По истечении заключенного перемирия союзные армии двинулись к Дрездену. Генерал Моро посвятил шпагу свою службе императора Александра. Думали, что и Мюрат не явится более во французской армии и откажется от службы своему благодетелю, другу и брату... Но 14 (2) августа Мюрат прибыл в дрезденский лагерь, решившись пролить кровь свою за Францию. Наполеон находился в Силезии и имел несколько дел с союзными отрядами, там находившимися. Но успехи его в Силезии не помешали главной союзной армии подойти к Дрездену. Наполеон, узнав об этом движении, передает начальство над войсками в Силезии маршалу Макдональду и спешит с Неем на помощь Дрездену. Столица Саксонии окружена многочисленными союзными войсками и не может надеяться на слабый отряд маршала Сен-Сира. Все ожидают, что Дрезден непременно падет во власть союзников; но 26 (14) августа в десять часов утра в Дрезден является Наполеон; за ним следуют его войска. Немедленно осматривает он позиции союзных войск и распоряжается о защите Дрездена. Император Александр, узнав, что Наполеон в Дрездене полагает, что нельзя взять города, если Наполеон привел с собою войска, и приказывает не начинать атаки; но повеление его не доходит до передовых отрядов, которые в назначенный час идут на Дрезден. Сначала успех покровительствовал союзникам; но Наполеон изменил ход дела одним мастерским распоряжением. Он послал Мюрата против правого фланга союзников, а герцога Тревизского против левого; Ней повел четыре дивизии молодой гвардии и отразил жаркое нападение. Князь Шварценберг узнал, что Наполеон в Дрездене и видя, что благоприятная минута для взятия столицы Саксонии упущена, был вынужденным отступить. Наполеон не одними только мастерскими распоряжениями показал присутствие свое в этой битве; он находился везде, все сам осматривал под градом пуль; возле него убит доктор, и многие из его адъютантов ранены.  В девять часов вечера замолкли пушки. В одиннадцать часов Наполеон разъезжал по бивуакам и осматривал позицию союзников, составляя план битвы для следующего дня. В полночь возвратился он во дворец, позвал к себе Бертье и диктовал ему приказы маршалам и приказания начальникам отрядов, чтобы каждый из них на рассвете был готов помогать знаменитому полководцу. Ночью австрийцы напали на Плауенские ворота, надеясь нечаянной атакой расстроить планы и расчеты Наполеона, но были отражены генералом Дюмутье. Это неожиданное нападение показывало, что союзники не совсем отказались от действий против Дрездена. Надлежало ожидать битвы, и ночные распоряжения Наполеона не показались никому лишними. В шесть часов утра, под дождем, выехал он, несмотря на грязь, осматривать местоположение. На высотах усмотрел он позицию, назначенную для корпуса Кленау и которую австрийский генерал еще не успел занять. Кленау был в двадцати верстах от Дрездена. Наполеон приказал Мюрату и Виктору немедленно занять ее. Король неаполитанский и герцог Беллунский исполнили его приказание с быстротою молнии и заняли выгодную позицию. В одиннадцать часов Мюрат находился уже за Плауенскими воротами. В мантии, вышитой золотом, вел он карабинеров и кирасиров на австрийскую пехоту и разбил ее. Успех его повлек за собою важное расстройство на левом крыле союзников. Правое крыло союзников тоже много потерпело от натисков молодой гвардии, которую воодушевлял Наполеон личным своим присутствием. Князь Шварценберг предложил союзным монархам отступить, опасаясь, что Вандам, не принимавший еще участия в битве, зайдет в тыл правого фланга и нанесет со свежими своими войсками значительный вред графу Остерману. Император Александр согласился на отступление только тогда, когда князь Шварценберг объявил, что у австрийских войск оказывается недостаток в снарядах, продовольствии и даже в обуви. Решено отступить в Богемию. В этот день смертельно ранен ядром генерал Моро, незадолго прибывший в союзную армию. Он находился в нескольких шагах от императора Александра и, падая с лошади, сказал: «Погибаю, но приятно умереть на глазах столь великого монарха». Моро положили на казачьи пики, покрыли плащом и отнесли в близлежащую деревню, где он и умер.  К Наполеону, казалось, вернулось опять прежнее его счастье. Успешное отражение союзников от Дрездена придало ему новые силы, а воинам его новое мужество. «В союзных войсках, — говорит генерал Михайловский-Данилевский, — распространилось какое-то уныние от того, что видимое для всех разногласие между главными начальниками не предвещало успеха». Но торжество одних и уныние других будут непродолжительны. Наполеон дошел до того, что самые отважные, самые блистательные военные подвиги не спасут его от близкого падения. Гений его остается верным ему; Наполеон падет со славой, и в самом падении еще более вырастет в глазах потомства. До последней минуты своего императорского существования он будет возобновлять те изумительные чудеса, которыми он удивлял мир, когда трудился для своего возвышения или когда стоял на высшей точке своего могущества. Наполеон слабо преследовал армию союзников, отступавшую в Богемию. Вандам хотел остановить ее, загородил ей дорогу, но был взят в плен со всем своим отрядом. Это поражение нанесло жестокий удар французскому вождю, потому что значительно уменьшило результаты дрезденской битвы. В то же самое время неудачи постигли французскую армию, находившуюся в Силезии. От сильных дождей разлились реки; вода залила дороги, снесла мосты; сообщения между отрядами были прерваны. В таком отчаянном положении Макдональд был вынужден отступать, потеряв при Левенберге почти целую дивизию. Наполеон поехал в Силезию и встретил Макдональда при Гохкирхене 4 сентября. Немедленно дал он приказания Макдональду, избавил его от погибели и возвратился в Дрезден 6 сентября (25 августа). Тут узнал он, что начальник штаба третьего корпуса, генерал Жомини, перешел в союзное войско. И маршал Удино тоже потерпел поражение на пути в Берлин при Гросс-Берене. Его заменили Неем; но и Ней был разбит 6 сентября (25 августа) Бернадотом. Таким образом, французы везде терпели поражение, где не было с ними Наполеона. Сам он это заметил и, живя в Дрездене, в центре военных действий, ежеминутно готов был лететь на угрожаемые пункты и управлять движениями многочисленных своих корпусов. Так провел он сентябрь и половину октября, беспрерывно отражая то Шварценберга, то Сакена, то Бернадота, то Блюхера. Но эти малые битвы много вредили его армии, расстроенной бедствиями кампании 1812 года, и не уничтожили средств союзных войск. Союзники непрерывно получали подкрепления. Из армии Наполеона многие бежали или передавались союзникам. Король баварский последовал примеру прочих германских владетелей. Отряды партизан образовались в Саксонии и Вестфалии и беспокоили французскую армию. При общем восстании немцев против французского владычества Иероним, король вестфальский, узнав о приближении русских, вынужден был бежать из своей столицы. Узнав об отпадении Баварии и движении умов в центральной Германии, Наполеон увидал, что невозможно удержаться на Эльбе и непременно нужно приблизиться к французским границам. Нельзя было ретироваться без сильного подкрепления, и он решился просить у сената двести восемьдесят тысяч новых воинов. 7 октября императрица Мария-Луиза произнесла в сенате речь, присланную Наполеоном из главной квартиры, о новом наборе. Сенат, видя необходимость этой меры, беспрекословно утвердил ее. Наполеон хотел перейти через Эльбу и действовать на правом берегу, из Магдебурга; но отпадение короля баварского принудило его отступить к Лейпцигу. Порицатели Наполеона, которых много находилось в его главной квартире, замолчали, потому что им очень хотелось на Рейн и вовсе не хотелось воевать между Эльбой и Одером. Наполеон прибыл 15 (3) октября в Лейпциг, где уже находились корпуса Виктора, Ожеро и Лористона. Союзники следовали по его пятам и 16 числа удачным движением окружили французскую армию: Шварценберг с юга, а Беннигсен, Коллоредо, Блюхер и Бернадот с востока и севера. 
|
