Собираясь на первые в своей военно-исторической жизни маневры я рисовал в своем воображении картины будущего похода, но они поблекли и осыпались как осенние листья на ветру от действительных впечатлений. Мне кажется, что для каждого, кто прошел от начала и до конца этот действительно трудный марш, он запомнится надолго, поскольку в эти ночь и день вместились события, которых с толикой хватило бы на целую неделю.

Из Москвы до Можайска мы с семеновцем Александром Шатулиным добирались на электричке вместе с гусарами 4-го Парижского полка. Два часа пути за разговорами пролетели незаметно. На пирон вокзала г. Можайска мы ступили в начале девятого вечера 18 мая. До Лужецкого (Ферапонтовского) монастыря добирались на такси. Десять минут – и мы в точке сбора, на конюшнях. Там уже во всю кипела подготовка к предстоящему предприятию: готовилась упряжь, собирались обозы, подгонялась амуниция. Мы сбросили с себя рюкзаки, мирские одежды и облачились каждый в форму своего полка: Саша – в мундир нижнего чина лейб-гвардии Семеновского полка, а я – в форму нестроевого лейб-гвардии Преображенского полка. Остаток вечера прошел в ожидании прибытия запаздывающих участников похода за беседами с пусканием по кругу веселящих и согревающих напитков. Надо сразу отметить, что погода не внушала ни надежд, ни оптимизма: дул непрестанно пронизывающий холодный ветер, по небу грозно бродили свинцовые тучи из которых методично сыпал на землю дождь. Я заметил, что лица и речи провожающих были гораздо пессимистичнее и унылее, чем вид тех, что бесповоротно решился идти в ночь, в непогоду, в неизвестность. «Чему быть – тому не миновать» – думали мы.

Около полуночи прибыл Сир (Олег Валерьевич Соколов, глава Военно-исторической ассоциации России) с сопровождающими лицами. Войска построились в конюшне для встречи командующего, который, несмотря на некоторые сложности прибытия из Питера в Можайск, был в прекрасном расположении духа.

Уместно будет здесь прервать повествование и перечислить состав участников маневров обеих армий.

Кроме того, как в русскую так и французскую армии сопровождали по одному обозу с прислугой и прелестными маркитантками.

Как видно из списка, большая часть полков, за исключением 4-го гусарского, разумеется, Литовского уланского и 42-го егерского были представлены малым числом делегатов – 1-3 бойцами. Так, Семеновский полк представлял Александр Шатулин, а честь представлять Преображенский полк выпала автору сих строк… Сир поприветствовал войска, после чего господин майор Уланович объяснил диспозицию ночного марша. Особый интерес и воодушевление вызвала раздача жалованных денег всему личному составу обеих армий. Каждый от рядового до генерала получил на руки 2 копейки медью, которые можно было потратить во время похода на водку и прочие солдатские увеселения. Свои честно отработанные 2 александровские копейки 1813 года я сохранил на память о многотрудном походе. Догадываюсь, что многие поступили так же. И не по скупости, а воспоминаний для.

На час ночи было назначено выступление в поход. А пока пехота грелась у костра, а французская кавалерия с пением песен раскатывала в манеже коней. 42-м егерским полком по указанию майора Улановича было изготовлено заранее достаточное количество факелов, столь необходимых для ночных маршей. Каждый пехотинцу, помимо ружья пришлось нести по 3-4 факела.

И вот наступил час, которого мы так долго ждали. К счастью, погода изменилась в лучшую сторону. На небе высыпали звезды, и луна бросила свой бледный свет на окрестности. Первым выступила объединенная кавалерия. За ней проследовали два обоза в сопровождении французских спешенных гусар. Замыкали колонну 46-й егерский и гвардия. Огни, буйство красок и колорит звуков бразильского карнавала – зрелища самого по себе восхитительно для толпы, - все эти перья, бубны, полуобнаженные тела – тлен и прах по сравнению с незабываемым факельным шествием в ночи по полям и перелескам среднерусской полосы. Колышущийся свет факела в руке наездника вырывает из ночной тьмы кусок проселочной дороги, очерчивает силуэты пехотинцев, затянутых в строгие мундиры. Слышно как громыхает на ухабах обозная повозка и фыркают лошади. Музыкой для уха звучат привычные команды, а над всем властвуют соловьи, выводящие трели где-то совсем рядом. Кажется, что не соловьи, а сама душа твоя поет от ощущений давно желанных. Пусть на одну ночь и один день мы обманем свое время и уйдем этой походной колонной в тот век, в который нам не посчастливилось родиться…

Практика подтверждает, что обозы всегда тормозили движение войск. В очередной раз мы убедились в этом. После первого часа движения командование решило пустить обозы с легким прикрытием по другой дороге. Решение было правильным и своевременным т.к. нет ничего хуже ждать и догонять, а в нашем случае - двигаться рваным темпом с частыми остановками. Ночной марш проходил в стороне от населенных пунктов, лишь ближе к утру наша колонна промаршировала мимо дачного поселка и сквозь одну деревню. Только один раз колонна пересекла шоссе. Много бы я отдал, чтобы увидеть выражение лица и послушать впечатления единственного, по причине глубокой ночи, водителя, который видел следующую сцену: по краям шоссе возвышаются с одной стороны гигант-кирасир 5-го в полной экипировке, с другой – Литовский улан с флюгером. Оба освещают переход факелами. В это время дорогу переходит колонна пехоты эпохи наполеоновских войн. Движением руководит дивизионный генерал французской армии.

На втором часу пути перед колонной встало неожиданное препятствие в виде свежераспаханного поля щедро омытого непогодой. Высланный разъезд обходной дороги не обнаружил. Пришлось пересекать поле поперек. Удовольствие, надо сказать, еще то! На обратном пути при свете дня мы имели возможность рассмотреть в подробностях это чертово поле. По своей воле только сумасшедший мог бы решиться перейти его – настолько сильно оно было перепахано врагами пехоты – колхозными механизаторами. Однако ночью, когда масштаб препятствия был скрыт во тьме, войска форсировали это абсолютное бездорожье с завидным хладнокровием, что, если не пошло на пользу ногам, то решительно помогло замерзающим телам. Чем ближе к утру, тем холоднее становилось. Самыми легко экипированными были русские гвардейцы. Мы не брали с собой ни шинелей, ни палаток, ни одеял полагая, что вряд ли замерзнем на марше, а на бивуаке обойдемся и костром. Будущее показало, что мы не ошиблись в расчетах.

Итак, колонна шла почти без остановок приблизительно три часа. С первыми проблесками рассвета мы вышли на живописнейший берег Можайского водохранилища. Высланные заблаговременно квартирмейстерские команды подготовили место для бивуака: заготовили дрова, разожгли костры и приготовили ужин-завтрак. Войска расположились на отдых, который ни ночевкой, ни дневкой не назовешь, поскольку на восстановление сил после марша командование отвело время в промежутке с 5 до 10 утра. Кавалеристы расседлали лошадей. С прибывших обозов сгружалась провизия и лагерный инвентарь. Штаб призвал командиров частей на совет. Сир изволил угостить собравшихся глинтвейном собственного приготовления. Огромного размера чан был повешен над костром и вскоре аромат горячего бордо, приправленного корицей и прочими приправами, смешался с запахом недавно освободившейся от снега земли и ароматом хвойного леса. Присутствующие расположились вокруг костра. Каждая добрая кружка восхитительного глинтвейна предвосхищалась добрым тостом. Все были в прекрасном расположении духа и вполне довольны началом дня, обещавшим не менее сладостные часы войны. Еще не оголилось дно чана, как зазвучали бравые французские и не менее бравые польские военные песни под аккомпанемент сходившихся кружек и вновь начавшегося дождя.

Когда вместе с командиром 42-го егерского Михаилом Корчагиным мы вернулись в расположение его полка, то накормленный рядовой состав уже спал, отдыхая от трудов ночного марша. У костра сидел лишь дневальный – молодой рекрут. Спать совершенно не хотелось. Отпустив дневального сел у костра, раскурил трубку и предался впечатлениям ночи. Накрапывал мерзкий осенний дождик, лагерь спал. Часов в восемь утра ветер усилился и пригнал другую тучу с зарядом снега, после чего начался погодный каледоскоп, продолжавшийся весь день: с частотой в 15-20 минут летний град сменялся осенним дождем, его в свою очередь сменяли заряды зимнего снега. После чего с небес выливался на землю хороший осенний дождик. За дождиком следовало лето с ярким солнцем и высоким ясным небом. Отличный циклон, ничего не скажешь!

На бивуаке расположились по полкам. Русские егеря были, пожалуй, единственными, кто поставил палатки. Все остальные спали под открытым небом у костров, соорудив место для лежбища по своему усмотрению и исходя из предоставившихся возможностей. Много ли солдату надо: охапка лапника, шинель и седло или ранец под голову.

Наконец затрубили зорю, лагерь очнулся от оцепенения, встряхнулся от сна. На сборы ушло минут тридцать. Сир построил обе армии на берегу реки и объявил, что передает командование французской армией Жерару и возлагает на себя миссию судьи (сиречь бога) в предстоящих баталиях дня. Русской армией командовал майор Уланович.

Не могу не отметить, что энергия и задор Сира, обильно приправленные юмором, быстро стерли остатки трудной ночи с лиц молодых бойцов. За пять часов было разыграно 6 эпизодов. Сценарии некоторых из них были весьма и весьма оригинальны. Примером тому может послужить первый эпизод, который я назвал «Бой в лесу».

По сценарию объединенный пеший отряд французских и русских мародеров, ограбивших окрестные деревни и погрузивших поживу в обозные повозки, двигается по лесной дороге. Его задача любой ценой сохранить награбленное. В задачу другого интернационального конного отряда мародеров входит отбить обоз у первой шайки. Пешим отрядом командовал Жерар, конным – батька Уланович. Поскольку автор принадлежит по роду службы к пехоте, то дальнейшее изложение всех эпизодов будет вестись с точки зрения русского пехотинца.

Первый обоз мы потеряли сразу, поскольку в час X он не смог тронутся с места и был легко захвачен неприятелем. Второй обоз под прикрытием пехоты углубился в лес. Отойдя на достаточное расстояние, командиром было дано указание устроить завал, а вдоль дороги скрытно расположить отряд стрелков. Через десять минут дорога была перегорожена поваленными деревьями («зеленые» могут не волноваться: ни одно живое дерево не пострадало). Задача обороны упрощалась искусно выбранным местом: справа дорога обрывалась в обрыв и за это направление можно было не волноваться. Слабый левый фланг позиции был так же прикрыт завалами и контролировался спешенными французскими гусарами. Непосредственное охранение обоза состояло из нескольких французских пехотинцев и русских гвардейцев. Однако, выяснилось, что обозная лошадь (надо полагать тоже экспроприированная у крестьян при набеге на деревню) панически боялась выстрелов и норовила бежать куда попало из вражьего плена. Резонно опасаясь эксцессов предыдущих летних маневров, было решено выпрячь животное до окончания неминуемого налета вражьего конного отряда. Разведка доложила, что с левого фланга замечена группа всадников. Одновременно с получением это известия наша позиция была атакована другим отрядом французских гусар в тыл, но, поскольку это направление было прикрыто обширными завалами, противник вынужден был обходить нашу позицию слева, подставляя свой фланг под ружейный огонь. Несмотря на невыгодность такого маневра, ему удалось, объединившись со вторым отрядом литовских улан вытеснить наше прикрытие из леса на дорогу к неподвижно ожидающему решения своей участи обозу. Казалось, что исход схватки предрешен. Сир уже дал приказание прекратить кровавую резню, как вдруг по команде Жерара из засады раздались разящие почти в упор выстрелы засадного отряда егерей 42-го полка. В мгновение ока победители обратились в побежденных. Мы отстояли свой обоз и были признаны победителями. Тут же перед строем Сир за умелое командование, принесшее решительный перелом в ход сражения, произвел командира 42-го егерского полка Михаила Корчагина в унтер-офицерское звание. После этого был оглашен сценарий следующего эпизода.

СХЕМА ПЕРВОГО ЭПИЗОДА

В промежутке между первым и вторым эпизодами всех позабавили Парижские гусары, которые впряглись в повозку вместо лошадей и так тащили ее из леса в чисто поле смеясь и балагуря.

Сир построил войска и огласил сценарий второго эпизода. Задача объединенной пехоты на первый взгляд была проста: любой ценой отстоять обоз от покушений отряда кавалерии. Но дело усложнялось двумя обстоятельствами: 1) малочисленностью обороняющихся; 2) тем, что действовать пехоте приходилось на открытой местности.

Командующим было решено разместить две обозные телеги под прямым углом друг к другу для образования двух фасов оборонительного рубежа. Такая расстановка дала возможность сконцентрировать на оставшихся двух фасах максимальное число солдат и высвободить часть стрелков для встречи вражеской кавалерии в рассыпном строю в 30-ти шагах от нашего единственного оборонительного рубежа. Кавалерия резво начала атаку. Однако ее стремительность погасла в 100-150 шагах от нашей позиции из-за крутого подъема, который кавалерии пришлось брать с хода. Наши егеря открыли беспорядочный огонь по противнику и причинили ему незначительный урон. Когда всадники сблизились с егерями, то последние быстро отступили и укрепили собой наше каре, готовое во всеоружии встретить противника с любого направления. Противник разделился на две группы и атаковал нашу позицию с двух сторон. Началась форменная резня. Несмотря на сильное давление на неприкрытые обозными повозками стороны каре, пехота удержала строй. Более того, был ранен и пленен командир кавалерийского отряда майор Уланович. Эта ощутимая потеря окончательно дезорганизовала противника и он был принужден оставить свои надежды на викторию.

Отшумел бой и бывшие противники уже мирно беседовали меж собою, делились впечатлениями. Маркитанки предлагали всевозможные закуски, квас и водку. Война войной, а обед по расписанию!

СХЕМА ВТОРОГО ЭПИЗОДА

Если в первых двух эпизодах разыгрывалось противоборство двух различных родов войск: пехоты и кавалерии, то в этом эпизоде все встало на свои места и войска разделились по принципу государственной принадлежности. Все барышни были объявлены француженками. На командира Жерара была возложена миссия охранять их от злобных казаков и московитов. В задачу русского командования входило любой ценой отбить французский обоз с прекрасными Генриеттами, Жаклинами и Лаурами.

Обе армии были разведены Сиром на большое расстояние друг от друга для того, чтобы маневры каждой на начальной стадии сражения были скрыты от дозоров противоборствующих сторон.

Командование русским отрядом было возложено на командира 42-го егерского полка Михаила Корчагина. Литовский уланский полк находился в его подчинении. Поскольку необходимо было выяснить расположение сил противника, то вперед был выслан конный разъезд. В ожидании сведений от него наш отряд расположился на краю поля, имея в своем тылу болотистую низину. К сожалению, нашим командующим была допущена серьезная ошибка: не была произведена разведка местности вокруг нашего расположения, что решительным образом отразилось на ходе дальнейших событий.

Прошло минут десять, а посланный дозор не возвращался. И здесь была допущена вторая роковая ошибка: командующий отправил всю оставшуюся кавалерию на поиск. Уже после окончания эпизода мы узнали, что произошло с нашими уланами. Они обнаружили противника и без поддержки пехоты решились его атаковать. Дерзкое покушение Литовских улан было жестоко наказано: французская пехота встретила русских ружейным огнем, а гусары и кирасиры довершили разгром.

Мы слышали шум боя далеко впереди себя, но ни при каких обстоятельствах не успевали нашим уланам на выручку. Приходилось думать уже не о наступательных, а об оборонительных действиях. В ста шагах впереди позиции находилась каменная ветреная мельница (опора ЛЭП). Было решено занять этот прекрасный фортификационный объект нашими стрелками. Для вражеской кавалерии атаковать такую позицию было бы делом безнадежным и поскольку французской пехоты было явно недостаточно для штурма нашего укрепления, мы могли уверенно рассчитывать на благоприятный сиречь ничейный исход дела. Только мы заняли мельницу и даже несколько егерей начали подниматься на верхние этажи здания для оборудования стрелковых позиций, как вдруг разверзлись небеса и из них выехал верхом наш «бог войны». Его запрет занимать облюбованную позицию до предела усложнил нашу задачу. Пришлось срочно отступать на край поля в неразведанную местность. Французы времени даром не теряли: c фронта и с правого фланга появилась неприятельская кавалерия, пехота тоже находилась на марше. Ситуация становилась угрожающей. В нашем тылу находилось болото и в случае отступления мы были обречены. Унтер-офицер Корчагин усилил правый фланг за счет центра и левого фланга. Резервов у русских не осталось. И здесь, надо воздать должное, во всей красе проявились тактические дарования командующего французским отрядом офицера Жерара. Часть сил он направил нам во фронт, а вторую часть пустил в глубокий охват через болота. Невероятно было предположить, что войска могли пройти через такое естественное препятствие. Однако, для храбрости нет ничего невозможного! Русский отряд был окружен и после скоротечной рукопашной схватки почти полностью уничтожен. Победа французов была полная.

Кстати, во время авантюрной атаки Литовского уланского полка получил ранение в лицо, но остался в строю улан Пузанов. Такие раны делают честь любому кавалеристу!

СХЕМА ТРЕТЬЕГО ЭПИЗОДА

Задача конвоя на первый взгляд выглядела простой: довести обоз до деревни. Довел обоз – и ты победитель. Однако, по старой русской привычке господа командиры за долгими совещаниями по какой дороге да как идти потеряли драгоценное время. Этим умело воспользовались французы, которые быстрым маневром отсекли нашу колонну от деревни. Все остальное время было потрачено на бесполезные, как мне кажется, маневрирования поскольку французы, двигаясь по малому радиусу, легко опережали заслонами нашу авангардную колонну. Столкновение рано или поздно должно было произойти и оно произошло в непосредственной близости от деревни на дороге. Вражеская пехота зашла к нам наперерез с левого фланга, а в тылу разгорелась кавалерийская сшибка. Здесь автору довелось сойтись на клинках с двумя гусарами 4-го полка и суждено было быть зарубленным, подскочившим сзади кавалеристом.

«Высший арбитр», несмотря на то, что русскими задача конвоирования была фактически провалена, объявил о ничейном исходе дела. По-видимому, ему понравилось как мы маневрировали.

СХЕМА ЧЕТВЕРТОГО ЭПИЗОДА

Действие этого эпизода развернулось на переправе через заболоченный ручей, зажатый между двумя холмами. Войска опять разделились по родам – кавалерия против пехоты. Поскольку нас уже поджимало время, то обозы были отправлены в обратный путь, на конюшню к Ферапонтовскому монастырю. Смею утверждать, что шансы у кавалерии разбить пехоту в таком месте были мизерными: фланги надежно прикрыты ручьем, фронт атаки весьма узок и не дает возможности развернуть на нем кавалерию в атакующий строй. Прекрасен, но бесполезен был стремительный порыв всадников! Они были остановлены и отбиты, несмотря на то, что часть конного отряда зашла нам в тыл. В этой схватке получил легкое ранение в лицо рядовой лейб-гвардии Семеновского полка Александр Шатулин. Он не покинул строя.

СХЕМА ПЯТОГО ЭПИЗОДА

Сценарий последнего эпизода был точной копией второго за исключением того обстоятельства, что пехота была без обоза. Дабы усложнить задачу кавалерии мы построились на краю высокого берега ручья, тем самым сведя до минимума возможность атаки с этой стороны. Конница атаковала наш строй двумя отрядами. Если бы ей удалось синхронно врубиться в наше каре с двух сторон, то участь этого эпизода была бы решена в пользу кавалерии. Однако, этого не случилось. Сначала наши стрелки разрядили ружья в ближайший отряд, а потом, успев перезарядить ружья, осыпали пулями второй. Противник понес существенные потери. Его атака выдохлась и отчаянные попытки разорвать и смять наше каре были тщетны.

На этой победной дня нас ноте и закончились маневры. Войска были построены. Сир поздравил всех с удачным окончанием прекрасного боевого дня. Его речь была встречена криками одобрения и радости. Сир отметил мужественное поведение рядового лейб-гвардии Семеновского полка Шатулина и улана Литовского уланского полка Пузанова изъявлением им своей благодарности за то, что, будучи ранены, не покинули строя и продолжили сражаться рядом со своими товарищами.

Около 4 часов после полудня походным строем мы двинулись в обратный путь. Погода стояла солнечная. На втором часу марша это обстоятельство уже не радовало. По моему лицу градом валил пот, ноги стали ватными, нестерпимо давили плечи ранцевые ремни. Краткий отдых у деревенского колодца не пошел на пользу. Я понял, что спекся, но отставать от колонны не хотелось. Видимо мои мысленные мольбы были услышаны и, внезапно налетевший попутный ветер в спину принес с собой добрый дождик. Давно я так не радовался дождю! Он остудил разгоряченное солнцем и ходьбой тело, и придал ему второе дыхание. Мы проходили по местам ночного марша по дорогим сердцу местам среднерусской возвышенности. На душе было легко и благостно… Вскоре показались золоченые купола храма Ферапонтовского монастыря, до которого мы добрались к 6 часам вечера, если мне не изменяет память.

Расставались со всеми с надеждой встретится вновь, расставались со смешанным чувством обретения новых братьев и сестер по оружию и сожалением о том, что все так быстро закончилось…

Вижу для себя главным итогом прошедших маневров в том, что сбылась, наконец, моя давняя мечта почувствовать себя в шкуре русского солдата того времени в полной мере. Быть не ряженным, а постараться заслужить моральное право гордо носить мундир своего полка: потоптать сапогами землю на марше; почувствовать на собственных плечах солдатскую лямку; встретить рассвет у бивуачных костров; научиться обходится малым в еде и сне; не обращать внимания на каверзы погоды; поделиться последним сухарем с товарищем; и не падать духом как бы плохо не было.

Хочу выразить глубокую и искреннюю благодарность организаторам маневров и лично господам Улановичу и Соколову за праздник, который ценой больших усилий удалось провести. А всем, кто принял участие в маневрах – троекратное «ура! ура! ура!».

2-й роты Лейб-Гвардии Семеновского полка рядовой,
Лейб-Гвардии Преображенского полка нестроевой
Поляков Олег.

Смотрите также полную подборку фотографий Можайских маневров 2002 г.