МОСКОВСКИЙ МАНЕЖ

Осенью 1817 г. Москва готовилась торжественно отметить пятую годовщину победы в Отечественной войне. Из Петербурга должен был прийти сводный гвардейский отряд, составленный из героев наполеоновских войн. Для смотра и парада войск было приказано построить «экзерциргауз» — манеж, в котором мог бы развернуться пехотный полк, т. е. почти 2 тысячи солдат. За разработку проекта манежа взялся талантливый инженер-механик, начальник главного управления путей сообщения и публичных зданий, возглавлявший комитет по делам строений и гидравлических работ, инженер-генерал А. А. Бетанкур.

Строительство манежа он поручил генералу А. Л. Карбонье, который в зоне парадной застройки города для возведения здания выбрал Моховую площадь (ныне площадь 50-летия Октября^[1]). 10 июня 1817 г. проект был утвержден. Строительство было предписано закончить не позднее 1 октября того же года. В связи с крайне ограниченным сроком постройки Карбонье начал подготовительные работы к возведению здания еще весной 1817 г., не дожидаясь официального утверждения проекта. В возведении манежа Карбонье помогали главный архитектор строительства Ламони и фактический производитель всех работ инженер-поручик А. Я. Кашперов.

Открытый 30 ноября 1817 г. манеж стал чудом инженерного искусства своего времени. Замкнутое в нем пространство в 7424,67 квадратного метра перекрывалось общей кровлей, лежавшей на деревянных стропилах, длиной 44,86 метра каждое, и не имевшей каких-либо промежуточных опор. Такое удивительно смелое решение было применено впервые в мировой строительной практике и потребовало от Бетанкура точных и тщательных расчетов конструкций потолочных перекрытий и их нагрузок. Кроме того, для постоянного поддержания первоначальной конфигурации стропил их деревянные балки связывались довольно сложной системой металлических тяг с регулируемой специальными гайками длиной. Многие годы при манеже состояла воинская команда, следившая за сохранением форм стропильных конструкций и регулировавшая для этого длину тяг. И по сей день деревянные формы превосходно сохранились и вполне способны работать с прежней нагрузкой.

Прямоугольное в плане одноэтажное здание имеет и по нынешним временам значительные размеры— длину 166,42 метра, ширину 44,81 метра и высоту около 15 метров. Величественный вид манежа подчеркивается и его внешним оформлением. Массивные, утолщенные книзу стены опираются на высокий рустованный цоколь. Боковые стены здания расчленены равномерно примыкающими к ним колоннами тосканского ордера. А между колоннами в заглубленных арочных проемах помещены сводчатые окна, отчего стены манежа кажутся еще выше. Мощная верхняя часть здания выполнена в дорическом ордере. На торцевых стенах манежа под гладкими фронтонами, а также в средней части боковых стен в высоких нишах, прорезающих цоколь, расположены удлиненные тройные деревянные ворота. Благодаря тому, что окна составляют около трети всей площади стен, внутри помещение хорошо освещено дневным светом.

Одно из лучших созданий послепожарной Москвы, манеж является своеобразным памятником героям Отечественной войны 1812 г. В нем состоялись чествование и праздничный парад по случаю пятилетия победы русского оружия в этой войне.

Перенесемся мысленно в тот далекий и памятный день, войдем в манеж и окинем взглядом застывших в парадном строю чудо-богатырей, что сражались под Смоленском, выстояли в огне Бородина, дрались за Малоярославец, громили врага под Красным и на Березине. На груди солдат серебрятся на голубых лентах ордена Андрея Первозванного медали с надписью «1812 год».

В первой шеренге - рослый гренадер лейб-гвардии Измайловского полка, участник всех крупных сражений в 1812 г. Илья Ямник, награжденный за храбрость Георгиевским крестом. У него сухощавое обветренное лицо, глаза серьезно смотрят из-под начищенного высокого кивера, большие мускулистые руки крепко сжимают длинное 14-фунтовое ружье с примкнутым острым стальным штыком.

Недалеко от него стоит унтер-офицер лейб-гвардии Семеновского полка Егор Етгорд. Мундир этого храброго латыша тоже украшает солдатский «Георгий». Рядом солдаты того же полка: украинец Иван Галченко, его товарищ — уроженец Курской губернии Иван Кондратов и гренадер первой роты полка георгиевский кавалер Кондратий Екименко. Здесь же и барабанщик лейб-гвардии Финляндского полка Василий Акентьев.

А среди солдат самого почетного лейб-гвардии Преображенского полка выделяется молодецким видом унтер-офицер Василий Михайлович Лаврентьев, награжденный за Бородинское сражение Георгиевским крестом. Он на целую голову выше окружающих его гвардейцев, каждый из которых и сам не менее 182 сантиметров ростом.

Недалеко от них — бравый унтер-офицер лейб-гвардии егерского полка Леонтий Шитиков, дважды раненный в бою за село Бородино, и солдат того же полка Иван Васильев. Это о нем рассказал в своих записках участник Бородинской битвы Н. Н. Муравьев:

«Во время перестрелки в селе Бородине один молодой егерь пришел в селение Горки к главнокомандующему и привел французского офицера, которого представил Кутузову, отдавая отобранную у пленного шпагу. Полное счастье изображалось на лице у егеря. Французский офицер этот объявил, что когда они брали мост, то егерь этот, бросившись вперед, ухватился за его шпагу, которую отнял, и потащил его за ворот. Кутузов тут же надел на молодого солдата Георгиевский крест, и новый кавалер бегом пустился опять в бой».

Высоко оценивая подвиги русских солдат в Бородинском сражении, Д. С. Дохтуров докладывал М. И. Кутузову: «Полки гвардейские Литовский, Измайловский и Финляндский во все время сражения оказали достойную русских храбрость и были первыми, которые необыкновенным своим мужеством, удерживая стремление неприятеля, поражали оного повсюду штыками. Прочие полки гвардейские Преображенский и Семеновский тоже способствовали к отражению неприятеля неустрашимостью. Вообще, все войска в сей день дрались с обычною им отчаянною храбростью».

Во время пребывания сводного гвардейского отряда в Москве батальоны различных полков поочередно занимались в манеже строевой подготовкой. Из Хамовнических казарм по Пречистенке (ныне Кропоткинская улица) ходил в манеж и батальон лейб-гвардии Семеновского полка. Об интересном эпизоде, случившемся во время одного из занятий в манеже, рассказал в своих воспоминаниях Матвей Иванович Муравьев-Апостол, активный участник Отечественной войны 1812 г., известный декабрист, служивший в Семеновском полку.

Во время занятий командир батальона заметил, что один из солдат недостаточно четко и быстро отводит руку от ружья по команде «на караул». Полковник приказал солдату встать перед строем и обнажить спину для наказания. Тогда младший брат Матвея Ивановича — Сергей, тоже участник битв 1812 г., будущий декабрист и руководитель восстания Черниговского полка, вступился за солдата. Протест Сергея Ивановича, офицера и дворянина, в защиту человеческого достоинства простого солдата, «нижнего чина», крайне поразил командира и всех офицеров батальона. Занятия прекратились, солдат не был наказан, офицеры окружили Сергея, возбужденно обсуждая случившееся, а Матвей в глубокой признательности за смелое проявление человеколюбия даже поцеловал руку брата. Такими были настоящие «дети Двенадцатого года», «богатыри, кованные из чистой стали»...

Из-за того что с постройкой манежа очень спешили, через год после открытия кровля дала осадку и была поправлена Карбонье. Однако продолжающееся оседание стропил вынудило Бетанкура в 1819 г. выступить с предложением о серьезной перестройке кровли. Но осуществлена она была только четыре года спустя, в 1823—1824 гг., по проекту и под руководством военного инженера полковника Р. Р. Баусса, при активном участии Кашперова как основного исполнителя работ по сборке и установке заново изготовленных стропил. В это время к работам по украшению манежа был привлечен замечательный архитектор и градостроитель, будущий создатель Триумфальной арки О. И. Бове.

Глубоко прочувствовав и правильно поняв роль и значение манежа как здания-памятника в ансамбле парадной застройки центра Москвы, Бове предложил поместить на фасадах лепные украшения, прославляющие военную мощь России. Элементы декоративного убранства манежа были разработаны Бове в целой серии рисунков и эскизов. Вместе с Кашперовым он продумал практическое воплощение предложенного скульптурного декора и составил особую смету на работы по отделке здания.

Бове настоял на простоте оформления торцевых фасадов, ограничившись мелким рельефом под карнизом. Декоративные детали в виде военных атрибутов римских легионеров, выполненные по рисункам Бове, были укреплены снаружи и внутри здания манежа летом 1825 г.

Произведенные под руководством и по чертежам Бове штукатурные и лепные работы еще более подчеркнули торжественный характер манежа в целом. Искусно связанный с архитектурным обликом монументального здания декор из небольших строгих ритмических рельефов придал законченность всему сооружению — одному из лучших произведений классицизма в России.

Здание манежа без особых внешних изменений сохранилось до наших дней. В первые годы своего существования манеж использовался для строевых занятий, парадов и смотров войск. С 1831 г. он становится культурным центром. В нем развертывались первая выставка этнографии народов России, первая международная выставка автомобилей и велосипедов, политехническая, сельскохозяйственная и промышленная выставки. Здесь выступал с концертами пианист А. Г. Рубинштейн, дирижировал оркестром композитор Г. Берлиоз, разыгрывались представления о военных событиях 1812 г., устраивались грандиозные народные празднества — гулянья и ярмарки.

Первой серьезной реставрации манеж подвергался в 30-е гг. нашего столетия. Усилиями опытных советских инженеров, архитекторов и художников были выявлены и восстановлены первоначальные черты памятного здания и его жизнь продлена на многие годы.

В послевоенные годы деревянные стропила были усилены металлическими, сохранившими внешний контур кровли, но потребовавшими установки внутри промежуточных опор. Со стороны площади тройные въездные ворота были заменены трехарочным входом, к которому ведут гранитные ступени. За массивными деревянными дверями скрывается большое фойе. В 1957 г. Манеж стал Центральным выставочным залом столицы.

За 23 года здесь было проведено более 110 художественных выставок, побывало более 22 миллионов москвичей и гостей столицы. В наши дни при Манеже действует народный университет искусств и постоянный лекторий.

О том, что это здание — один из достойных памятников рядовым великой битвы, простым солдатам русской армии, храбрость, выносливость, мужество и доблесть которых смели наполеоновское нашествие в 1812 г., говорят скупые слова на мемориальной доске из серого камня: «Здание манежа построено в 1817 г. в ознаменование победы русского народа в Отечественной войне 1812 г.».