В мероприятии примут участие ветераны войны и военной службы, поисковики, родственники уроженцев Татарстана, умерших в плену в годы Второй мировой войны, студенты и учащиеся школ Казани.

Цель встречи – рассказать приглашённым об экспозиции Музея-мемориала и особенно – о зале, посвященном началу Великой Отечественной войны, огласить результаты исследовательской работы сотрудников музея по истории войны.

Хотя со дня начала Великой Отечественной прошло уже 68 лет, все жарче становятся споры историков о том, что стало причиной нападения фашистской Германии на СССР именно в июне 1941 года. А главное – можно ли было предотвратить его? Почему войска вермахта практически за три месяца дошли до Москвы?

Попытки представителей традиционной истории опереться на мифы об отсутствии в СССР достаточного количества солдат и офицеров, современного вооружения и опыта боевых действий полностью опровергнуты рассекреченными данными Архива оргуправления Генштаба Российской армии. Сейчас уже даже школьник обязан знать, что 22 июня 1941 года, в кадровых частях Красной армии имелось более 4,8 млн. человек. Только на западной границе СССР имел 14 285 танков, 9,2 тысячи боевых самолетов, 32,9 тысячи орудий и минометов. В первые месяцы войны в РККА было призвано еще более 5 млн. солдат и офицеров.

Между тем Германия вместе с союзниками для нападения на СССР располагала следующими ресурсами: около 5 млн. военнослужащих, 4,3 тысячи танков, 47,2 тысячи орудий и минометов, 5 тысяч боевых самолетов.

Как же при таком раскладе сил стала возможной реализация фашистского плана «Барбаросса»? Что позволило гитлеровцам осуществить свой блицкриг? Что мешало нам пойти по пути Маннергейма и подготовиться к глубокоэшелонированной обороне? Неужели мы не учитывали опыт финской войны?

В том-то и дело, что учитывали. Лишь в 1996 году рассекречен план обороны, предложенный И.В. Сталину начальником Генерального штаба РККА маршалом Б.М. Шапошниковым. Главный его смысл в том, что неожиданного (да и любого в принципе) удара основным частям нашей армии можно было избежать, разместив их не на новой границе 1939-40 годов, а на старой. Закопаться в оборону, имея перед собой более 200 км «нейтральной полосы» – новой территории, присоединенной к СССР в Западной Белоруссии, Украине и Бессарабии. Решился бы Гитлер на «вероломное» нападение, зная, что более 3 млн. наших солдат и офицеров, оснащенные закопанными в укреплениях 14 тысячами танков и 32 тысячами орудий, находятся в тылу, в 200 км от государственной границы? Наверняка даже ему не пришла бы в голову такая бредовая идея.

Почему же Сталин не утвердил план Шапошникова в 1940 году, избрав курс на разработку активного контрблицкрига и сменив для этого начальника Генштаба уже в феврале 1941 года? Верным ли оказался его выбор: лучшая оборона - контрнаступление?

Найти однозначный ответ на этот вопрос невозможно. Но стоит попытаться понять логику руководителя одной из крупнейших империй в истории человечества.