В сентябре 2006 года последние дни в музее-усадьбе В.Э. Борисова-Мусатова (филиал Саратовского государственного художественного музея имени А.Н. Радищева на Вольской, 33) работает выставка «Мелодии грусти старинной…», посвящённая усадебным впечатлениям в творчестве художника. Живописные этюды из собрания Радищевского музея, художественные фотографии, представленные на выставке, уносят нас в начало двадцатого столетия, приоткрывая двери в Мир грёз и фантазий, созданный выдающимся живописцем.
Часто Виктора Борисова-Мусатова называют певцом закатной поры русской дворянской усадьбы, коей по существу был рубеж двух веков XIX и XX. Но такое определение скорее устанавливает хронологические рамки зрелой поры творчества художника. Отнюдь не ностальгия по прошлому, но красота природы, ландшафта, архитектуры привлекала Мусатова в усадьбах Слепцовке, Зубриловке, Введенское. И на вопрос, какая именно эпоха отражена в его картинах, художник отвечал, что это, знаете ли, просто красивая эпоха…Мусатовская эпоха… «Летняя мелодия. День склоняется к вечеру. На террасе группа дам. Зелёный плющ. Старый мрамор на фоне тенистого парка и стены дома, освещённые солнцем. Снизу под ними поднимаются неслышно прозрачные тени. Звуки цитры. Лёгкий разговор и лишь у одной задумчивый взор вдаль, к своим рассеянным мечтам. Жеманные позы. Богатство материй. Летние облака, принимая фантастические формы, плывут над парком».
Так описывал В.Э. Борисов-Мусатов замысел одной из предполагаемых фресок, предназначенных для украшения стен московского особняка госпожи Деражинской. Картина, что создаётся для услады глаз, описана скорее как сцена из спектакля, с безупречно подобранными персонажами, наделёнными особыми «живописными» репликами. Эскизы фресок «Весенняя сказка», «Летняя мелодия», «Осенний вечер», «Сон божества» ныне хранятся в Государственной Третьяковской галерее в Москве. Эскизы, созданные осенью 1904 года, поражающие авторской индивидуальностью и своим совершенством, увы, так и не получили своего окончательного воплощения. Круговерть следующего 1905 года, наполненная трагическими событиями, как для всей России, так и для В.Э. Борисова-Мусатова оставит для нас прекрасные произведения, созданные художником ранней осенью в небольшом городке Таруса. Но лето – любимое время года, время творчества и расцвета жизненных сил будто бы завершится в 1904 году, во время краткого пребывания семьи Мусатовых в подмосковной усадьбе Введенское. Усадьба Введенское считалась одной из красивейших в Подмосковье. Создавалась она по проекту Николая Александровича Львова, человека разносторонне одарённого: художника, баснописца, переводчика и либреттиста, архитектора и археолога, основоположника пейзажного стиля в русском садово-парковом искусстве. Усадебный комплекс во Введенском, возведённый по его проекту, современники назвали «Зеркалом души века, быта русского». В конце 1790-х годов Николай Александрович писал тогдашнему владельцу имения П.В. Лопухину: «Введенское ваше таково, что я замёрз было на возвышении, где вы дом строить назначаете, от удовольствия, смотря на окрестность, и 24 градуса мороза насилу победили моё любопытство. Каково же должно быть летом? Приложа, как говорят, руки к делу, место сие выйдет, мало есть ли сказать, лучшее из Подмосковных. Натура в нём всё сделала, но оставила ещё и для художества урок изрядный. Всё это поверял я на месте, нанёс план и теперь делаю расположение всей усадьбы вообще…».
Летом 1904 года в окрестностях усадьбы поселилось целое общество московских приятелей: критик А. Шемшурин и его жена Татьяна Семёновна – сестра близкого друга Мусатова, художника Н. С. Ульянова, давний соученик и член Московского товарищества художников Н.Ф. Холявин с близкими… В начале к компании присоединилась Елена Эльпидифоровна Мусатова, сестра художника, сумевшая по достоинству оценить живописную красоту местности. Усадебный дом, расположенный на горе, придавал, особую прелесть пейзажу. Сбегали вниз к Москве – реке аллеи парка. Весь парк занимал большую территорию, причем запущенности не чувствовалось, но деревья и кусты напоминали обычный густой лес. Елена Эльпидифоровна невольно вспоминала брата в отношении возможности здесь поработать. И в середине лета Виктор Эльпидифорович вместе с женой Еленой Александровой на несколько дней приезжают во Введенское. Пользуясь теплыми солнечными днями, Мусатов с увлечением работает. Тем более что недостатка в натуре не было: сестра, жена, Татьяна Шемшурина, Сонечка Стеблова были истинным воплощением Мусатовских героинь. Неторопливость, плавность движений, степенность и грациозность дам, прекрасно гармонировали с природой и архитектурой усадьбы. К.В. Шилов, автор биографической книге о художнике («Борисов-Мусатов». Серия ЖЗЛ, 2000 г.) воссоздал целые сцены тех летних дней: «…Холявин стал неожиданно свидетелем того, как работает Мусатов. Ведь до чего просто и великолепно придумал: вывести на прекрасную природу – на луга и в аллеи – женщин в «старинных» платьях. И они сами, легко и естественно двигаясь, начинают тебе что-то «подсказывать»…Болтают на ходу, Лена пытается поймать бабочку, поправляют одежды. И природа прикасается к природе, возникают разные ритмы, движения настроения… Мусатов щелкает затвором фотоаппарата. Иногда подойдёт, подбросит шутку или о чём-то серьёзном заговорит и отходит, внимательно наблюдая.
Действительно, в эти минуты Мусатов зорко подмечал бесконечные, музыкально текучие сочетания: «рифмовались» облако и белый стоячий кружевной ворот платья, садовая скамья и круглый бассейн, стволы деревьев и склонившиеся фигуры присевших на скамью натурщиц…Женщины – его бесценные помощницы – словно выявляли одухотворённость природы, были «движущимися в движущемся», в них оживала стихийная соприродность…».
День за днём рождаются «Дом в Введенском», «Отблеск заката», «Парк погружается в тень», «Пастораль», произведения, наполненные высшей гармонией бытия.
Как и раньше Мусатов много фотографирует, по свидетельству Н.Ф. Холявина впоследствии «у него нашли несколько сотен даже не проявленных пластинок». В собрании Радищевского музея хранится неоконченный этюд «Танцующие фигуры», созданный во Введенском. Небо, облака, кусты, деревья будто бы дышат на холсте, так легко и тонко передано настроение природы. Фигуры танцующих девушек лишь обозначенные штрихом, подчеркивают музыкальность произведения. На выставке в музее-усадьбе в соседстве с фотографиями, по праву отнесёнными к жанру художественных, впечатление танца, плавного кружения усиливается.
И звучат, звучат «мелодии грусти старинной…» приглашая черпать откровения в образах Мусатова, делать открытия в многогранных его творениях. Искренность же и творческая сила художника – камертон для тех, кто прислушивается и к звукам собственной души.
Элеонора Белонович