В своих замыслах о будущих картинах, посвященных встрече с Керн, где поэт будет показан на взлете вдохновения и влюбленности, мастер решает эту тему предельно целомудренно и одухотворенно, избегая «случайностей быта», но достоверно в высшем смысле – чтобы была ощутима творческая атмосфера, в которой создавался текст «Я помню чудное мгновенье». Верный себе, Белюкин пишет липы, уцелевшие с пушкинских времен и видевшие обоих участников свидания (цикл картин «Прогулки по аллее Керн»: «Весна», «Лето», «Осень», «Поздняя осень» и «Зима», 2003). И это – также труд исторического живописца: перед нами – «портреты современников эпохи, а кроме того, липы видели и разграбление усадьбы после революции, и приход немцев, поэтому облик деревьев необходимо сохранить для потомков. Точно так художник «музеефицирует», бережно сохраняет не только обстановку, но и сам воздух времени, который он воссоздает в своих композициях разных лет («Пушкин и Языков в Михайловском», 1991; «Осипова с детьми весной 1813 года», 1998-2003; «Михайловская ссылка. Зима 1825 года», 2003; «Усадьба Ганнибалов Петровское. Весенний разлив», 2005, и др.).
Дмитрий Белюкин – поистине русский художник. Он всегда вносит в свои работы ту духовную приподнятость и чистоту, тот высокий настрой, которые отличают классическую русскую художественную школу. Он носитель искусства нравственного, приподнимающего и очищающего душу. Творчество художника отличает подвижничество и гражданская позиция: он обращается к тому, что было выброшено, стремится вернуть культурную традицию, без которой скучно и холодно.
