Момент, изображенный на этой картине, относится к тому времени, когда Отечественная война была близка к окончанию. Наполеон уходил из России, наши войска преследовали его по пятам. Победа при Тарутине 6-го октября и Мало- Ярославце 12-го октября подняли дух русской армии, а главное они привели к цели, которой добивался Кутузов: французы вынуждены были отступать по Смоленской дороге, т. е. по тому пути, каким они пришли в Москву; последний был совершенно опустошен, и двигаться по нему — значило обречь себя на голодовку за полной невозможностью обеспечить армию провиантом. Тем не менее другого выхода не было, и Наполеон с своей армией направился к Смоленску, через Вязьму, постоянно тревожимый нападениями с нашей стороны. Следом за ним шел авангард русской армии под начальством отважного Милорадовича, которым всегда был доволен Кутузов и называл его «моя любовница». Тыл французов все время терпел урон от лихих набегов казаков Платова, наводивших ужас на неприятеля, а с флангов на него нападали партизанские отряды Давыдова, Сеславина и Фигнера. В недальнем расстоянии двигались и главные силы русской армии. Так отступая, терпя холод, испытывая всевозможные лишения, теряя артиллерию, то отбитую нашими отрядами, то просто брошенную на дорогах, покрывшихся гололедицей, непрерывно уменьшалась великая армия, получив еще вдобавок удар под Вязьмой, который причинил ей большой урон. 28-го октября французы вступили в Смоленск и 31-го направились дальше по дороге к Красному. На этом переходе и разыгрался тот эпизод, к которому художник приурочил свою картину «В штыки! Ура! Ура!».

Наполеон выступил из Смоленска 2-го ноября, и в это время французский офицер де-Пюибюск писал из Смоленска следующие строки: «Наполеон идет со своею гвардией и пехотою; о кавалерии и думать нечего, ее нет. Я не знаю, где он возьмет конницу, необходимую для передовых разъездов. Артиллерии также почти нет; небольшое количество артиллерийских лошадей едва в состоянии сделать 6 дней пути, а до Вильны отсюда 12 дней дороги. Вчерашний день императорская гвардия выступила из города чрез Виленские ворота по направлению к Красному. Теснота была ужасная, самого Наполеона чуть не задавили». На другой день двинулся вице-король со своим отрядом, и вот тут-то на него ударили наши войска под начальством Милорадовича и принца Евгения Виртембергского, которому собственно и принадлежит честь этой победы, так как он первый бросился на неприятеля и рассеял его головную колонну. Картина Верещагина рисует интересный момент. Русский полк стоял в засаде среди густого леса, в глубоком снегу, ожидая неприятеля. Наконец донесли, что вице-король двигается по большой дороге. Тогда воодушевление охватило всех от начальника до последнего рядового, и горя страстным желанием победить, с громовым криком: «В штыки! Ура! Ура!» — русские воины бросились на неприятеля со всей стремительностью, какую допускали сугробы снега, в которых солдаты утопали по колена. Легко себе представить, каких усилий требовал этот бег по глубокому плотному снегу с ружьями на перевес, и мы можем, смотря на картину, заключить, что и русской армии было нелегко бороться с войсками Наполеона зимой. Действительно, не смотря на то, что армия находилась в полном обеспечении со стороны продовольствия, а также в смысле снаряжения теплой одеждой, так как по приказанию фельдмаршала Кутузова войска наши были снабжены теплыми полушубками, тем не менее солдатам сильно приходилось страдать от морозов, громадное их число заболело, и это повлекло за собою значительное ослабление наших сил, побуждавшее Кутузова особенно поддерживать избранную им тактику крайней осторожности.

Описываемое дело имело последствием, что вице-король хотя и пробился, воспользовавшись темнотою ночи, в Красное, тем не менее потерял около двух тысяч человек убитыми и ранеными, одно знамя и семнадцать орудий. Это была одна из тех небольших побед, которые, выпадая на нашу долю беспрерывно с тех пор, как началось отступление Наполеона, приводили к тому, что «Великая армия» ежедневно таяла, точно ледяная гора под жгучими лучами солнца.