Переход армией Наполеона границ России в 1812 г.

5 июня Наполеон писал своему брату Жерому: «Сначала поселите убеждение, что вы двигаетесь на Волынь, и возможно дольше держите противника в этом убеждении. В это время я, обойдя его крайний правый фланг, выиграю от двенадцати до пятнадцати переходов в направлении к Петербургу; я буду на правом крыле противника; переправляясь через Неман, я захвачу у неприятеля Вильно, которое является первым предметом действий кампании.

Движение князя Шварценберга на Люблин не демаскирует полностью этот замысел, так как противник сможет думать, что, собираясь в Замосце, мы выступим оттуда, чтобы вторгнуться на Волынь.

Когда эта операция будет раскрыта, враг примет одно из двух следующих решений: или он объединится в пределах своего государства, чтобы быть в силах дать сражение, или он сам предпримет наступление».

В последнем случае, если русские войска устремятся разными путями к Варшаве, Наполеон предполагал действовать так: «Пока противник достигнет крепостных валов Праги и берегов Вислы, довольствуясь осадой Модлина, Сероцка и Пултуска, <…> моим движением вправо вся его армия оказалась бы обойденной и опрокинутой в Вислу».

При этом находившиеся под командованием Жерома силы – 5-й, 7-й и 8-й армейские корпуса – должны были защищать те самые пункты – Варшаву с Прагой, Модлин и Сероцк.

Немного позднее (10.6) Наполеон указывает Бертье: «главный план в том, чтобы отклонить правый и выдвинуть левый фланг». И о том же он пишет Богарне: «Марш армии есть движение, которое я делаю моим левым флангом, отклоняя постоянно мой правый».

Более подробно о планах французского императора накануне вторжения его «Великой армии» в Россию – «О военных планах России и Франции в начале 1812 года», а именно по данному периоду – «Май».

Хотя никаких сведений о реальном наступлении русских войск на территории Варшавского герцогства не поступило ни 10 июня, ни 15-го, ни далее, Наполеон не исключал такого развития событий. Об этом говорилось в его инструкциях Жерому вплоть до 21.6 и Шварценбергу 20.6. И даже 30.6 Бертье писал вестфальскому королю, что Рейнье двинется на Несвиж... не теряя из виду защиту Варшавы.

А если противник предпочтет «объединиться в пределах своего государства, чтобы быть в силах дать сражение»?

В этом случае двигавшиеся к Неману главные силы «Великой армии» форсировали бы эту реку, наступая далее на Вильно. При этом генеральная битва где-то возле этого города, на наш взгляд, вполне соответствовала желаниям Наполеона. Например, А. Коленкур, несомненно, знавший о многих мыслях своего императора, вспоминал, что его удивило оставление русскими Вильно без боя, высказав даже такое мнение: «Потерять надежду на большое сражение перед Вильно было для него все равно, что нож в сердце».

В наиболее мощную левофланговую группу войск входили 1-й, 2-й, 3-й армейские корпуса, 1-й и 2-й корпуса кавалерийского резерва, а также гвардия. Для нее в конечном итоге было выбрано место переправы через Неман у Ковно. И, как хорошо известно, впоследствии французские инженеры навели мосты у м. Понемунь.

Однако в силу того, что армия была слишком велика, 20.6 император посчитал необходимым еще навести мост несколько южнее – в Пренах. Там, по его замыслу, должна была форсировать реку достаточно большая часть армии – 3-й армейский корпус и вся центральная группа под командованием Богарне.

Приказывая Нею выступить 21.6 из Калварии и перенести его главную квартиру в Мариамполь, Наполеон повелел уведомить маршала, что в Мариамполе его будет ждать мостовой экипаж (équipage de pont), способный навести мост длиной в 60 туазов.

Затем Ней получил приказ продолжить марш 22.6 и расположиться в 3-х лье позади Прен, соблюдая максимальную скрытность. Вместе с тем ему предписывалось быть готовым 23-го в полдень перейти в тот пункт, т.е. непосредственно к Неману.

К тому времени Наполеон уже повелел Богарне прибыть 23.6 в Калварию. Но 21.6 он сделал особое распоряжение относительно входившего в группу вице-короля 3-го корпуса кавалерийского резерва: 23-го он должен был расположиться значительно дальше – между Мариамполем и Пренами.

23.6 Ней получил новый приказ о следовании к Добиллену (или Добиле). Этот пункт находился чуть западнее Пилоны (Пилены), т.е. существенно ниже по течению Немана от Прен. И поздним вечером 3-й армейский корпус прибыл туда. Соответственно, тот самый понтонный мост у Прен сооружен не был.

А далее Нею было предписано прибыть к Понемуню.

Сначала Наполеон ориентировал своих маршалов, что приказ о форсировании Немана может быть отдан в полдень 23 июня. Но впоследствии только поздним вечером у Понемуня переправились первые пехотинцы из корпуса Даву, а инженеры приступили к наведению трех понтонных мостов.

По ним 24-го перешли корпуса Даву, Удино, Нансути и Монбрена. Затем из них только корпус Удино, усиленный 3-й дивизией тяжелой конницы, двинулся в Ковно, остальные пошли на Жижморы.

Что касается гвардии, то 24-го Бертье сообщил Даву: «Вся императорская гвардия собралась в Ковно». Но на самом деле этого никак не могло быть, поскольку весь корпус Мортье тогда еще находился на левом берегу Немана.

И 25-го тот же Бертье предписывает герцогу Тревизскому следовать к мостам у Ковно, «где прошла армия», и занять позицию на правом берегу. В тот же день Мортье приказывает находившимся в районе Скравдзе (Скраудзе, Скрауце, Scrance) 1-й дивизии и Легиону Вислы 26-го прибыть к Ковно и перейти Неман.

И, следует заметить, в записках генерала Брандта, служившего в 1812 году в Легионе Вислы, указано: «Переправа чрез Неман 26-го (14-го) июня».

Однако 2-я дивизия гвардии под командованием генерала Роге находилась 25-го еще в Сталупенене, и поэтому Мортье ожидал ее подхода в район Понемуня только 28-го. Позднее Богарне сообщил Бертье, что 29.6 генерал Роге находился в Жижморах.

25 июня, согласно повелению императора, 3-й армейский корпус перешел Неман и направился на Кормелов.

В тот же день Наполеон приказал Груши выступить 26-го с вверенным ему 3-м корпусом кавалерийского резерва из Добили в 2 часа утра, прибыть к мостам у Понемуня в 7 или 8 часов и перейти на другой берег реки. А на следующий день он направил эту конницу к Румшишкам.

Далее мы рассмотрим переход через границы России всех остальных соединений 1-го эшелона «Великой армии».

23.6 корпус находился в районе Тильзита, а главная квартира Макдональда – в самом городе.

24.6, по Фабри, главные силы прусского корпуса перешли Неман и расположились в районе Баублена. 25-го за ними последовала 7-я пехотная дивизия, заняв позицию на правом фланге, а главная квартира была перенесена в Баублен (по др. версии, 26-го).

24 и 25 июня Макдональду посылались предписания о тесном взаимодействии с Удино и движении «с возможно большей активностью» на Россиену. И, как нетрудно понять, эти действия были нацелены против русского корпуса Витгенштейна.

26.6 все оставалось по-прежнему, и стало известно об отступлении казаков от границы на Митаву (по-видимому, полка Селиванова 2-го).

27.6 Макдональд отдает приказ о движении на Россиену 2-мя колоннами – Гранжана и пруссаков. В приказе говорилось о вступлении завтра на территорию России.

В труде Фабри: «Маршал решился начать 28-го свое движение на Россиену. Как и во всем походе, эта операция шла с некоторой робостью и избытком предосторожностей, которых не требовали те немногие казаки, о которых ему докладывали. Кроме того, зачем было так долго ждать, когда впереди никого не было?».

Далее корпус прошел через Тауроген (28-го), Скаудвилы (29-го) и Видуклы. И 30.6 Макдональд доложил Наполеону о прибытии с авангардом корпуса в Россиену.

Эта группа включала 4-й и 6-й армейские корпуса, а также 3-й корпус кавалерийского резерва (без 3-й дивизии тяжелой конницы). Но по распоряжениям Наполеона, начиная с 21.6, последний был фактически выведен из состава группы.

20.6 Наполеон повелел Богарне прибыть с 4-м корпусом в Калварию 23-го, сообщив ему также, что, возможно, он перейдет Неман в Пренах.

21.6 император отправил Богарне в Олецк письмо со следующими информацией и указаниями:

– в отношении 3-го корпуса кавалерийского резерва сделано особое распоряжение

– военные действия начнутся 24-го, силы под непосредственным начальством Наполеона перейдут Неман в Ковно

– корпус Нея, вероятно, будет переправляться в Пренах, наведя там мост, и тогда следует быть готовым его использовать

– если окажется возможным, прибыть 24-го в район между Мариамполем и Пренами

– поддерживать связь с Жеромом, который с 5-м и 8-м корпусами идет на Августово, а оттуда в Гродно

– Рейнье наблюдает за противником в Броке, австрийцы в Седльце для прикрытия Варшавы

По дневнику Ложье, 24.6 4-й корпус прибыл в Калварию (по-видимому, только его часть, двигавшаяся впереди). В тот же день Бертье сообщил Богарне, что завтра император примет решение относительно его переправы.

25.6 Наполеон, имея сведения о дислокации 4-го корпуса еще только в Калварии и полагая, что он сможет подойти к Неману не ранее 27-го или 28-го, пришел к решению (предварительному) отправить Богарне мостовой экипаж к дер. Пилона (Пилена).

А 26-го он приказал генералу Эбле подготовить «один из трех понтонных мостов» и отправить его завтра утром в дер. Пилона, чтобы 27-го он был там. При этом он весьма надеялся, что мост в этом пункте будет наведен в ночь на 28.6, чтобы в этот день войска вице-короля оказались в линии.

Но этого не произошло. И уже после взятия Вильно Бертье написал 28-го Богарне, что император желает скорейшего приближения 4-го корпуса к этому городу (правда, следуя не прямо к нему, а несколько южнее).

По воспоминаниям Лабома, корпус вышел к Пилоне только 29-го, и в тот же день был сооружен мост.

О переправе части своих сил Богарне уведомил Бертье тогда же, а 30-го вновь написал ему, а также лично Наполеону. Согласно этим документам, мост навели во второй половине дня, и до полуночи на правый берег перешли две бригады легкой кавалерии, 13-я дивизия и королевская гвардия.

30-го предполагалось переправить 14-ю и 15-ю дивизии, но ужасная непогода совершенно испортила дороги, повлияв и на то, что за последние два дня было потеряно слишком много лошадей (за последнюю ночь около 100 артиллерийских и еще втрое больше транспортных).

Богарне также заметил Бертье, что не получал от него известий в течение 3-х дней, а отправленный к нему 26-го из Калварии адъютант еще не вернулся.

Вместе с тем он имел 30.6 следующую информацию. Утром разведка обнаружила несколько казачьих партий у Стоклишек (по словам крестьян, их было немало), и накануне генерал Роге сообщил, что слева от него (т.е. от Жижмор) находится русский корпус численностью в 30–40 тысяч человек.

И в этой ситуации Богарне предпочел дождаться приказов императора.

По воспоминаниям Лабома и дневнику Ложье, форсирование Немана происходило несколько иначе. 30-го переправились 13-я и 14-я дивизии, а 1 июля – гвардия и 15-я дивизия. Информация от самого Богарне, по-видимому, вызывает большее доверие, но и он надеялся завершить форсирование реки 1 июля.

В тот же день штаб корпуса был размещен в Кронах (по Фабри), а Наполеон торопил Богарне с движением его войск, сообщив ему свои представления о маршруте армии Багратиона (через Вильно к Двине).

2.7 штаб корпуса, по Фабри, был перенесен из Крон в Жижморы. А по воспоминаниям Лабома, там он находился лишь какое-то время, а затем Богарне приказал устроить его несколько далее. При этом 15-я дивизия осталась в Жижморах, а 13-я и 14-я находились возле м. Страсуны (Страшуны).

В этот день Наполеон, узнав о том, что накануне 4-й корпус все еще находился у места переправы, выразил большое недовольство решением Богарне оставаться «неподвижно» у Пилоны (ожидая приказов), поскольку, хотя он и не имел новостей (указаний от Бертье), но был предупрежден об общем движении. При этом он считал абсурдным сообщение генерала Роге о русском корпусе в 30 или 40 тысяч чел.

Об «общем движении» Богарне, по-видимому, должен был иметь представление, так как, например, 15 июня Наполеон изложил ему свой план, в котором говорилось о наступлении на Вильно, причем с участием также 4-го и 6-го армейских корпусов. Но с того времени от него последовало немало других распоряжений, причем не в общих чертах, а с указанием задач, маршрутов и сроков.

До 30-го Богарне, видимо, получил письма Бертье от 26.6 из Ковно, в которых речь шла о наведении моста, надежде императора на то, что 28-го войска 4-го корпуса будут «в линии», и, наконец, об ускорении сооружения моста.

Но к той же дате он не имел известий от Бертье 3 дня, и, следовательно, не мог получить его инструкции от 28.6 – о скорейшем движении по направлению к Вильно. Кроме того, до сообщения генерала Роге он имел намерение двинуть войска к Стоклишкам.

Впрочем, 4-й корпус, по всей видимости, не мог завершить переправу в своем полном составе ранее 1.7, поскольку вышел к реке только 29.6, после чего еще сооружался мост, а также из-за влияния непогоды. Серьезные трудности создали и слишком большие потери в лошадях. Но, по Лабому, уже 2.7 последовал приказ идти на Жижморы, т.е. к большой дороге на Вильно, по которой войска и следовали далее к Новым Трокам.

На Наполеона же, вероятно, произвела впечатление ситуация, когда Богарне решил просто остановиться и ожидать приказов. И через два дня, 4.7 он критиковал вице-короля именно за то, что он не предпринимает необходимых шагов, когда изолирован и не имеет возможности оперативно получать из главной квартиры новости и приказы.

20.6 Наполеон повелел Богарне, чтобы 23-го 6-й корпус прибыл в район между Сувалками и Калварией.

О его действительной дислокации в период от 24.6 до перехода им российской границы есть разные версии. Но в письме командира 19-й пехотной дивизии Б.Э. фон Деруа королю Баварии от 9.7 указан маршрут этого соединения по дням. И сохранились приказы Деруа К. фон Рагловичу.

Согласно этим документам, 24.6 19-я дивизия прибыла к Сувалкам, 25-го – к Еленево (немного севернее Сувалок), где оставалась до 27-го, поскольку баварцы слишком близко подошли к 4-му армейскому корпусу.

28.6 – марш на Калварию. Далее дивизия следовала через Стразды (29.6), Зимно (30.6) к Балберишкам (Балверишкам) (1.7).

2.7 – переход через Прены к Покоине (Пекогне). Там Деруа отдал приказ о переходе Немана у Пилоны.

3.7 – переправа 2-х пехотных бригад и кавалерии с 3-мя батареями. Главная квартира переносится в Кроны. Приказ о дальнейшем движении утром 4-го.

4.7 – переправа еще одной пехотной бригады, 2-х батарей и парка.

Что касается 20-й пехотной дивизии, то, по "Журналу операций дивизии Прейзинга" (Flotow), 23.6 она тоже следовала к Сувалкам, остановившись недалеко от м. Чимохен (Цимохен, Cimochen). Штаб размещался севернее большой дороги на Сувалки (Wainossen) (19-й дивизии – южнее). 24-го он был возле м. Чарнаковизна (Czarnakowizna), к северо-западу от Сувалок.

Когда 19-я дивизия совершила марш на Калварию, т.е. 28.6, штаб 20-й находился восточнее – в Страздах (Strosdy). И затем она шла впереди по тому же пути через Кракополь (29.6) и Прены (30.6) к Пилоне. 2 июля ее войска перешли Неман. И тогда же на другой берег переправился генерал Гувьон Сен-Сир, а 3 июля он был в Жижморах.

Эта группа включала 5-й, 7-й и 8-й армейские корпуса, а также 4-й корпус кавалерийского резерва. После упомянутого выше письма Жерому от 5 июня в дальнейшем Наполеон начал сдвигать основные силы этой группы на северо-восток. 20.6 он направил 5-й корпус на Августово, а 8-й на Райгрод. И с ними должна была следовать конница Латур-Мобура, прикрывая их движение.

На следующий день император отправил своему брату в Новогрод письмо со следующими информацией и указаниями:

– стараться ускорить марш польских войск на Августово

– направить к Гродно сильный авангард, составленный из легких войск, вместе с инженерами для сооружения мостов

– вероятно, будет отдан приказ о движении к Гродно всей «армии» Жерома

– далее его силы будут действовать неразрывно с армией, и в частности против Багратиона – в зависимости от того, какую его войска займут позицию; если они все же перейдут в наступление и двинутся на правый фланг вестфальского короля, то ему следует изменить свою операционную линию на Кенигсберг

– Рейнье со своим обсервационным корпусом перейдет к Броку или Острову; у него всегда должна быть цель прикрыть Варшаву, Пултуск и Остроленку; он сможет выступить на Белосток, как только Жером займет Гродно, но по-прежнему имея указанную цель в качестве главной инструкции

– австрийцы прибудут в Седльце для дальнейшего наблюдения за войсками Багратиона

Таким образом, корпуса Рейнье и Шварценберга должны были занять указанные позиции, выполняя функции обсервационных отрядов, обеспечивающих защиту Варшавы, видимо, до тех пор, пока угроза для нее считалась возможной.

Выполняя указания императора, Жером 26.6 (или несколько ранее) приказал Рейнье остановиться в Броке, но вечером того же дня получил от него же сведения о том, что противник далек от намерения действовать наступательно (накануне Шварценберг сообщил ему о движении армии Багратиона на Вильно). Поэтому Жером счел необходимым, чтобы 7-й корпус продолжил марш на Тикочин в соответствии с его более ранним повелением, рассчитывая, что из данного пункта саксонцы будут готовы выступить на Белосток в тот момент, когда он двинет свои силы на Гродно – вероятно, 29 или 30 июня.

И в тот же день (26-го) Бертье написал Жерому следующее: «Его Величество уезжает этой ночью, чтобы перенести свою главную квартиру в Жижморы; вице-королю приказано как можно скорее навести мост в Пилоне, чтобы переправить свой армейский корпус. Император не дал мне для Вашего Величества никаких других инструкций».

28-го конница польского авангарда (1 пехотный и 2 кавалерийских полка, саперы и понтонеры) подошла к Гродно. Казаки Платова оказали ей сопротивление, но после появления поздним вечером неприятельской пехоты они сожгли мост через Неман и оставили город. После этого ночью им овладели поляки, преодолев реку на лодках.

29.6 Жером сообщил Рейнье, что Гродно взят, 1 июля он приедет туда сам, надеясь, что в тот же день 7-й корпус будет в Белостоке.

Бертье написал 29-го Жерому о взятии Вильно, а также о следующем.

По предположению императора вестфальский король пребывает сейчас в Гродно. Войска Багратиона находятся в Ошмянах, и, таким образом, ему следует направить свои корпуса к этому пункту. По имеющимся сведениям на Волыни нет больше неприятельских сил, и если это подтвердится, Шварценберг должен маневрировать в направлении из Бреста в Слоним.

А на следующий день Наполеон в лаконичной директиве выразил желание, чтобы его брат преследовал противника с величайшей (la plus grande) активностью, в то время как он направляет дивизии на авангард генерала Багратиона, который, предположительно, пойдет к Минску.

30.6 Жером доложил Наполеону достаточно подробно о взятии Гродно. И в его донесении содержалась также другая важная информация.

Казаки Платова отступили на Мосты, и, как говорят, войска Багратиона только в данный момент прибывают туда же.

В Гродно сейчас сосредоточивается вся легкая конница и одна пехотная дивизия 5-го корпуса. Две другие его дивизии и тяжелая кавалерия смогут подойти только 1 июля, а вестфальская пехота – 2-го.

Сильный дождь, который шел уже два дня, сделал дороги «такими же плохими, как были в Пултуске шесть лет назад». Легкая конница настолько устала от 36-часового марша в ужасную непогоду по этим дорогам, что 30-го ей дан отдых.

7-й корпус прибудет в Белосток 2 или 3 июля. И Рейнье предписывается в том случае, если против него нет неприятеля, следовать в Гродно.

Жером также надеялся, что Шварценберг согласится выступить со своими войсками на Белосток. И в конце он заметил, что его корпуса могут быть соединены только 3 и 4 июля, и, таким образом, у него будет время, чтобы получить приказы императора.

30-го Бертье написал вестфальскому королю дополнительно, что передовые войска из армии Багратиона достигли Ошмян 27-го, и, как предполагает император, силы под командованием короля заняли Гродно и далее двинутся в большой поход, чтобы преследовать ту неприятельскую армию. И они должны, не приближаясь слишком близко к Вильно, идти на Минск.

Однако, как известно, Жером не начал этот «большой поход» до 3 июля, включая и этот день, а накануне, 2-го даже устроил парад своих войск. При этом данная продолжительная остановка, конечно, дала ему возможность сосредоточить силы, дождаться отставшие части и обозы, дать людям и лошадям отдых и заняться решением проблем, возникших во время утомительных маршей к Неману.

3 июля он уведомил Бертье, что получил его письма от 29 и 30 июня только сейчас, а также сообщил ему немало другой важной информации.

Багратион, по его мнению, находился отнюдь не в Ошмянах. Он только 27-го отправил две пехотные дивизии к Вильно, чтобы усилить находившиеся там войска. А с пятью пехотными и двумя кавалерийскими дивизиями русский генерал выступил из Волковыска лишь 30 июня и следует форсированными маршами через Слоним на Минск. Казаки Платова пытались безуспешно пройти через Лиду к Вильно, но теперь повернули на юг.

Жером предписывает Рейнье следовать на Слоним и оттуда на Несвиж, предложив Шварценбергу идти на Белосток. А сам он с тремя другими корпусами прибудет в Новогрудок 9 или 10 июля. Он также посетовал на слишком большие потери в лошадях и недостаток транспортных средств.

В тот же день он отправил близкое по содержанию донесение и лично императору, указав в самом начале, что на его сведения о неприятеле можно полностью положиться. При этом в соответствии с ними Багратион первоначально, как и Платов, рассчитывал отступить к Вильно. Но, узнав о его потере, они решили идти на Минск, а оттуда, как говорят, к Витебску. И Жером полагал, что Багратион сможет достигнуть Слонима только 3 июля, а Минска – 9-го или 10-го.

Вместе с тем быстрому движению его войск препятствовали проблемы с продовольствием и транспортными средствами. И, кроме того, за время похода из Варшавы в Гродно было потеряно почти 500 лошадей.

А в конце своего донесения Жером заметил, что после депеш Бертье из Ковно не получил никаких известий от императора кроме тех, которые доставил один из его офицеров два часа назад.

И, как было сказано выше, Жером уведомил Бертье о получении его писем от 29 и 30 июня как раз в тот же день – 3 июля. Ознакомившись с ними, он, вероятно, должен был осознать, что действия его войск до этого времени, которые, в сущности, только собирались в районе Гродно, совершенно не соответствовали директиве Наполеона о том, чтобы они преследовали армию Багратиона «с величайшей активностью». И, скорее всего, совсем не случайно он заметил императору об отсутствии каких-либо известий от него до 3 июля.

Последние письма Бертье из Ковно, адресованные Богарне и Жерому, датированы 26 июня. Но в них ничего не говорилось о том, куда их войска должны были направиться после перехода Немана. Такие указания последовали первому из них 28 июня, а второму – 29-го и 30-го. Однако некоторое время ушло на их доставку. А в итоге в, несомненно, очень важный период развития событий Богарне получил указания для 4-го корпуса, видимо, не ранее 1 июля, а Жером для своих сил – только 3-го.

Наполеон получил письма своего брата ему лично и Бертье от 3.7 через два дня. И они вызвали его крайнее недовольство. Действительно, получалось, что у Багратиона в Волковыске осталось не так много сил (хотя Жером 30.6 мог еще не знать об этом). В директивах своим военачальникам Наполеон, например, указывал, что две русские пехотные дивизии – это 12 тысяч штыков, а с еще одной кавалерийской – 15-16 тысяч солдат. При этом Багратион пошел даже не на Лиду и Воложин, а на Слоним и Минск. И, конечно, обращает на себя внимание намерение Жерома прибыть со своей группировкой 9 или 10 июля лишь в Новогрудок, в результате чего противник, по-видимому, совершенно «ускользал» от него.

Наполеон полагал, что его брат должен был немедленно начать преследование 2-й русской армии, не дожидаясь соединения всех сил и даже подхода 8-го армейского корпуса, поскольку у Багратиона просто не имелось времени, чтобы сражаться или нападать, когда ему угрожали наступающие от Вильно колонны. Но, подсчитав сколько русскому генералу удалось выиграть маршей, французский император констатировал: «Все плоды моих маневров и прекраснейший случай, когда-либо представлявшийся на войне, потеряны вследствие этого странного забвения основных понятий военного дела».

Направляя 10.6 8-й и 5-й армейские корпуса к Остроленке и Новогроду (их главные квартиры предписывалось расположить там, соответственно, 17 и 18 июня), Наполеон рассчитывал, что после подхода шедших из Лемберга австрийских войск к г. Замосць (15–18 июня) 7-й корпус, который, по его мнению, следовал тогда в Люблин, перейдет форсированными маршами к Праге. А позднее император счел более целесообразным расположить его в Седльце. И в приказе Жерому от 20.6 говорилось, что 7-й корпус должен прибыть в этот город 21 или 22 июня, а 23-го он направится к Броку.

По другой версии, он перешел 19.6 к Варшаве (Праге и Окуневу), выдвинув кавалерию до Венгрова и Соколова, но вскоре начал марш на Сероцк и далее.

Во всяком случае, его главная квартира 23-го находилась в Сероцке, 24-го – в Вышкове, а на следующий день – в Броке. Там Рейнье получил от Шварценберга известия о движении армии Багратиона на Вильно, о которых он сообщил вестфальскому королю.

Исполняя указания императора из приказа от 20.6 и его письма от 21.6 о том, что главной задачей (инструкцией, целью) для 7-го корпуса является прикрытие Варшавы, а также Модлина, Пултуска и Остроленки, 26.6 (или, может быть, днем ранее) Жером приказал Рейнье остановиться в Броке, но, получив вечером те самые известия, предписал генералу продолжать марш на Тикочин.

Главная квартира корпуса была перенесена 26-го в Остров, 27-го – в Шумово, а 28-го – в Замбров. Там Рейнье узнал от Шварценберга, что их войска, согласно предписаниям Бертье, должны прикрывать Варшаву, и решил остановиться на некоторое время в Замброве.

Однако Жером настаивал на том, чтобы саксонцы двигались далее к Белостоку и смогли овладеть им 1 июля.

В этот день основные силы и главная квартира 7-го корпуса находились еще в Соколах, но у Суража уже наводили мост через Нарев. При этом Рейнье получил от Шварценберга сведения о том, что он решился на движение влево.

2.7 7-й корпус, кроме бригады Кленгеля, выступил на Сураж, где затем переправился через Нарев. 4.7 21-я пехотная дивизия прибыла в Белосток, куда Рейнье тогда же перенес свою главную квартиру.

5 июня Наполеон повелел Шварценбергу прибыть с вверенным ему корпусом в Люблин. И 20 июня его главная квартира находилась в этом городе.

Тогда же император повелел отправить австрийскому генералу следующие инструкции для подчиненных ему войск вместе с другой информацией:

– ожидается, что его корпус будет в Седльце 25.6 (в соответствии с ранее отданным приказом), и в тот же день генерал Рейнье будет в Сероцке

– в этой ситуации, если неприятель начнет наступление из Бреста на Варшаву, Шварценберг мог бы пойти к Праге, Модлину и Сероцку и, соединившись там с саксонцами, далее либо атаковать более слабого противника, либо обороняться, защищая те пункты и правый берег Нарева

– 23.6 король Вестфалии будет в Августово, генерал Гувьон Сен-Сир – в Сувалках, вице-король – в Калварии, и весь левый фланг армии с главной квартирой – в районе Ковно, и военные действия начнутся, вероятно, 23 – 24 июня

– наступление левого крыла «Великой армии» заставит неприятеля ускорить переброску своих сил с юга на север. И тогда Шварценберг мог бы договориться с генералом Рейнье, чтобы идти либо через Белосток, либо через Брест вслед за противником, не теряя при этом из виду, что его главной задачей является защита Варшавы и Модлина

– вероятно, 26-го Шварценберг будет извещен о событиях у Ковно 24-го и 25-го, которые прояснят ситуацию в отношении противника, и это даст возможность направить генералу инструкции для последующих движений (а ему их, соответственно, получить)

22.6 главная квартира корпуса была в Любартове, 23-го – в Коцке, 24-го – в Лукове, а 25-го – в Седльце. Вечером 24-го Шварценбергу доставили вышеуказанные инструкции (составленные Бертье) от 20.6. Генерал посчитал необходимым сообщить о них Рейнье.

В свою очередь, он узнал от Рейнье о марше 7-го корпуса на Тикочин, и в письме Бертье от 27.6 высказал мнение, что вследствие этого между их войсками образуется довольно большой разрыв. И в том же письме он сообщал о полной готовности австрийского корпуса выступить к Праге и устью Нарева, если будет отдан приказ или в случае угрозы со стороны неприятеля. Вместе с тем ему тогда было известно, что войска Багратиона находятся в Волковыске, а Дохтурова – в Пружанах.

29.6 Шварценберг решился на движение влево. Он приказал 30-го дивизиям Зигенталя и Бьянки следовать к Соколову. Дивизия Траутенберга оставалась в Седльце. В случае угрозы Варшаве ей надлежало занять тет-де-пон Праги, а остальным силам предписывалось идти вместе с саксонцами к Сероцку.

1.7 Шварценберг приказывает отрядам Фрелиха и Мора перейти Буг в Дрогичине и Гранне, а основным силам – идти к месту переправы в районе Дрогичина.

3-го дивизия Траутенберга ранним утром форсировала реку и вышла затем к Семятичам, а после 15 часов ее перешли дивизии Бьянки и Зигенталя. Они расположились недалеко от Дрогичина, где была размещена в тот же день и главная квартира.