Состав регулярных и казачьих войск 1-й и 2-й Западных армий с 17 по 25 августа 1812 года

В приложении 1 представлен состав 1-й Западной армии по ее рапорту «о числе войск» от 17 августа^[1].

Накануне главным арьергардом командовал М.И. Платов. Его иррегулярная конница и отряд Розена (с Польским уланским полком) являлись двумя частями данного соединения.

16 августа казачий атаман писал А.П. Ермолову: «А вчерашний выговор мне, что я сближаюсь к армии, будто от одного авангарда малого неприятельского, чуть было не сразил до болезни»^[2]. И вслед за этим «выговором» от Барклая де Толли он был отстранен от командования (его сменил П.П. Коновницын) и даже получил предписание отправиться в Москву.

Перед отъездом он поручил начальство над всеми казачьими полками генерал-майору Краснову 1-му, как старшему в чине из Войска Донского, а также генерал-майору Иловайскому 5-му, который прежде возглавлял «иррегулярную» часть главного арьергарда. Поэтому Платов отозвал Краснова из отдельного отряда (см. прил. 1) и назначил «туда с полком подполковника Власова 3-го»^[3].

В 1911 году Н.П. Поликарпов считал, что до 20 августа состав главного или «центрального» арьергарда в пехоте и кавалерии оставался прежним, т.е. как при Платове, и изменения произошли только в артиллерии. И лишь 21-го он был «значительно усилен»^[4].

Но в «Изображении военных действий...» Барклай писал: «Вследствие сего решился я продолжать отступление до Царева Займища. 17-го числа прибыли туда обе армии <...>. Для подкрепления арьергарда <...> отрядил я уже 3-ю дивизию и 2-й кавалерийский корпус под начальством г.-л. Коновницына»^[5].

А в «Боевом календаре-ежедневнике» (1913 г.) Поликарпов привел следующий состав арьергардов 1-й армии 17 августа^[6].

«Центральный» арьергард П.П. Коновницына:

«Северный» арьергард К.А. Крейца:

Как нетрудно заметить, в «центральный» арьергард поступили те же егерские полки, которые входили в отряд Розена. Но помимо них появился довольно солидный резерв, который, правда, постоянно следовал на некотором расстоянии впереди и, согласно замечанию Поликарпова, не принимал участия в боевых действиях.

Что касается регулярной конницы, то в указанных полках должно было насчитываться 60 эскадронов из 112-ти, имевшихся во всей армии. Причем в 3-х резервных корпусах без гвардейских полков, а также частей при главной квартире и военной полиции оставалось всего 8 эскадронов. Вместе с тем, по армейскому рапорту, в отряде Розена и еще двух «прочих» (2-м и 3-м) их было только 36.

В казачьем корпусе отсутствует полк Власова 3-го, и добавлены 1-й Бугский и 1-й Тептярский. По мнению Поликарпова, первый из них, а также полки Краснова 1-го и Перекопский конно-татарский составляли 1-ю бригаду, которая «находилась в отделе и держала связь» с отрядом Винцингероде. Собственно, как уже говорилось, Платов и назначил Власова командовать данной бригадой. При этом он предполагал вернуть полк Краснова 1-го в основной корпус, что, вероятнее всего, впоследствии было все же исполнено. А входивший ранее в ту же бригаду полк Андриянова 2-го поступил в «северный» арьергард.

По сведениям Поликарпова, полки Власова 3-го и Перекопский конно-татарский позднее действовали совместно с другими: «20 августа на правом фланге при городе Гжатске» – с 1-м Бугским и 1-м Тептярским, 23 и 24 числа – с полком Денисова 7-го^[7].

Расписание 2-й Западной армии 17 августа представлено в приложении 2.

18-го Кутузов предписал Багратиону «завтрашнего числа в помощь арьергарду 1-й армии в приличном месте выставить 15 эскадронов», указав следующую причину этого решения: «По объяснению со мною Михайлы Богдановича, что кавалерия 1-й армии за употреблением оной чрез долгое время в авангарде вместо казацких полков, при оной не состоявших, ослабела до того, что на некоторое время нужно отдохновение и, следственно, заменение оной другой кавалерией»^[8].

А 19-го главнокомандующий «предположил составить общий арьергард армий под командой, впредь до повеления, генерал-лейтенанта Коновницына»^[9]. От 1-й армии в него назначались:

От 2-й армии:

Барклай еще накануне пришел к выводу о необходимости создать такой «общий арьергард армий». И, во всяком случае, в подчинении Коновницына были войска не только «центрального», но и двух других арьергардов – «северного» и «южного» (именовавшихся отрядами правого и левого фланга). Последним, образованным из частей 2-й армии, командовал К.К. Сиверс 1-й. По данным Поликарпова, 17 августа он имел такой состав^[10]:

Согласно упомянутому выше предписанию Кутузова от 18 августа, 15 эскадронов 2-й армии предназначались для замены, видимо, того же их числа из 1-й. И затем 19-го в перечне частей 2-й армии указана вся ее легкая регулярная конница – 16 эскадронов. Правда, в тот же день Сиверс по приказу Багратиона отправил Коновницыну Литовский уланский полк, а вместо Ахтырского гусарского – Харьковский и Черниговский драгунские^[11].

Вместе с тем, конечно, обращает на себя внимание, что и от 1-й армии в общий арьергард назначались только два полка легкой кавалерии. А всей ее остальной коннице надлежало быть в своих корпусах. Однако, по данным из «Боевого календаря-ежедневника», этого не произошло, и после 17 августа, до 24-го в «центральном» арьергарде оставались 2 драгунских, уланский и 4 гусарских полка 1-й армии.

Всех их шефов и командиров Коновницын позднее включил в список отличившихся чиновников, но, заметим, за все «время движения» «от города Вязьмы до села Бородина»^[12]. И кроме этой конницы 3 драгунских полка тоже до 24-го были в отряде Крейца. Такова, во всяком случае, версия по сведениям из указанного труда.

К «центральному» арьергарду присоединились еще Литовский уланский, Харьковский и Черниговский драгунские полки. Так, Поликарпов указал их потери (всех трех) в составе данного соединения 20.8 под Гжатском и 23.8 при движении от Твердиков и у Гриднево. И, по крайней мере, в 6 часов утра 21-го Сиверс докладывал Багратиону, что без отступавших отдельно Киевского и Новороссийского драгунских полков у него остался только Ахтырский гусарский. Его отряд в тот день также включал 3 егерских полка^[13].

18 августа М.А. Милорадович доложил императору о прибытии к армии с «калужским» корпусом, имевшем 14589 пехотинцев и 1002 кавалериста (с учетом нестроевых чинов). И «все сии люди» поступили на укомплектование ее полков^[14].

Это отражено в «Ведомости о числе войск, прибывших с ген. от инф. Милорадовичем...» (без точной даты), а также в другой, составленной в октябре 1812 г. Согласно последней, пехота была распределена таким же образом 18 и 19 августа. И в отношении 2-й армии сведения из первого документа подтверждаются в приказе Багратиона от 19 августа и «Ведомости о недостающем числе людей...» от того же числа^[15].

При этом «калужские» рекруты поступали в существующие батальоны и эскадроны за исключением того, что к Елецкому пехотному полку его 2-й батальон должен был просто присоединиться. И в дальнейшем данное подразделение тогда предполагали использовать только «целым его составом».

А 20 августа Кутузов, по-видимому, с целью сбережения кадров для создания новых резервов, приказал всех бывших при войсках Милорадовича «штаб-, обер- и унтер-офицеров, старых рядовых и барабанщиков отправить немедленно в Калугу»^[16].

Через два дня основные силы 1-й и 2-й армий прибыли к Бородину. Их арьергарды находились тогда на еще довольно значительном удалении, но 23-го Коновницын доложил, что вследствие возобновления неприятельского наступления войскам под его непосредственным командованием пришлось отойти к Колоцкому монастырю. Там расположились егерские полки, а 3-я пехотная дивизия – в деревне Окиншино (Акиньшино), в 1 1/2 верстах. Конница «к концу дела» «заняла снова позицию около деревни Валуева». При этом в ходе боевых действий и «кавалерия генерал-лейтенанта Уварова была в скорости построена в боевой порядок около Валуева и тем самым много способствовала к удержанию неприятеля»^[17].

Обратимся теперь к рапорту о численности войск 1-й армии 23 августа^[18].

В отношении 1-го резервного кавалерийского корпуса отсутствуют сведения только о 8 эскадронах. Во 2-м и 3-м их насчитывалось 30, поскольку вместе с ними учтена также 1 арт. рота (очевидно, конная № 6). Тогда без находившихся в конвое главной квартиры и при военной полиции 2-х драгунских полков (Каргопольского и Ингерманландского) из всех трех соединений остается: 8 + ((64 – 8) – 30) = 34 эск. И такое распределение конницы, конечно, отличается от приведенного выше мнения Поликарпова, согласно которому вплоть до 24-го в арьергардах (т.е. не в своих корпусах) было 60 эскадронов 1-й армии.

Необходимо также заметить, что несколько другим был и состав егерских полков Коновницына по сравнению с тем, который главнокомандующий утвердил ранее (19.8): 11-й и 36-й полки заменили 34-й и 18-й.

Следующий рапорт о численности войск 1-й армии – от 24 августа^[19]. И этот документ составлялся уже, в сущности, точно таким же образом, как 17-го числа, т.е. с учетом всех откомандированных войск. И именно поэтому в нем упоминаются отправленные намного ранее в корпуса Витгенштейна и Эртеля арт. подразделения – батарейная рота № 28 и 6 других орудий (легкой роты № 4).

Распределение кавалерии по 3-м резервным корпусам дано прежним, но упоминаются также части, не включенные в рапорт. И помимо замечаний, касающихся Казанского, Ингерманландского и Каргопольского драгунских полков, есть еще одно: «Сибирский, Иркутский и эскадрон Оренбургского драгунского полка командированы от арьергарда по дороге влево». Оно, несомненно, относится к отряду Крейца.

Всего же в рапорте без войск Коновницына учтены 70 эскадронов, и сказано в общей сложности о еще 21. Без них остается 25. И они, по всей видимости, должны были в тот момент числиться именно в «центральном» арьергарде.

Он также, в соответствии с предписанием Кутузова от 19.8, включал 6 егерских полков (на тот момент: 1-й, 33-й, 19-й, 40-й, 11-й и 36-й) и 3-ю пехотную дивизию (без 3-го батальона Селенгинского полка, но с двумя сводно-гренадерскими). Вместе в них насчитывалось 25 батальонов, как и указано в рапорте.

Согласно тому же предписанию, в арьергард были назначены 1 батарейная и 1 конная арт. роты. Последняя имела номер 7, а первая, по версии Поликарпова, – номер 30. Кроме того, успешно действовала «в отражении неприятеля» Донская конная арт. рота № 2. Это косвенно подтверждается и данными армейских рапортов: 24-го количество батарейных орудий увеличилось на 12, а конных – на 24.

Наконец, была в подчинении Коновницына также иррегулярная конница. Но в рапорте нет отдельной строки по корпусу Платова, а в арьергарде указано только общее число эскадронов и рот – 98.

Если из этой величины вычесть подсчитанное выше количество эскадронов регулярной кавалерии (25) и арт. рот (3), то останется 70. И весьма вероятно, что это 70 казачьих сотен, составлявших 14 полков. Ведь в рапорт от 17 августа без конвоя главной квартиры включены сведения о 9 казачьих полках из корпуса Платова (и там, заметим, Атаманский полк обычного 5-сотенного состава), а также упоминаются еще 8. При этом три из них входили в отряд Винцингероде, и поэтому они действительно никак не могли тогда быть у Коновницына.

Об остальных 14 полках в рапорте от 24 августа нет никаких замечаний. Но они и не требуются, если 70 сотен включены в общее количество эскадронов и рот «центрального» арьергарда.

В действительности же казаков в этом соединении должно было быть меньше. Так, полк Андриянова 2-го находился в отряде Крейца. И к тому времени 1-й Бугский и 1-й Тептярский откомандировали (возможно, не в полном составе) для прикрытия районов, лежащих к югу от Смоленского тракта^[20].

Что же касается бригады подполковника Власова 3-го, то, по сведениям Поликарпова, 24-го она сражалась с неприятелем, «не доходя до села Бородина». При этом, заметим, в ней вместо полка Краснова 1-го был другой – Денисова 7-го^[21].

Какие части регулярной конницы числились тогда в «центральном» арьергарде?

В соответствии с нашими подсчетами, из 25 эскадронов 8 принадлежали 1-му резервному кавалерийскому корпусу, из которого для усиления войск Коновницына отделялся Елисаветградский гусарский полк. По рапорту Барклая, он успешно действовал 24 августа при отражении неприятеля, стремившегося в тот день овладеть Бородиным «неоднократно»^[22].

Хорошо известен также рапорт Коновницына от 19 сентября, в котором говорится об «атаке, произведенной вторым батальоном Изюмского гусарского полка и казаками поутру 24-го числа августа незадолго до вступления арьергарда в позицию армии»^[23].

А в списке отличившихся чиновников^[24] в частности сказано, что «Мариупольского гусарского полка майор Лесовской» (командир 2-го батальона) 23 августа «получил особое поручение с шестью эскадронами командуемого им полка удержать неприятеля, который <...> стремился обойти правый фланг арьергарда». И эту задачу «исполнил он с совершенным успехом» – «отважно атаковал по приказу несравненно превосходнейшую неприятельскую кавалерию под личным предводительством вице-короля итальянского».

Помимо этого, у Поликарпова есть сведения о потерях, понесенных Московским и Курляндским драгунскими полками не только 23 августа, но и на следующий день^[25].

Таким образом, 24-го «центральный» арьергард, по всей видимости, должен был включать весь Елисаветградский гусарский полк, и в нем также могли числиться подразделения Изюмского (не менее 4 эскадронов) и Мариупольского гусарских, Московского и Курляндского драгунских полков.

Данный вопрос требует дальнейшего выяснения.

Как известно, «отряд правого фланга» под командованием Крейца 23 августа действовал в районе селения Мышкино, а на следующий день, во всяком случае, его регулярные части двинулись «к селу Бородину» и сражались с неприятелем у Глазово. Казачий полк Андриянова 2-го тогда же «был в деле при селении Воронцове»^[26].

Из имеющегося в армейском рапорте от 24.8 замечания об этих регулярных частях следует, что в их составе был только 1 эскадрон Оренбургского драгунского полка. И, по одному из предположений, остальные его эскадроны могли числиться тогда в своем корпусе (2) и главном арьергарде (1). Но, разумеется, и этой версии необходимы документальные подтверждения.

«Отряд левого фланга» в течение 23 августа отступил к Колоцкому монастырю. Как уже говорилось, часть кавалерии 2-й армии была откомандирована для усиления войск под непосредственным начальством Коновницына. И, находясь еще в дер. Твердики, он просил Багратиона оставить прибывшие ранее к нему из этой армии драгунские полки «до завтрева». А утром 24-го (в седьмом часу) К.К. Сиверс докладывал: «Вследствие приказа главнокомандующего князя Кутузова, ген.-лейт. Коновницын предписал порядок отступления войск <...>, о вверенном же мне 4 резервном кавалерийском корпусе в сказанном приказе ничего не упомянуто»^[27].

Таким образом, «по умолчанию» в подчинении Сиверса оказалось все данное соединение. И, следовательно, состав его арьергарда несколько изменился:

Из последнего, вероятно, еще до начала Шевардинского боя выбыли полки Быхалова 1-го и Комиссарова 1-го. Их откомандировали для прикрытия районов, лежащих к югу от Смоленского тракта^[28].

Согласно составленной в октябре сводной ведомости по 1-й армии, распределение конницы «калужского» корпуса произошло только 23 и 24 августа. При этом все эскадроны поступили на укомплектование своих полков за исключением двух: гусары Павлоградского полка были прикомандированы к Мариупольскому^[29]. Такой вариант заметно отличался от более раннего (см. выше) и появился, вполне возможно, в связи с подходом к Бородину отряда под командованием подполковника Павлищева.

24-го Кутузов приказал отправить в Можайск батальон Елецкого пехотного полка, который тогда имел отличавшийся от обычного состав за счет поступившего накануне из «калужского» корпуса 2-го батальона. При этом последний в 1810 году получил особое назначение и именовался поселенным. И именно он должен был прибыть в Можайск к полковнику Шульгину^[30].

Выбытие подразделений, конечно, отражалось в документах. И если обратиться к армейским рапортам о численности войск 24 и 25 августа, то сравнение содержащихся в них данных по 4-му пехотному корпусу показывает следующее.

Число батальонов осталось неизменным – 21. Количество обер-офицеров и нижних чинов уменьшилось, соответственно, на 12 и 377 человек. При этом, очевидно, только часть этих людей могла быть в откомандированной легкой арт. роте № 43. Вместе с тем во 2-м батальоне Елецкого полка первоначально насчитывалось 689 строевых чинов (включая 14 старших офицеров).

Кстати говоря, в этих двух документах вызывают вопросы некоторые сведения по резервным кавалерийским корпусам, а также подсчет конных орудий.

В приложении 3 представлен состав 1-й армии по ее рапорту от 24-го. А аналогичное расписание на тот момент всех регулярных частей 2-й армии, по крайней мере, формально должно было остаться таким же, как 17-го (всего 59 бат., 52 эск., 14 арт. и 3 инж. р.).

Как известно, в диспозиции от 24 августа^[31] войскам 1-й и 2-й армий предписывалось ожидать генерального сражения в следующем боевом порядке.

В диспозиции также есть весьма важное указание о егерях 1-й армии. К нему мы еще вернемся. А использование 6 егерских полков 2-й армии, по-видимому, было оставлено на усмотрение Багратиона. И именно 24 августа, например, по мнению Поликарпова, все они участвовали в Шевардинском бою.

Резервная артиллерия, согласно этому документу, – «при резерве остающаяся».

При 3-м пехотном корпусе числились 7,5 рот, при 5-м – 6, а также 1 взвод и 2 батареи. Соответственно, всего «пешая» артиллерия при главном резерве должна была включать 6 батарейных и 6 легких рот с 1 взводом, конная – 1,5 роты (№№ 5 и 4) и 2 батареи. В них насчитывалось 180 орудий.

А все остальные арт. части 1-й армии, по-видимому, предназначались для того, чтобы расположить их в укреплениях от Горок до Москвы-реки, а также вместе со «своими» войсками, т.е. на правом фланге и в центре боевого порядка. С более детальной аргументацией этого мнения можно ознакомиться в известной статье А.П. Ларионова «Использование артиллерии в Бородинском сражении»^[32].

Иной диспозиции кроме той, которая датирована 24-м числом, не составлялось. И до начала состоявшегося через два дня генерального сражения произошли довольно значительные изменения. Основные из них, конечно, хорошо известны.

1) 2-я сводно-гренадерская дивизия заняла позицию фактически в основной боевой линии левого крыла. Заметим также, что до 26-го к ней был присоединен 2-й св.-гр. батальон 26-й пех. дивизии.

2) 2-я кирасирская дивизия оказалась в частном резерве 2-й армии.

3) Был создан «отдельный Утицкий отряд», в который вошли 3-й пехотный корпус, казаки Карпова 2-го и часть Московского ополчения.

Что касается артиллерии, то из главного резерва легкая рота № 6 и половина батарейной № 1 последовали с 3-м пехотным корпусом, а батарейную № 3 и другую половину батарейной № 1 расположили на левом фланге.

Из 23-й полевой бригады легкую роту № 43 отправили в Можайск, а батарейную – в резерв (по распространенной версии, армии Багратиона).

Помимо этого, в рапорте «о числе войск» 1-й армии от 25 августа зафиксировано прибавление к ее составу одной конной арт. роты – вероятнее всего, имевшей номер 22^[33]. По версии Ларионова, она находилась в главном резерве или, точнее, в его конно-артиллерийской части с ротами №№ 4, 5, 9 и 10.

Последние две поступили к 26-му из 2-й армии. И все они располагались «позади и правее дер. Семеновской, за 4-м кавалерийским корпусом». Правда, утверждая это в упомянутой выше статье, историк ссылается только на известный план К.Ф. Толя (1814 г.)^[34].

А в расписании Поликарпова на 26 августа конные роты № 9 и № 10 указаны в арт. резерве левого фланга. И в него же включены из 1-й армии помимо батарейных рот № 3 и № 23 еще конные №№ 5, 7 и 22. Но следует заметить, что представленный там состав всей артиллерии 2-й армии почти полностью совпадает с перечнем подразделений в прилагавшихся к рапорту К.Ф. Левенштерна списках отличившихся офицеров и нижних чинов^[35].

По расписанию Ларионова, в котором, бесспорно, устранены многие ошибки других историков, к 26-му артиллерия была распределена следующим образом.

Но... В той же статье Ларионов замечает, что на участке 12-й пехотной дивизии не могло быть ни одного орудия (прим. 63). И в расписании русских войск из путеводителя «Бородино» (1975 г.) легкие роты № 22 и № 23 указаны при своей дивизии. Батарейная рота № 31 там, напротив, включена в резерв^[36].

Возникли у исследователей сомнения и в том, что помимо 24 орудий, размещенных в трех «флешах», рядом «на флангах и в промежутках между укреплениями» находились еще 28. И в частности, по одному из мнений, дивизион поручика Маслова был «отряжен» во время Шевардинского боя, а к началу генеральной битвы он вовсе не располагался возле Семеновских укреплений. И так далее.

Любопытен также вопрос о большом «некомплекте» арт. стволов в батарейной роте № 31. Ведь если он так и не был устранен, то при Бородино у русских соединенных армий имелось не 624, а 617 орудий. Во всяком случае, по ведомости о потерях 8-го корпуса, до сражения в этом подразделении «состояло на лицо» значительно меньше рядовых, чем в батарейных ротах № 11 и № 32^[37].

Вместе с тем распределение многих арт. частей установлено окончательно – например, всех, числившихся при гвардейском корпусе, 3-й полевой бригады и т.д. По ряду других подразделений могут появиться только небольшие уточнения, или их не будет совсем. И в частности к таковым, на наш взгляд, относятся 12,5 рот правого крыла.

В диспозиции от 24-го говорилось, что «егерские полки 1-й армии, ныне в арьергарде находящиеся, равно и те, которые стоят в кор-де-баталии», «идут на правый фланг армии, за 2-й пехотный корпус, где и поступают частью для занятия лесов», «и частью для составления резерва»^[38].

По-видимому, в полном соответствии с этим указанием 1-й егерский полк под командованием М.И. Карпенко 24 августа, после перехода Колочи «пошел влево, на правый фланг», где уже находились все егеря 2-го пехотного корпуса, и даже «примкнул там к отряду принца Евгения Виртембергского»^[39]. Туда же, вероятнее всего, от Бородина направился и 33-й полк.

Но, как известно, егеря 6-го корпуса и 23-й дивизии к началу генерального сражения занимали совсем иные позиции. Кроме того, 26-го, но до начала битвы, полк Карпенко был отозван с правого крыла и размещен впереди центра боевого порядка.

Более подробно о расположении к тому моменту всей легкой пехоты, а также артиллерии говорится в нашей статье «Некоторые вопросы, касающиеся русских арьергардов, егерей и артиллерии при Бородино».

Что касается иррегулярной конницы, то к 26 августа отряд Карпова 2-го состоял только из 6 полков (см. выше). А у Платова без 1-го Бугского, 1-го Тептярского и «конвойного» 2-го Бугского полков оставалось, таким образом, 12.

По расписанию Поликарпова, полки Андриянова 2-го, Чернозубова 8-го (Краснова 1-го), Власова 3-го и Перекопский конно-татарский входили в «крайний правый наблюдательно-охранительный отряд». На северный фланг был командирован также 1-й Башкирский полк. И перед самым началом генеральной битвы Платов «отправил вправо верст за пятнадцать отряд под командою полковника Балабина 2-го, из пяти сотен полка Атаманского». Поэтому «в 7 часов утра 26-го числа» он и «выступил из лагерного расположения» именно со всей остальной конницей, т.е. с 30 сотнями и «частью полка Атаманского».